Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 43

— Так вы сами меня надоразумили, что это “Хлебное вино”, и что девчонкам оно нравится, — съехидничал малой.

“Спелась парочка” — пронеслось у меня в голове, пока я с интересом наблюдал за спорщиками.

Чиж, несмотря на протесты бабули, всё же схватил банный ковш и от души зачерпнул из ближайшей фляги.

— Мне нравилось, но ведрами я это не глыхтала, — ткнув пальчиком в мутноватую субстанцию, плескавшуюся в ковшике, выразила свое “фи” старушка. — Я так, на донышке. Для смелости и только за компанию, — приняв кокетливую позу, призналась бабка. — И не виноватая я, что компания у нас на красивых парней богатая была, а я с рождения скромная.

Вот чего-чего, а таких откровений я от неё не ожидал.

— А помнится мне, кто из вас двоих еще меня за излишнюю тягу к противоположному полу корил. А у самих рыльце в пушку! Так что, один-один. Брэк, — скомандовал я.

Крыть моим сообщникам было нечем. Так мы единогласно и пришли к мнению, что промедление в нашем деле смерти подобно. Единственное, что меня сильно напрягало, как перегонять такие объемы?

На бабкином аппарате — сорока литровая фляга, пара шлангов, сухопарник и змеевик из нержавейки, мы даже за неделю не справимся.

Чиж предложил собрать ещё пару аппаратов из молочных фляг, валяющихся без дела в гараже его бати или пойти в ва-банк и спереть у Саныча чудо американского самогоноварения.

Фермер одно время, как оказалось, тоже самогонку гнал. И даже из штатов аппарат моднячий заказал.

— В штатовский аппарат почти сто литров влазиет. А чтобы успеть, гнать будем посменно: круглыми сутками на трех аппаратах, — аргументировал малой.

— Не успеете, — прищурив глаз, выдала свой вердикт бабуля. — Посчитайте, олухи, чтобы самогонку из двадцати литровой фляги выгнать часа три уходит. А теперь, кто в математике силен, пусть скажет мне, сколько вам времени нужно? И где столько плит взять? Греть то чем будете?

Прикинув сколько по времени займет перегонка почти двух кубов браги, даже на двух модернизированных и одном забугорном аппарате, и как мы угребёмся с этим нудным процессом, я впал в уныние.

— Эх, молодежь, — съехидничала моя бабка, насладившись нашими скорбными лицами. — Видимо, пришла пора дедовский аппарат доставать. Пошли на подловку.

— Куда? — затупил Чиж.

— На чердак, неуч, — наехала на малого старушка. — Гнать будем на царском аппарате. Он мне по наследству от моего деда перешел, — внесла ясность бабка. — Не аппарат — загляденье. Его ещё до революции сделали. Царь его, вроде как, нашему барину на юбилей подарил. Мне моя бабка так рассказывала.

— Так я из барского рода что ли? — приосанился я.

— Ну, может и есть немного. Святых в нашем роду не было. Может какая родственница когда-то и кому-то из барчуков и глянулась, — зыркнула на меня бабка. — А аппарат этот, мой дед в семнадцатом году у барина реквизировал. Пока никто не видел, — просветила нас бабуля.

То, что обнаружилось на пыльном чердаке, нас с Чижом повергло в натуральный шок. У печной трубы лежала непонятная металлическая конусообразная херня.

И размером, и формой, эта штука отдаленно напоминала небольшой церковный купол. Цвет только был не золотистый, а какой-то плеснево-чёрно-зелёный.

И из того места, где в куполах крест обычно располагается, в нашем случае торчал небольшая трубка.

— Это чего? — завис я.

Эту хреновину я видел впервые. В юности бабка меня к чердаку и на пушечный выстрел не подпускала. Теперь я понял почему. Малолетний дебил, то есть я, легко мог разболтать всему селу, какое неведомое сокровище без дела пылится на чердаке бабкиного дома. А лишнее внимание в начале девяностых к таким девайсам были ни к чему.

— Конус от аппарата. Медный! — просветила нас бабка, горделиво расправив плечи. — Широким концом на куб ставишь, на эту трубку шланг надеваешь, к шлангу — змеевик. И все. Понеслась моча по трубам, — подмигнула нам старушка.

— Ба, а где же мы такой куб то найдем? — все еще не веря в мощь этого мощного самогонного девайса, озадачился я.

