Прекрасное табу (СИ) - Лазарева Вик - Страница 78

— Нет. Тому, что им даже не дотянуться до твоего уровня.

— В этом зале множество мужчин гораздо выше меня по социальному положению и размеру капитала, — иронично возразил мой рыцарь.

— Я совсем не о деньгах, — мягко ответила, хотя знала, что он понимает о чём я. Скромный. Всегда считала, что умеренная и уместная скромность украшает мужчину.

Глаза Стаса вспыхнули страстью, а губы смягчились улыбкой. Он даже будто смутился такому комплименту. Всегда знала, что комплименты обезоруживают мужчин, особенно те, что не были направлены на внешние достоинства. Ведь, в мире настоящих мужчин внешность не столь важна, как другие качества. Но всё, что касалось моего мужчины, я говорила абсолютно искренне. И не устану говорить никогда.

— Едем ко мне?

— А водитель?

— Я его сразу отпустил. Поедем на такси, — он склонился к моему уху. — Мне уже не терпится тебя обнять и поцеловать.

Стас проводил меня к нашему столику и попросил его подождать, пока он с организатором аукциона и представителем фонда решит вопросы, связанные с передачей денег и приобретений на аукционе. В ожидании я потягивала шампанское. Неожиданно рядом со мной оказался Соколовский. Он положил руку на спинку моего стула и слегка склонился. По телу прошла дрожь от его близкого присутствия. Одна без поддержки Стаса я почувствовала себя в опасности. Как бы я не старалась быть сильной, но этот мужчина до сих пор имел надо мной какую-то необъяснимую власть, которая сковывала всю мою решимость.

— Он практически уже ест с твоих рук, — вкрадчиво прошептал со смешком, а меня передёрнуло от его сарказма.

— Ты совсем не знаешь Стаса.

— Я вижу, как он на тебя смотрит. Принципиальный, честный, справедливый… — ухмыльнулся. — Вообще не понимаю, как он до сих пор выжил в большом бизнесе.

— Конечно, такому беспринципному подонку, который ради денег готов пойти на что угодно, не понять, — иронично заметила.

Соколовский опустил взгляд в моё декольте и на секунду замер. Поднял глаза и тихо сказал:

— Будь умницей, малышка. Сделай всё аккуратно. Ты же не хочешь упасть в его глазах до продажной шлюхи?

— Иди на хрен, — прошипела сквозь зубы.

— И я тебя люблю, — тихо рассмеялся, незаметно коснувшись пальцами моей спины. — С нетерпением жду твоего первого платежа, — прошептал близко к моему уху.

Я закрыла на мгновение глаза и глубоко вдохнула, успокаивая стук сердца и дрожь от его прикосновения.

— Вали уже к своей модельке, а то подозрения на наше знакомство кинешь. Сейчас Стас вернётся.

Увидев приближающегося Атаманцева, я поспешила ему навстречу. Он посмотрел на меня с недоумением, но я, не дав ему ничего сказать, взяла его под руку.

— Мы можем ехать?

Он кивнул и увлёк меня к выходу.

— Что Соколовскому нужно было?

— Танец. Забыл?

— Подкатывал к тебе? — тихо спросил.

— Ревнуешь? — игриво ответила и поймала недовольный взгляд. — Не волнуйся, я умею отшивать ненужные кандидатуры. Неприятный тип.

— Многие считают, наоборот. В прессе о нём всегда положительно отзываются, — иронично заметил Стас.

— Он умеет создать иллюзию. На пиарщиков он денег, видимо, не жалеет, — усмехнулась я. — Но мы то знаем, что благородство и честность не требует много слов и шума. Чем больше показухи, тем меньше там правды.

Неожиданно перед нами появилась журналистка местного канала и оператор, перегородившие нам выход из зала, потому что вокруг были люди.

— Господин Атаманцев, это правда, что вы при разводе хотите жену лишить состояния? — затараторила она, подсовывая свой микрофон Стасу.

Видела, как на мгновение изменилось лицо Стаса, но он быстро совладал со своими эмоциями. Вокруг защёлкали фотокамеры. Он слегка улыбнулся и с достоинством ответил:

— Боюсь, что вас дезинформировали.

— Вы не разводитесь?

— Развожусь, — спокойно ответил, — но по всем правилам и законам нашей страны.

Стас хотел отойти, но прилипчивая журналиста вместе с оператором, снова перегородили нам путь.

