Красное Село. Страницы истории - Пежемский Вячеслав Гелиевич - Страница 5

Находки, относящиеся к культуре Кунда

Лишь несколько одиночных находок орудий на самом Ижорском плато можно отнести с определенным допуском к эпохе мезолита. Один из таких каменных топоров был найден прямо в Красном Селе. Остается лишь констатировать – южное побережье Финского залива и территория от берега до реки Луги была заселена в эпоху мезолита переселенцами с запада, но, видимо, очень и очень слабо. Виной тому – прежде всего очень непростые природные условия – вековые леса, отсутствие источников воды, за исключением районов по краю возвышенности. Долгое время историки и археологи считали, что до древнерусской эпохи плато заселено не было. Однако в последние годы ситуация начала меняться. О. И. Конькова предполагает, что племена, проникшие на плато еще в позднем каменном веке, могли стать предками народа ижора, известного по летописным данным. Несколько по-иному видят процесс другие исследователи. В западных районах плато в первой половине I тысячелетия нашей эры появляется оседлое население. В том районе, ближе к современному Кингисеппу, обнаружено уже порядка пяти могильников (раскопки М. А. Юшковой, И. В. Стасюка). Их относят к культуре каменных могильников с оградками, характерных для племен, в основном обитавших на территории Эстонии, северной Латвии и юго-западной Финляндии. Эти племена уже знали земледелие – в могильниках, наряду с большим количеством мечей и наконечников копий, обнаружены серпы. Хочется отметить все же, что заселение территории Ижорского плато не было плотным или даже просто повсеместным. Пока по материалам раскопок можно представить следующую картину: некая группа древних жителей с территории современной Эстонии или северного берега Финского залива перебирается на южный и основывает здесь несколько поселений. Уверенно говорить о существовании непрерывной связи между этими переселенцами и племенами, поселившимися на плато позже, нельзя. Хотя, возможно, дальнейшие исследования прольют свет на этот период. В X в. на земли Ижорского плато начинает распространяться власть Новгородской боярской республики в составе Древнерусского государства. Могильников этого времени известно семь, и их география несколько более широкая. Материалы раскопок этих погребальных памятников однозначно указывают на «чудское» происхождение, их прямую связь с похожими памятниками на берегу Чудского озера, и в первую очередь с известнейшим памятником – могильником у деревни Залахтовье. Общие характерные признаки – прежде всего грунтовые захоронения по обряду трупосожжения. Есть переклички и в вещах, и в самом обряде.

По сообщению П. Е. Сорокина, северо-восточной границей распространения славяно-финского расселения и была местность, на которой сейчас находится Красное Село: могильник в его окрестностях был обнаружен и описан еще в 1869 г. Захоронение было найдено в полукилометре на запад от Красного Села, севернее старой Ропшинской дороги. В ходе красносельских маневров артиллерийская часть планировала построить батарею на невысокой насыпи. При рытье рва глубиной около 80 см стали попадаться во множестве кости и черепа. Захоронение сопровождалось погребальным инвентарем: медными кольцами, узколезвийным топором и старинным ножом с костяной рукоятью. Автор описания А. И. Савельев связал находку с захоронением татар, участвовавших в войнах Петра I. В найденной могиле «было сходство с татарским обычаем хоронить отдельно и в сидячем положении». П. Е. Сорокин, учитывая именно сидячее положение захороненных, связывает могильник со смешанным славяно-финским населением Ижорского плато. Так как раскопки вели солдаты, а сами вещи до нас не дошли, более точного определения дать нельзя ни по принадлежности захороненных, ни по датам[3]. В 1932 г. Н. Н. Чернягиным неподалеку был обследован грунтовый могильник без насыпей. П. Е. Сорокин склонен предположить, что данная находка – часть того же самого могильника, который был найден во второй половине XIX в., возможно несколько более поздняя.

