Последний дар жреца - Прево Гийом - Страница 19

— Это у меня!

Лили бросилась к двери, Сэмюел — за ней.

Она откопала в розовой сумочке нарядный новый телефончик, который вибрировал и мигал экраном.

—      Алло? Да... Да, мам. Нет, я... я еще у Дженнифер, ага. Да, не беспокойся, я скоро... Через двадцать минут? Хорошо.

—      Звонок — классный! — поддел ее Сэм.

Лили пожала плечами.

—      Не нравится — не слушай. Это мне отчим привез из Сингапура. Самая продвинутая модель: интернет, камера, цветной экран... Но если он надеется меня задобрить, то зря старается!

— А что мама?

— Хочет, чтобы я шла домой. Что мы им скажем?

— Что столкнулись прямо перед домом.

— А... ты?

— Что-нибудь сочиню. Вряд ли это будет труднее, чем сбежать от викингов.

Он приподнял сумку Лили, оценивая ее вместимость.

— Как думаешь, сможем мы положить сюда книгу?

Рулетики с сыром — это неземная вкуснота! А соленый арахис... А газировка! Сэмюел целую вечность не пил газировку! В сто раз лучше, чем странный медовый напиток!

—      Можно подумать, ты весь день ничего не ел, — улыбнулась бабушка.

Она сидела на стуле рядом с Сэмом и никак не могла перестать его обнимать.

—      Мы так испугались!

—      В самом деле, мог бы предупредить! — ввернула тетя Эвелин, поджав губы. — Ты вообще понимаешь, как волновались дедушка и бабушка?

Сэмюел сидел не поднимая головы и молча поглощал вкуснейшие рулетики и восхитительные орешки. Слава прогрессу!

Еще за столом сидел дедушка, который всё время смотрел куда-то в потолок, и Рудольф, отчим Лили. Впрочем, отчим — это громко сказано, ведь они с Эвелин не были женаты. Они встречались уже несколько лет, сначала тайно, а в последние семь-восемь месяцев — в открытую. Сэм недолюбливал тетю Эвелин. В те времена, когда Сэм с родителями жили в большом доме в Бель-Эйре, она часто приходила к ним — в основном чтобы поныть и поплакать. Сэм до сих пор помнил один неприятный разговор, когда она жаловалась на судьбу и упрекала своего брата Аллана в том, что он совсем не понимает, каково это — одной растить ребенка. Потом Эвелин встретила Рудольфа и изменилась: теперь она меньше плакала, но зато больше кричала. Когда Аллан потерял жену, она принялась учить его жить: нельзя продавать дом в Бель-Эйре, нельзя покупать книжную лавку, нельзя одеваться в черное, нельзя переводить сына в другую школу, нельзя записывать его на дзюдо, надо на хоккей, и т. д.

Что же до Рудольфа, то его никто никогда не видел. Он занимался импортом-экспортом и всё время путешествовал по разным континентам. Денег он зарабатывал очень много и задаривал Лили дорогущими гаджетами. Однако задобрить ее Рудольфу не удавалось: Лили считала его самодовольным кретином, который украл у нее мать и таскает за собой по всему свету. У самого Сэмюела не было четкого представления о человеческих качествах Рудольфа — он впервые сидел с ним за одним столом.

— Ну и что же ты делал эти два дня? — снова набросилась на него тетя Эвелин.

— Гулял, — ответил Сэм.

— Гулял? Нет, вы только послушайте, да он над нами издевается! Бабушка тут чуть не умерла от беспокойства, а он — гулял!

— Ладно, не нападай на него, — вступилась за внука бабушка. — Ты же знаешь, что Сэмми в последнее время не в своей тарелке. Об Аллане уже десять дней ничего не слышно — понятно, что мальчику тяжело.

Ха! — воскликнула Эвелин с недоброй ухмылкой. — Вот не слушаете меня, а я давно говорила, что Аллана надо отправить к психиатру! Это ведь ненормально — сидеть среди книг, как в берлоге, и копаться в воспоминаниях. Неудивительно, что Сэмюел пошел по кривой дорожке!

Упомянутый Сэмюел решил не отвлекаться от еды. В конце концов, ему, в общем-то, не было никакого дела до тети Эвелин. А вот пакетик с арахисом его, напротив, весьма интересовал...

— И где же ты ночевал? — не унималась она.

— На вокзале, — соврал Сэм.

— На вокзале? Ведь на тебя могли напасть!

— Там был поезд в депо, у него двери плохо закрывались. Я проскользнул внутрь.

