Дело о королевском изумруде (СИ) - Куницына Лариса - Страница 2

Вернувшись в своё имение, он с нетерпением ждал, когда в его руках окажется вожделенный камень, способный открыть для него двери королевского дворца и сердце нового короля, как вдруг случилось странное происшествие, заставившее его позабыть и о Жоане, и о его дворце.

В тот день он выехал из замка, чтоб покататься верхом, и вдали от назойливого внимания слуг обдумать свои действия при дворе. Он промчался по лугам и въехал под сень леса, который знал как свои пять пальцев, поскольку часто охотился в этих местах. Он не спеша ехал по лесной тропе, занятый своими мыслями, как вдруг что-то странное мелькнуло в зарослях ежевики. Он посмотрел туда и увидел, как из-за куста появился удивительный зверь, вышел на тропу и спокойно сел, глядя на него. Это была лисица, но лисица необычная, она была больше своих сородичей и её шкура искрилась яркой белизной, как только что выпавший снег. Маркиз с изумлением смотрел на зверя, а тот словно ждал, когда он насладится этим небывалым зрелищем, приняв позу, в которой его пышный мех, изящная длинная мордочка и большие острые ушки выглядели наиболее выигрышно. При этом зверь как-то слишком нагло и даже с вызовом смотрел на человека своими голубыми глазами, в которых искрилась гладь горных озёр и хрустальная рябь холодных ручьёв. И именно этот вызов заставил де Варда отцепить от седла охотничий лук и, наложив на него стрелу, натянуть тетиву. А лиса словно только этого и ждала, потому что за мгновение до того, как стрела пропела свою смертельную песнь, сорвалась с места и помчалась по тропе. Маркиз поддал коню шпорами и полетел вдогонку. Сжимая ногами бока коня и приподнявшись в стременах, он вытащил следующую стрелу, но стоило ему отпустить тетиву, как лиса прыгнула в сторону, стрела вонзилась в землю, а зверь продолжил свой бег, и его пушистый хвост реял по ветру, как победный штандарт.

Погоня продолжалась довольно долго, и маркиз, охваченный азартом, не заметил, как вслед за лисицей свернул с тропы в чащу леса и помчался под деревьями, спускаясь в заросшие папоротником сырые низины и поднимаясь на усыпанные хвоей красноватые холмы, поросшие вековыми соснами. Хвост белой лисы, ловко уклоняющейся от стрел, завораживал его странным танцем, и он слишком поздно заметил впереди поваленное дерево. Его конь взлетел в прыжке, чтоб перескочить его, но неготовый к этому маркиз откинулся назад безвольной куклой и, выпустив повод, вылетел из седла, ударившись головой о злополучное дерево.

Он пришёл в себя, лёжа на земле и с трудом понимая, где находится. Его тело болело от удара, и чьи-то руки расстегивали камзол на его груди. Решив, что какой-то бродяга хочет ограбить его, он с негодованием оттолкнул склонившегося над ним человека и попытался крикнуть: «Ступай прочь, негодяй!», хотя на деле ему удалось издать лишь возмущённое бормотание.

— Я спас вам жизнь и пытаюсь помочь, — услышал он над собой низкий звучный голос, — а вы отталкиваете меня.

Руки исчезли, и он, удивлённый этим голосом, наконец, открыл глаза и увидел над собой явление ангела. Вернее, ангельским показалось ему белое лицо в обрамлении золотых кудрей, склонившееся над ним. Чуть позже он разглядел его лучше, но всё равно не был до конца уверен, что пришедший ему на помощь является человеком. Это был молодой мужчина, почти мальчик с удивительными узкими глазами, которые мерцали зелёной радужкой и их необычный разрез подчёркивали длинные чёрные брови, повторяющие собой их прихотливый изгиб. Широкие, белые как фарфор, но согретые нежным румянцем скулы мягкими линиями сходились в острый подбородок, маленький аккуратный нос и пухлые розовые губы сделали бы честь юной девушке, а коротко остриженные, лежащие мягкими волнами пышные волосы над высоким белым лбом действительно были редкого оттенка красного золота.

— Воистину говорят, не просят — не делай, — проворчал молодой человек и выпрямился. — Простите, что помешал вашему коню и дальше тащить вас за ногу, запутавшуюся в стремени, а вас бесславно умереть в этой глуши. Я ухожу.

И развернувшись, он пошёл прочь.

— Постой, мальчик! — крикнул маркиз, приподнявшись.

— Мальчик? — тот обернулся и высокомерно вскинул бровь. — Я мужчина, и если ваши глаза пока не дают вам видеть ясно, не открывайте рот!

