Археолог: солнечный камень (СИ) - Рудин Алекс - Страница 44

— Теперь об этом монахе, — снова заговорил Вилкас, кивком указав на трясущегося Бенедикта. — Он совершил убийство и по нашему закону должен умереть.

— Я не виноват! — закричал Бенедикт.

Он вытаращил побелевшие глаза и вдруг рухнул на колени так быстро, что воины не успели подхватить его.

— Я не виноват! Это епископ поджёг ваше святилище! Я хотел только остановить его! А он кинулся на меня! Я защищался!

Уворачиваясь от рук воинов, Бенедикт катался по полу, стремясь подползти к вождю.

— Не убивайте меня! Я не виноват!

Наконец, воинам удалось скрутить Бенедикта. Его повалили на живот, прижали коленом и снова связали руки за спиной.

Не обращая внимания на монаха, Вилкас обратился к Радиму:

— Он убил, но убил не прусса, а твоего брата. Поэтому его судьбу будешь решать ты — это справедливо. Я знаю, что ваш бог запрещает тебе убивать. Если ты решишь, что этот человек должен умереть — мы сами казним его.

Радим твёрдо посмотрел на молодого вождя.

— Отпустите его, — попросил он. — Я заберу его с собой.

Брови Вилкаса удивлённо поднялись. Эрик не выдержал и хмыкнул.

— Прощая убийцу, ты позволяешь ему убить снова, — заметил Вилкас. — Ты точно решил?

— Отпустите его, — повторил Радим. — И позвольте мне похоронить брата.

— Хорошо, — кивнул Вилкас. — Завтра утром вам дадут лодку, и вы уплывёте обратно в свои края. А пока убийца посидит в сарае.

Воины снова подхватили ничего не понимающего Бенедикта и потащили его к выходу.

— Спасибо, брат! — кричал монах, повиснув на их руках. — Спасибо!

— Иди, — кивнул Вилкас Радиму. — Можешь выбрать любое место на берегу. Только не слишком близко к воде — на море бывают сильные шторма. Смотри, чтобы могилу не смыло водой. Есть хочешь?

— Нет, — отказался Радим. — Потом.

Помолчал и добавил:

— Спасибо!

Затем повернулся и вышел из зала.

— Отправь за ним воинов с телом его брата, — сказал Вилкас Эрику.

— Хорошо, — ответил Эрик и хотел уйти вслед за Радимом.

Но Вилкас остановил его:

— Подожди. Эрик, ты советовал моему отцу принять чужого бога.

Вилкас не спрашивал, а утверждал. Но Эрик всё же ответил:

— Да. Я думал, что так будет лучше для нас всех.

— Боги решили по-другому, — задумчиво сказал Вилкас. — И теперь всё будет так, как решили боги. Ты понимаешь это?

Эрик наклонил голову.

— Понимаю. И не пойду против их воли.

— Хорошо, — кивнул Вилкас. — Иди.

Эрик вышел, дивясь про себя, что вчерашний мальчишка так быстро приобрёл силу настоящего вождя. Или умение властвовать, и вправду, передаётся по крови?

Носилки с телом Адальберта стояли во дворе дома вождя. Радим склонив голову, стоял возле них на коленях и молился. Когда четверо воинов по команде Эрика подняли носилки, монах тоже поднялся и пошёл впереди.

Эрик видел, как они пересекли торговую площадь и направились к воротам, ведущим из деревни к берегу моря.

На берегу Радим быстро отыскал хорошее место. Скрученная ветром сосна цеплялась узловатыми корнями за песчаную почву. Судя по толщине ствола, дереву было немало лет. Если с сосной за всё это время ничего не случилось, то и могила в её корнях уцелеет, решил Радим.

Он помолился, закатал рукава рясы и взялся за деревянный заступ, оббитый железом.

Рыхлая земля копалась легко и быстро. Когда монах устал, один из воинов молча забрал у него заступ и продолжил дело. Наконец, песок на дне ямы стал сырым. Дальше начиналась вода.

Воины опустили тело Адальберта в могилу. Бенедикт в последний раз взглянул на лицо брата. Оно было спокойно, словно Адальберт уже предстал перед Господом.

Песок с тихим шуршанием осыпался в могилу.

Радим утрамбовал холм. Обложил его со всех сторон дёрном.

Воины, убедившись, что их помощь больше не нужна, ушли и унесли с собой носилки.

Радим отыскал две сухие ветки. Связал их кожаным ремешком, соорудив грубое подобие креста, и воткнул крест в изголовье могилы. Опустился на колени.