Таким образом, в период, непосредственно предшествовавший появлению на плато славянского населения, сюда переселились представители племен, названных в ряде источников «чудью», возможно, предков современных эстонцев, или, по крайней мере, родственных им народов. На рубеже XI и XII вв. меняется погребальный обряд. Своих мертвых жители Ижорского плато начинают хоронить, не сжигая. Вместе с костяками начинают находить не только характерно финские вещи, но и украшения, предметы быта, сделанные в Новгороде. На начальном этапе – это еще результат торговли и культурного влияния (и, возможно, принятия христианства). Но дальше на Ижорское плато приходят новые переселенцы. Это наши предки – славяне.

Типо-хронологическая схема эволюции погребального обряда Ижорского плато (Стасюк И. В. Археологические памятники Гатчинского района)

Новгород как один из самых крупных центров Древней Руси хронически испытывал трудности с продовольствием. В его окрестностях слишком много болот и слишком неплодородные почвы. К тому же активная международная торговля позволяла продавать через Новгород зерно. Новгороду нужна была своя житница, и ею стало Ижорское плато. Причина того – особо плодородные дерново-карбонатные почвы. Минеральные вещества, вымываемые из толщи известняков и доломитов, обогащают почву. Но в обработке она на порядок труднее из-за непроходимых лесов, а также массы камней, заполнявшей плодородный слой, – это были и валуны, остатки ледника, и осколки известняков, также смещенные ледниковыми передвижениями. Если отъехать буквально на пару километров от Красного Села, то на окраине любого поля легко можно обнаружить своеобразный вал из больших и маленьких камней. Это следы титанического труда наших предков, проводивших многовековую расчистку полей от своеобразного каменного мусора. Видимо, финские племена, обладая достаточно простыми приемами земледелия, не могли освоить возвышенность, и только с появлением славян, принесших трехпольный севооборот и соху с металлическим наконечником, эта задача была решена.

Но самое важное: пришедшие на Ижорское плато славяне на протяжении нескольких сотен лет не просто мирно жили бок о бок с местным населением, но и сформировали совершенно специфическую, синтетическую культуру, в которой сочетались как финские, так и славянские черты. До сих пор, глядя на карту окрестностей Красного Села, легко заметить, что названия деревень русского звучания соседствуют с финскими. А если начать разбираться с изменениями в названиях, то легко выясняется, что первоначальный топоним – например, совершенно русская «Попова Гора» – трансформируется в финское или ижорское «Паппигонт», а потом опять в русское «Бабий Гон» (реальная история названия местности в Ломоносовском районе Ленинградской области).

После того как Древнерусское государство вступило в период феодальной раздробленности, земли к югу от Финского залива так и остались в составе Новгородской боярской республики. Словене новгородские, переселившиеся на Ижорское плато, были уже православными, финские народы также вскоре приняли православие. В этот период складывается схожий в общих чертах погребальный обряд, основанный на помещении умерших в курганы. Почти у каждого крупного поселения были свои кладбища – курганные могильники. В окрестностях Красного Села также известны курганные насыпи – в районе поселка Тайцы. Однако плотная застройка и интенсивное хозяйственное использование стерли с лица земли все следы глубокой древности. До наших дней курганы не сохранились. Но чуть дальше на запад или на юг таких курганных захоронений известно много. Именно в этот период складывается система расселения на Ижорской возвышенности, в значительной мере сохранившаяся до наших дней. Поселения располагались своеобразными «кустами», в центре которых находились села с церковью. Такая административная единица называлась погостом и носила название, состоящее из наименования села и имени святого или священного события, которому была посвящена церковь. Так, например, погост, располагавшийся на территории современного Красного Села и Можайского, назывался Дудоровским (по названию села Дудорово) Введенским (по посвящению церкви празднику Введения Богородицы во храм). В действительности система погостов сложилась намного раньше новгородского времени. Впервые она упомянута в описании похода княгини Ольги «по Лузе и Мсте» (реки Луга и Мста) для установления «погостов и даней», т. е. мест, где должны собираться налоги, и размеров этих выплат с населения. Был ли в те давние времена здесь погост – неизвестно. Достоверно мы узнаем о погосте в Дудорове из писцовых книг, о которых расскажем чуть позже.