В ином случае де Вард был бы оскорблён такой отповедью, но в этот момент он совершенно неожиданно для себя смиренно произнёс:

— Прости меня, должно быть я ударился головой, и глаза подвели меня. Не уходи так скоро. Помоги мне.

— С чего бы это мне помогать вам? — надменно осведомился тот. — Я уже сделал это и не получил благодарности. Впрочем, мне она и не нужна. Что толку в словах? Они улетают как птицы в небо, не оставляя следа.

— Я заплачу тебе! — воскликнул маркиз.

— Мне не нужны ваши деньги, — ответил тот.

Де Вард снова окинул взглядом его высокую стройную фигуру и вынужден был признать, что незнакомец отнюдь не беден. Его охотничий костюм был сшит из мягкой замши, окрашенной в зелёный цвет, филигранная пряжка на широком ремне светилась позолотой, а меч на перевязи и кинжал в ножнах были тонкой работы и украшены орнаментом. К тому же на груди юноши висела золотая цепь со странным медальоном, а на мочке левого уха поблескивала серьга с подвеской, повторяющей формой этот медальон. Попутно маркиз отметил, что незнакомец отлично сложен, и при широких плечах имеет узкие бёдра и длинные ноги. И ему ещё больше захотелось, чтоб этот незнакомец остался с ним.

— Как тебя зовут, юноша? — спросил он.

— Хуан, — ответил тот, не пытаясь вернуться назад.

— Послушай, Хуан, возможно, я в какой-то момент был груб с тобой, но это лишь потому, что я ранен. Помоги мне, и я не останусь в долгу. Здесь недалеко мой замок, и я приму тебя там, как дорогого гостя. Ты можешь жить у меня, сколько захочешь.

— Зачем мне ваш замок? — пожал плечами юноша. — Я живу в Сен-Марко.

— У меня в Сен-Марко есть дом, — обрадовался маркиз. — Можешь жить там. Только прошу тебя, помоги мне.

— Не знаю, — Хуан усмехнулся. — Может, лучше бросить вас здесь на корм лесному зверью и идти дальше по своим делам? Я ведь могу найти себе занятие и поприятнее, чем таскать на себе самовлюблённого осла, который не знает слов благодарности.

— Я благодарю тебя за спасение моей жизни, — поражаясь себе, пролепетал маркиз.

— Ладно уж, — проворчал Хуан и, подойдя к нему, помог встать. — Я делаю это исключительно по доброте душевной, — и, перекинув руку раненого через свои плечи, добавил: — Я провожу вас в ваш замок и пойду своей дорогой.

Весь путь до замка, а на это у них ушёл не один час, маркиз де Вард уговаривал своего нового знакомого погостить в его замке или хотя бы навестить его в Сен-Марко. Он вдыхал странный дурманящий аромат, исходивший от золотых волос юноши и, повернув голову, смотрел на его изящно очерченный профиль, мерцающие зеленью глаза, и поражался, с какой лёгкостью тащит его довольно тяжёлое тело на своём плече этот с виду хрупкий мальчик. Тот отвечал лишь изредка, так же холодно и отстранённо, и смысл его ответов сводился к тому, что он не ищет новых знакомств, и общение с маркизом ему неинтересно. Лишь прощаясь у ворот замка, куда наотрез отказался войти, он сказал, что, может быть, и заглянет как-нибудь вечерком в городской дом маркиза. И уже на следующий день, ещё не оправившись от последствий падения с лошади, маркиз де Вард поехал в Сен-Марко ждать визита своего нового друга.

Хуан появлялся лишь в темноте, когда долгая ночь опускалась на город, и многочисленная прислуга в богатом доме на Королевской площади расползалась по своим комнатушкам. Он не любил шума и излишнего внимания, держался в тени, ему нравилось греться у камина, устроившись в удобном кресле, когда отсветы огня озаряли его странное лицо и плясали в глубине зрачков. Маркиз в такие минуты смотрел на него, не отрываясь, и думал о том, что за дух забрёл в его одинокий дом. Он слушал завораживающий своим звучанием мягкий голос гостя, рассказывающий ему бесконечные и странные истории иного мира. И эти рассказы ещё больше околдовывали его, пленяя своей страстью и печалью. Он словно наяву видел прекрасных и самоотверженных воинов со странными именами, как две капли воды похожих на Хуана, в итоге всегда погибавших от рук безжалостных врагов или безумного тирана, и над ними рыдали безутешные красавицы с чёрными косами и глазами, похожими на листья ивы. Каждый раз поражаясь столь грустному финалу очередного рассказа, маркиз не мог сдержать слёз, и на следующий день был словно больной, ожидая нового визита Хуана, который мог и не явиться, поскольку никогда ничего не обещал.