— Дурья твоя башка, — не выдержала бабка. — Ладно, этот молодой и безмозглый, — на ровном месте наехала она на Чижа, — Ты-то соображать уже должен! В бане у тебя в печку что вмуровано? Ты думаешь прадед твой дураком что ли был?

— И, правда — не дурак, — протянул я, сложив два и два. — Это же надо додуматься то. А сколько там влезает то?

— Триста литров, — как будто ожидая этого вопроса, рапортовала бабка. — А ну навались. В последний раз на этом аппарате к моей свадьбе угощение гнали.

С горем пополам, а спустили мы с чердака этот самогонный мегадевайс. Еле-еле через чердачный лаз его протащили. А потом мы с Чижом часа два приводили древний конус в порядок. Драили его песочком и водичкой колодезной омывали. Все в лучших народных традициях. И засверкал он у нас…

У котов так не блестят.

— Так, ты дуй за дровами, да коли их помельче, — скомандовала бабка Чижу, когда мы с ним с горем пополам водрузили древнее произведение самогонного искусства на банный котел. — А ты, — это она уже ко мне обращалась, — дуй в сарай и принеси из сундука корыто со змеевиком и там еще два шланга где-то были. Их тоже неси. Сундук в дальнем углу стоит. Клеенкой накрытый. Сокровища в нём.

Когда мы с Чижом выполнили полученные квесты, бабка с завидной ловкостью разложила в печке мини-костер, запалила его с одной спички и дособирала аппарат.

— Разгорится, закинем полную топку, — успокоила она нас.

А дед был действительно не дурак. Куб грелся в парной, а шланг, который к змеевику прикрепляется, через специальное отверстие в стене выходил в предбанник.

— Ба, а он же пропускать будет, — засомневался я в надежности конструкции. — Герметичности то между кубом и конусом нет. Прокладку надо было, наверное.

— Прокладкой прошмандовкам своим срам затыкать будешь, — наехала на меня бабуля. — А тут мы место соединения специальным герметизирующим веществом намажем! Тесто называется. Слышал про такое?

Я молчал и с недоверием смотрел на бабку.

— Пар же, тем более под давлением, тесто банально разорвёт и все наружу пойдет, — запротестовал я.

— Вот дурак. И чему вас только в школах учили, — закатила глаза старушка. — Тесто, намазанное на холодное, при нагревании просто высохнет. А пока там всё закипит, тесто запечется и всё надежно скрепит.

— Бабушка, вы втираете нам какую-то дичь, — встрял в беседу Чиж. — Даже чисто теоретически…

— Цыц, сопляк! — гаркнула старушка. — Хватит мне голову морочить. Теоретики херовы. А ну шагом арш за мукой! Щас вот убедитесь, что мой способ работает, а потом с сорняками на моем огороде бороться будете, пока все не изничтожите! — разошлась опытная самогонщица. — А тут я сама справлюсь!

Мотивация была зверская. Выполнив все указания, мы уселись в предбаннике и начали гадать, что и как у нас получится.

Минут через пять, Чиж было запаниковал, что наша активность привлечет к нашему мини-заводику ненужное внимание односельчан.

— Слетятся, как мухи на то самое и хорошо, если просто всё выпьют. У мужиков же вынужденный пост больше недели идет. Соскучились по самогону. Могут и по морде дать, — паниковал малой.

— Не очкуй, — успокоила его бабка. — Мужики сейчас в поле. А теперь, думай! Петрович свой мораторий три дня назад снял. Да и не принято у нас своих сдавать. А вот вечерком на огонек, по-соседски, заглянуть могут. Типа, мы ничего не видели, но налить надо бы. На этот случай мы под яблонькой полянку накроем и первачка гостям поставим. А чтобы по мордасам бить — это не про нас. Любавинские могут, бухаринские — нет. Так что не ссы в компот.

Но малой продолжал паниковать. Видите ли, сомнения у него вызывает древний аппарат и бабкин способ перегона. То дефлегматор какой-то ему подавай, то два перегона, как минимум нужно.

Рассуждения молодого напарника бабуля слушала в пол уха. Как радио. Я же предпочитал соблюдать нейтралитет и старался сохранять спокойствие, наблюдая за языками пламени, лизавшими дно мегакуба.