— Что за поезд? — спросил Рудольф ледяным тоном.

Сэмюел посмотрел на него. Ухажер Эвелин был старше ее лет на десять, с седеющими висками, квадратным подбородком, походкой бизнесмена и суперзагаром, а его костюм и часы стоили в десять раз больше, чем простой рабочий зарабатывает в месяц. Но хуже всего было то, что он, похоже, не поверил в легенду Сэма.

—      Обыкновенный поезд, с сиденьями и окнами, — ответил Сэм.

—      В депо, да? Насколько мне известно, доступ в депо должен тщательно охраняться... В прошлом году было несколько случаев порчи имущества. А собак ты не испугался?

—      Я всегда мечтал завести собаку, — сказал Сэм.

—      Нет, вы посмотрите, он еще и дерзит! — возмутилась Эвелин. — Вы послушайте, как он разговаривает с Рудольфом! Вот что значит не заниматься своим ребенком!

—      Дорогая, не нападай на него, — снисходительно произнёс Рудольф. — Он не виноват. Просто ему нужна твердая рука. Интересно, Аллан не задумывался об интернате? Я знаю один прекрасный интернат в Соединенных Штатах, туда принимают трудных подростков. За каких-то два года их полностью исправляют, и они становятся как шелковые.

Сэм с грохотом поднялся из-за стола.

— Извините, я пойду спать. Сиденья в поезде оказались не самым удобным местом для сна.

Рудольф схватил его за руку, когда Сэм проходил мимо, и осмотрел ссадины у него на предплечье.

— Так ты у нас с характером, да? — проговорил он. — А царапины откуда? Ты что, дрался?

Сэмюел молча вырвался. Он мог бы рассказать, что оцарапался о кустарник у храма Рамсеса, но вряд ли Рудольфу это понравилось бы.

— В вагоне была кошка, — бросил он.

Рудольф не сводил с него глаз, и Сэм увидел в его взгляде враждебность. Похоже, этот тип был не только самодовольный, но еще и опасный.

— Сэмми, ты случайно наркотики не принимаешь? — спросил он. — Потому что если да, то это многое объясняет...

— Спасибо, что беспокоитесь обо мне, Рудольф.

Но не стоит, у меня для этого уже есть отец.

В наступившей тишине Сэм вышел из комнаты. Не успел он подняться к себе, как Эвелин снова завелась:

— Нет, папа, ты видел, какая наглость? Ты что, так и будешь молчать? И ведь какое дурное влияние он оказывает на Лили!

— Бедняжка Эвелин, — тяжело вздохнув, проговорил дедушка. — Тебе никогда не понять детей.

Сэмюел хлопнул дверью, чтобы не слышать продолжения. Впрочем, ему было плевать на то, что еще скажет тетя Эвелин: у него имелись заботы поважнее.

Он хотел немедленно лечь, потому что буквально с ног валился от усталости, но всё-таки достал с полки альбом Linkin Park, нацепил наушники и сел за компьютер. При других обстоятельствах он бы подключился к любимому интернет-серверу, чтобы сыграть онлайн в Half-Life21. Пострелять часок по бандам террористов — разве есть на свете что-нибудь более умиротворяющее? Но сегодня играть совсем не хотелось. Нет, сейчас он чувствовал потребность наладить связь с мирами, которые недавно покинул. Убедиться в том, что от них остались какие-то следы, что когда-то они существовали в реальности, а не были всего лишь плодом его воображения.

Он ввел в поисковую строку слова «Фивы», «Сет-ни» и «Ахмосис». На экране появились фотографии города в наши дни, руины дворца на западном берегу Нила, разрушенный городок рабочих, смотреть на который было больно до слез, скалистый утес с высеченными в нем гробницами... О Сетни и Ах-мосисе Сэм не нашел ничего определенного, за исключением одной старинной египетской легенды о Сетни, который был чародеем и однажды похитил у бога Тота Великую Книгу Колдовства, что повлекло за собой череду бедствий. Шла ли речь о том самом Сетни? Было бы здорово, если так.

Потом Сэм ввел слова «форт Сувиль + Первая мировая война» и нашел достаточно подробное описание битвы при Вердене в 1916 году. Сражения сотрясали этот регион в течение нескольких месяцев, и в результате там погибли сотни тысяч человек. Что же до Флёри, бои за нее шли так долго, что в итоге деревню попросту стерли с лица земли. Сэмюел поежился: интернет сам в каком-то смысле был машиной, позволяющей путешествовать во времени.