Последний дар жреца - Прево Гийом - Страница 12

Двое. Язык певучий и ласкающий слух, и опять Сэм всё понимал!

— Он ни о чём не подозревает, ты уверен?

— Уверен. Он провел осмотр, как было запланировано.

— Он не говорил о предметах, которые хотел бы поместить в гробницу вместе с саркофагом?

— Ни слова.

Сэм уже мог различить танцующие тени факела: двое шли прямо сюда.

— Ну что ж, придется действовать, пока комната не замурована.

— Похороны состоятся не раньше следующей декады10, хозяин...

—      Представь себе, мне это известно! — резко ответил первый голос. — Я потому и поменял дату. Через пять дней полнолуние. Он отправится в бассейн храма Рамсеса для ритуального омовения. В шестой час ночи ты пошлешь кого-то из своих людей к ограде дворца. Одной стрелы будет достаточно.

Их шаркающие шаги остановились на пороге, и Сэм увидел, как осветилась дальняя стена. Огромная ястребиная голова какого-то божества смотрела на него своим единственным глазом. А что если заговорщикам вздумается войти в эту комнату?

—      А дальше, хозяин?

—      Дальше, когда твой сообщник исчезнет, я займусь всем остальным.

—      А.. — замялся второй собеседник. — А как насчет оплаты?

—      Каждый из вас получит по шесть мешков пшеницы и шесть мешков ячменя, как и было условлено.

Они развернулись, и их голоса стали удаляться.

—      Ты гарантируешь, что твои люди будут молчать?

—      Да, господин. Они знают, чем рискуют, если предадут меня.

— Волнения рабочих нам на руку, это отвлечет визиря11. Думаешь, дело дойдет до восстания?

— Я не знаю, господин. Возбуждение растет вот уже несколько дней, и...

Сэм больше не мог разобрать их слов — сердце билось так громко, что заглушало шепот заговорщиков. Он продолжал стоять как вкопанный за углом стены, пока не почувствовал, что сердце немного успокоилось. Саркофаг. Храм Рамсеса... Он в самом деле попал в Древний Египет!

Всё стихло, и Сэмюел решился выбраться из укрытия. Возвращаться обратным путем бессмысленно, лучше пойти дальше по коридору и попытаться найти выход. И поскорее — пока не начался трудовой день и рабочие не вернулись на свои места!

Он снова опустился на колени, на ошупь двинулся вперед — и вскоре оказался у подножия лестницы. Поднявшись на пятнадцать ступенек, обнаружил, что находится в помещении, освещенном точно такими же масляными лампами. Это была комната головокружительной красоты: по потолку раскинулось звездное небо, а на стенах толпа рабов тянула огромную золотую лодку. В центре лодки сидел человек в богатом головном уборе — фараон? — держащий за руки божество с собачьей головой и еще одно — с головой барана. Сэмюел пожалел, что недостаточно внимательно слушал школьного историка. Анубис12, Тот13, Гор14 — в голове у него была каша из имен египетских богов, он хоть убей не помнил, кто из них кто. Прохода по коридору, Сэм отметил, что иероглифы ему по-прежнему непонятны. Видимо, возможности встроенного в голову переводчика были всё-таки не безграничны...

В конце коридор раздваивался, и Сэм решил свернуть налево. Взобрался по очередной лестнице и почувствовал приближающееся тепло. Пожалуй, это неплохой знак... Еще пять ступенек, и метрах в двадцати впереди забрезжил солнечный свет. Сэмюел стянул с себя рубашку и повязал вокруг пояса — жара становилась удушающей. Дверной проем был не слишком большим, но выходил, казалось, прямо в безупречно синее небо. К сожалению, проверить, так ли это, Сэму не удалось — снаружи приближались крики.

—      Вы не имеете права! — кричал кто-то сиплым голосом. — Вы должны исполнять волю визиря!

—      Сейчас мы тебе покажем, кто тут какие права имеет! — отвечали ему. — Нам уже две декады ничего не платят!

—      Да! Да! — подхватил целый хор голосов.

В воздухе просвистел хлыст.

—      Если левый отряд15 снова откажется явиться в долину, — продолжал сиплый голос, — я пойду с этим лично к визирю!

—      Можешь передать ему привет от меня! — бросил его собеседник. — И скажи, что, как только эта гробница будет доделана, мы с моим отрядом отправляемся домой. Больше никакого строительства, пока нам не выплатят долг! Точь-в-точь сколько было обещано!