— В чём причина развода?

— Извините, но свою личную жизнь я не намерен обсуждать с прессой.

Стас решительно шагнул вперёд, а подоспевшие охранники, нанятые организатором мероприятия, помогли нам избавиться от навязчивой журналистки.

Молча вышли, молча сели в заказанную машину. Стас держал меня за руку, но я чувствовала, что он напряжён. Журналистка, конечно, выбила его из колеи. Это был удар под дых. Я придвинулась к нему ближе и прильнула к плечу.

— Кажется, ты говорил, что тебе не терпится меня обнять, — погладила его по груди.

Стас обнял меня, прикоснулся губами к виску и сжал рукой мои пальцы на своей груди.

— Прости, задумался. Уверен, что журналистку Соколовский подослал… И как он пронюхал про развод, ублюдок! — вспылил.

— Думаешь, кто-то в компании сливает ему информацию?

— Уверен. Только никак не можем вычислить кто. Чёрт!

— О разводе рано или поздно всё равно стало бы известно. Тем более, уже было первое слушание.

— Которое не состоялось… — Стас сжал челюсти от напряжения. — Да и не за это я переживаю. Соколовский взялся за мою личную жизнь и репутацию…

— Не бери в голову, — поцеловала его в губы. — Он и мизинца твоего не стоит. Надорвётся.

— Если бы было всё так просто. Ещё этот аукцион… И здесь решил меня зацепить.

— Я знаю, что это за человек, — обхватила ладонями лицо Стаса и посмотрела в глаза. — Ты справишься. Я в тебе не сомневаюсь.

— Уверен, что специально с тобой флиртовал, чтобы меня подразнить, — буркнул.

— Стас.

Больше не стала ничего говорить. Обхватила его губы своими, щекоча язычком, и руки Стаса крепче меня сжали. Сладкие касания, горячие губы, жадные языки с каждой секундой распаляли в нас огонь желания всё сильнее. Голодные до ласк руки уже блуждали по плечам, спинам.

Отдавалась нашей страсти со всей искренностью. Хотела, чтобы Стас отпустил все мысли об этом человеке, чтобы он сейчас не стоял между нами. Сейчас, здесь, есть только мы, наши чувства, наши эмоции, и пусть весь мир катится… Этой ночью никому не позволю забрать у меня моего мужчину. Сегодня он мой… мой… и я хотела отдаться ему словно последний раз… любить, чтобы запомнил меня навсегда.

В его квартиру мы попали уже распалённые до предела. Торопливо скидывали одежду друг с друга, добираясь до кровати. Моё платье слетело на пол первым ещё у порога. Бабочка смокинга была развязана ещё в такси, как и верхние пуговицы мужской сорочки. Я помогла снять пиджак, лаская его плечи, а Стас, не прекращая целовать меня, расстегнул запонки. Моего терпения уже не хватило на то, чтобы расстегнуть пуговицы, и я рванула рубашку на его груди. Глаза Стаса сверкнули, губы тронула улыбка, и я поцеловала его. Скинув рубашку на пол, жадно впилась губами в шею. Спускалась поцелуями ниже, по ключицам, груди, вылизывая и покусывая, на что он шумно вдыхал и тихо постанывал от удовольствия.

Сегодня мы оба были нетерпеливы. Ураган страсти подхватил нас. Жар внутри выжигал всё желанием. Жажда… яростная жажда обладания друг другом поглотила нас. Нам обоим было не до нежностей. Руки крепко сжимали, зубы кусали, губы клеймили засосами. Обнажённые, сплетённые телами, упали на кровать.

Целуя, покусывая, Стас продолжал меня распалять. Сжав рукой грудь, языком ударил по соску, засосал его, прикусил зубами, и я с громким стоном выгнулась дугой, вонзив ногти в его плечи. Но нежные поглаживания языка и поцелуи губ тут же заглушили саднящие ощущения от укуса, и я расслабилась. Пальцами перебирала его волосы, отдаваясь горячим ласкам.

У меня было ощущение, что руки и губы Стаса были везде. Он ничего не упускал, а я уже была в нетерпении. Внизу живота уже горело, между ног налилось тянущим томлением. И когда его рука накрыла лобок, а пальцы стали поглаживать клитор и губки, я разразилась частыми стонами. Тело выгибалось навстречу его движениям. Громкие стоны обжигали губы.

— Девочка моя… — прошептал Стас, погружая пальцы внутрь.