Пристрастное наблюдение (СИ) - Фенникс Николь - Страница 36

И не успела я закрыть сообщение, как прилетело следом:

«Я вижу, что ты в сети»

А потом:

«Я не хочу тебя больше видеть никогда»

И почти тут же еще:

«Завтра в 18:00 будь в парке напротив универа. Около пруда. Я просто посмотрю, что ты в порядке, и уйду»

Я в испуге, как будто меня застали за преступлением, быстро закрыла сайт и легла спать.

Пробудилась поздно, когда короткий зимний день перевалил за середину, с сильной головной болью, растрепанная и уставшая так, будто и не спала вовсе.

Я подошла к окну и вспомнила, что последний раз на улице была почти неделю назад, если считать перебежку от машины до кафе и обратно. Тусклое солнце едва пробивало тяжелые тучи. Рассеянный белый свет превращал город в монохромные кадры синематографа. Страшно захотелось на воздух.

Я совершенно не жаждала разговора со Стефаном. Но понимала, что это неизбежно. Я представляла его сейчас в гостинице, может быть пьяного или даже в обнимку с Анжелой. Наверное, он вчера хорошо повеселился. Наверное, и не вспоминал обо мне. И, видимо, у него есть куча аргументов, чтобы себя оправдать, или даже совсем не думает, а считает, что у нас все хорошо. А Руди, скорее всего, тоже остался очень доволен и теперь будет смотреть на меня и ржать, вспоминая их новогодний отрыв. Боже, как же все это мерзко!

А мне бы только вырваться отсюда и побродить где-нибудь часок, проветрить голову.

Я несколько раз набирала сообщение Стефану и снова стирала его. Промаявшись, все же решилась на звонок. Через пару длинных гудков в трубке раздался его хриплый усталый голос:

— Ласточка, если у тебя все в порядке, то давай вечером? Я приеду, а сейчас не могу говорить. — На заднем плане послышались какие-то голоса, эхом отражающиеся от стен, как будто мужчина находился в каком-то немаленьком помещении.

— Я… мне не так срочно… — я почувствовала себя ужасно глупо, — Я тут просто подумала, что мы могли бы сходить прогуляться или мне можно было бы выйти…

— Занят, — прервал достаточно резко, но прежде, чем он отключился, я успела услышать протяжный женский вскрик.

У меня подрагивали руки, и хотелось разрыдаться. Я почувствовала полное бессилие. На меня девятым валом надвигалась ощущение брошености и ненужности. Я посчитала, что ничем не заслужила такую грубость.

В холодном гневе я в вновь вытащила телефон и зашла на студенческий форум. Нашла нашу ночную переписку с Олегом и, долго не раздумывая, отправила:

«Возьми с собой мои принадлежности для рисования».

До шести оставалось еще два часа, этого времени мне было вполне достаточно, чтобы успеть на другой конец города, не то, что в парк у института.

И, тем не менее, я так тщательно собиралась, что вышла позже намеченного времени. Я до последнего надеялась, что Стефан успеет появиться и застанет мои сборы, и остановит, и приведет элементарные, разумные причины, и поцелует. Я ему поверю, и снова все будет хорошо. Но он не приехал.

А потом я отвлеклась, глубоко задумалась и проморгала нужную остановку. Спохватилась только на следующей. Решила не тратить время на ожидание транспорта в обратную сторону, а пошла до парка пешком. И с каждым шагом на меня накатывало непонятное чувство тревоги. На самом деле я вовсе не хотела видеть Олега. И теперь сама не понимала, как так вышло, что согласилась на эту встречу. Ладно, я ускорила шаг, хорошо было бы вернуться раньше в квартиру Стефана.

Вечерело. Вдоль пустынных аллей кружила легкая поземка. Даже случайные прохожие выбрали в этот субботний вечер другой маршрут. Только в самом начале парка на скамеечке сидел одинокий сгорбленный старичок. Деревья, до весны укрытые толстым слоем снега, застывшей мерзлой стеной ограждали парк от шумного проспекта. Тут были места, где создавалось впечатление выезда за пределы большого города. Только отдаленные автомобильные гудки напоминали насколько это обманчиво.

Почему-то очень захотелось плюнуть на все и поехать назад к Стефану. Я даже достала из кармана телефон, вдруг мужчина уже вернулся и искал меня.

Новых вызовов не было.