— Всемогущий Боже, услышь наши молитвы, возносимые с верой в Воскресшего Твоего Сына, и укрепи нашу надежду на то, что вместе с усопшим рабом Твоим и все мы удостоимся воскресения. Через Господа нашего Иисуса Христа, Твоего Сына, который с Тобою живёт и царствует в единстве Святого Духа, Бог вовеки веков. Аминь.

Боже, Отче Всемогущий, тайна креста — наша сила, а Воскресение Сына Твоего — основание нашей надежды; освободи усопшего раба Твоего от уз смерти и сопричти его к лику спасённых через Христа, Господа нашего. Аминь.

Затем Радим поднялся с колен, ещё немного постоял возле могилы и отправился к деревне.

Следующим утром на берегу монахов ждала лодка. Бенедикта привели воины. Срезали с его рук верёвки. Монах кряхтел, разминая кисти, настороженно озирался по сторонам.

— Мы положили вам достаточно припасов, чтобы вы могли доплыть до нужного места, — сказал Вилкас Радиму. — Ветер попутный. Что-то ещё нужно?

— Нет, благодарю, — ответил Радим.

Он попытался столкнуть тяжёлую лодку с песчаного берега, но сил не хватило.

— Садись, — остановил его Вилкас. — Мы сами оттолкнём вашу лодку. Если захочешь навестить могилу брата — приходи. Только никого не бери с собой.

Радим наклонил голову.

— Спасибо!

Поднялся в лодку и окликнул Бенедикта:

— Брат!

А Бенедикт, забыв обо всём, завороженно шёл вдоль берега. То и дело он нагибался и что-то поднимал с песка.

Вилкас криво улыбнулся.

— Сегодня ночью море выбросило много солнечного камня, — перевёл его слова Эрик. — Мы считаем, что это хороший знак.

Глядя на Бенедикта, Вилкас коротко рассмеялся. Оглянулся на своих спутников и что-то сказал. Ему поднесли корзину одного из сборщиков.

Вилкас протянул корзину Радиму — она была полна янтаря.

— Возьми.

— Не нужно, — отказался Радим.

Бенедикт боком, словно рак, подобрался к ним.

— Бери, брат! Здесь целое богатство!

Вилкас снова рассмеялся. Не слушая Радима, он поставил корзину на дно лодки.

— Садитесь! Вам пора!

Монахи залезли в лодку. Прусские воины навалились и оттолкнули её от берега. Бенедикт взялся за вёсла.

— Свобода, — шептал он себе под нос. — Свобода и богатство!

Радим, не слушая его, сидел на носу лодки.

Отплыв подальше от берега, Бенедикт поставил парус. Закрепил канат и расклинил руль, чтобы не уводил лодку в сторону.

— И ветер попутный! Господь благоволит к нам, брат Радим! Спасибо, что спас меня от смерти. Бог зачтёт тебе это доброе дело! А теперь давай поедим. Проклятые язычники не дали мне ничего, кроме воды!

С этими словами он отбросил коровью шкуру, которая укрывала припасы.

— Ого! Да здесь еды на неделю! И мясо, и мёд! И пиво! Давай, поедим, брат!

Радим повернул к Бенедикту строгое лицо.

— Я спас тебя от язычников, а не от правосудия. Когда мы доберёмся до Польши, ты покаешься в убийстве епископа Адальберта.

И снова отвернулся.

— Конечно, конечно! — торопливо забормотал Бенедикт, одной рукой запихивая в рот ячменную лепёшку.

В другой руке он держал кусок жареного мяса.

— Покаюсь! Епископ Адальберт был хорошим, добрым человеком! Я просто не узнал его в дыму пожара! Думал, что это один из язычников хочет меня убить! Господь милостив, он простит мне невольную ошибку!

Бенедикт торопливо доел мясо. Откусил ещё раз от лепёшки, а остатки уронил на дно лодки. Приложился к глиняному кувшину с пивом и сыто рыгнул.

Радим неподвижно сидел на носовой скамье, глядя в бескрайнюю морскую даль. Сегодня серое море ласково отливало перламутром и сверкало солнечными бликами. Словно янтарь, который таился в этих холодных глубинах, сам собой вдруг стал светиться.

Тяжёлое весло ударило Радима по голове. Он ощутил острую боль в шее и затылке и мешком свалился за борт. Холодная вода сковала тело. Теряя сознание, Радим почувствовал, как весло ударило его ещё раз, и услышал далёкий хруст.