Снова — дружные крики одобрения.

—      В таком случае визирь позволит мне применить силу! — пригрозил сиплый голос.

—      Только попробуй, несчастный писец!16 А если переломаешь нам руки, сам будешь расписывать залы!

В толпе засмеялись, и последний довод, похоже, попал в точку. Писец ничего не ответил, только зашагал яростно в направлении двери: Сэм увидел, как мелькнул на фоне синего неба его профиль. Мальчик поспешил укрыться в одной из темных комнат, а силуэт снаружи тем временем возмущенно жестикулировал.

—      Раз ты такой умный, Пенеб, объясни мне, почему вы не доделали гробницу Сетни?

— Мы уже почти закончили, но нам не хватило красок, и ты это прекрасно знаешь. Похоже, сам-то ты не слишком усердно работаешь.

— Это ведь усыпальница жреца, а не сына фараона. Не надо было с ней так долго возиться!

Говорящие спускались по лестнице, и теперь Сэм слышал их еще отчетливее.

— Сетни был лучшим жрецом Амона17 на памяти не одного поколения! Он достоин и в смерти тех же почета и славы, какими пользовался при жизни.

— То есть ты, Пенеб, полагаешь, что способен судить, чего достоин или чего не достоин жрец? И что тебе решать, сколько времени следует уделять строительству его усыпальницы?

Шаги были уже совсем близко, и от факелов в коридоре стало почти так же светло, как снаружи.

— Если я не ошибаюсь, писец, его сын щедро заплатил тебе за нашу работу... Тебе и всему управлению гробниц!

— Расходы управления тебя не касаются, Пенеб. Советую не сердить меня и других людей из нашего ведомства. Твоим людям лучше позаботиться о том, чтобы...

Внезапно факелы осветили комнату, в которой укрывался Сэмюел. На него уставились два чёрных глаза. Человек с бритым черепом, одетый в одну лишь набедренную повязку, держал в руке хлыст.

— А ЭТО?! — во всё горло заорал писец. — ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ?

Сэм не успел открыть рта, как получил мощный удар хлыстом по ляжке.

— Воришка в усыпальнице, за которую отвечаешь ты, Пенеб!

Вж-жик! Во второй раз хлыст ударил так больно, что мальчик вскрикнул и упал на колени. Писец разошелся не на шутку.

— О да, теперь я расскажу визирю, как ты заботишься о гробнице Сетни! Любой грабитель или мелкий жулик может...

Хлыст взметнулся в воздух в третий раз, но Пенеб остановил руку писца.

— Немедленно прекрати! Если хочешь на ком-то выместить гнев, вымещай на мне!

Мужчины стояли друг против друга, готовые схватиться врукопашную. Лицо писца исказила злоба.

— Может, ты объяснишь мне, Пенеб, что делает этот чужак на твоей стройке?

Пенеб не моргнув глазом ответил:

— Это мой племянник. Он здесь, чтобы обучиться моему мастерству. И поверь мне: если ты его еще хоть раз тронешь...

Они смерили друг друга уничтожающими взглядами, после чего писец развернулся и зашагал прочь, расталкивая любопытствующих, столпившихся на пороге.

— Визирь с вас глаз не спускает! — прогремел он на ходу. — Со всего вашего левого отряда! Не забывайте про это!

Он ушел, и повисла тяжелая тишина. Собравшиеся рассматривали Сэма, не зная, что и думать. Наконец один из них произнес с улыбкой:

— Что же ты, Пенеб, не приветствуешь своего племянника?

Несколько человек зааплодировали, и Пенеб помог Сэму подняться на ноги. Затем начальник отряда раздал работникам поручения и повел Сэма в комнату при входе, где сам занимался фреской. Не говоря ни слова, он знаком велел ему сесть и как ни в чём не бывало принялся за работу при свете масляных ламп. С помощью острого резца и деревянного молотка он вырезал фигуры, предварительно нарисованные на стене по тщательно расчерченной гигантской сетке. Четыре пятых рисунка были уже вырезаны, и он заканчивал человека в натуральную величину, принимавшего подарок от бога с головой цапли — или какой-то другой птицы с длинным загнутым клювом. Сэм изнывал от жары и к тому же не смел пошевелиться — отхлестанные бедра горели огнем. Он только зачарованно наблюдал за тем, как выходят из-под искусных рук мастера то складки ткани, то изгиб локтя...