Я оказалась уже у самого прудику, так никого и не встретив по дороге. Опоздала на сорок минут и, конечно, уже не застала Олега. Но от этого только испытала невероятное облегчение.

Раз уж приехала, то решила сделать один кружочек вокруг воды. Когда я повернула ближе к углу, от которого вела тропинка к университетской метеостанции, то краем глаза заметила, как плечистая мужская фигура отделилась от дерева и направилась прямиком ко мне.

Темный человек шел быстро, ссутулившись, настороженно озираясь. Голова была скрыта капюшоном толстовки, торчащим из-под пальто. И все же это был Олег. Я обратила внимание на его пустые руки.

— Привет, Женя, — проговорил не злобно, но как-то недоверчиво, будто еще до конца не осознал, что действительно видит меня перед собой, — Хорошо выглядишь.

Он оценивающе осмотрел мою новую явно недешевую куртку и остановился взглядом на обуви. Все это покупал для меня Стефан перед поездкой в кафе.

— Привет! Да, у меня все в порядке.

— Вижу, — он сплюнул к ногам, — Мы уже и не знали, что думать. Ты так внезапно исчезла. Отец к Игорю в больницу ездил. Я думал, что он его там доломает, но этот ушлепок молчал, как рыба об лед. А ты, смотри-ка, живая и невредимая…

Последнее он сказал с таким укором, как будто для него и, правда, было бы лучше, если бы со мной случилась какая-нибудь беда.

— Чем живешь, Чудо? Где же обитаешь?

— Я живу у своего молодого человека, — я не видела смысла это скрывать и с удовольствием наблюдала, как расширились от удивления его глаза.

Олег присвистнул, но от колкости воздержался. Зная его характер, я понимала, как тяжело ему сдерживаться. Я не знала, можно ли говорить про Стефана, но решила, что скорее всего нельзя, потому что иначе мужчина сам бы известил Олега.

— А ты привез мои кисти?

— Там. В машине. — Он неопределенно махнул головой в сторону проспекта, — Спешишь что ли?

— Да, я домой хочу, — и на самом деле в этот момент вдруг поняла, что уже не злюсь так сильно на Стефана и сильно по нему скучаю. И Пантелеев и его отец были и остались для меня совершенно чужими людьми.

— Домоооой… — передразнил меня парень достаточно враждебно, — Ну, тогда двигай резче за причиндалами своими, — и сам зашагал вперед к какой-то неприметной тропинке между деревьями, — Срежем здесь.

Как только мы чуть отошли от освещенной аллеи, Олег неожиданно развернулся, крепко схватил меня за руки и нос к носу прошипел:

— Не дергайся!

Я попыталась выдернуть руки, но сзади ощутила, как меня прижало еще одно тело, и чьи-то пахнущие табаком руки начали рвать ворот куртки. Недоумение длилось одно мгновение, а дальше я принялась отчаянно сопротивляться. Изловчившись, мне удалось наступить на ногу противнику, нападавшему со спины, и затылком нанести удар в лицо. Он грязно выругался и выпустил из захвата. Тут же получилось вывернуться из рук замешкавшегося Олега. В другом нападавшем я опознала Матвея. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. «Мой Стефан их убьет» — промелькнуло где-то на грани осознания. Секундной сумятицы в рядах противников мне хватило, чтобы отбежать на несколько метров и крикнуть. Но все равно оказалось не достаточно, чтобы оторваться от преследователей. Шершавая ладонь Олега легла мне на рот, а Матвей, заливая снег кровью из носа, с еще большей яростью накинулся на мою куртку.

— Чего ты орешь, дуррррра! — угрожающе прорычал Олег, — Думала, что сможешь всех наебать и скрыться с наследством? Отец мне все рассказал, но я не верил, что ты окажешься такой сукой. А теперь сам убедился. Так что не ори, ни твой ебарь и никто другой тебе сейчас не поможет.

Я почувствовала, что Матвею все же удалось разделаться с моей одеждой. Обнаженную кожу плеча студил ледяной декабрьский ветер. Матвей размахнулся и со всей силы вогнал мне в основание шеи непонятно откуда взявшийся шприц. Они все еще держали меня, а я уже теряла ощущение собственного тела. Из меня как будто разом выкачали все возможности для борьбы, словно выдернули из розетки. Голова сделалась такая тяжелая, что я слышала, как ворочаются мысли.