Ваши не пляшут (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 35

— Парни, атас! Сюда идут Ромка Ховрин и Мишка Зюзин. Су-урьё-озные! Кажись, Вовку метелить собираются. — И обратившись непосредственно ко мне добавил: — Подслушал, про тя, Вован, что-то баяли. Тика̀й, пока не пришли!

— Так, малой, ша! — осек пацана Шах, — без тебя сообразим, кому тика̀ть, а кому на месте оставаться! Дык. Сколько ты сказал их идет сюда?

— Двое, Ховря и Зюзя.

— Интересно, — задумчиво пробормотал наш неофициальный лидер, — с чего бы им вдвоем без кодлы? — И уже более оптимистично добавил: — Двоих-то мы в легкую отоварим, а нех к нашим домогаться. Они что, не понимают, что свово мы в обиду не дадим, будем драться, хотя бы со всеми старшаками разом, бо не по пацанским понятиям бросать друзей в беде. Сегодня ты бросил, завтра тебя кинут без зазрениев совестев. Ладно, пусть приходят. Побазарим. А ты, Володь, не ссы, в обиду не дадим.

Вообще-то я не зассал ну ни капельки, адреналину немного впрыснуло в кровь из надпочечников, но это объективно даже на пользу. Дал по сусалам один раз, смогу повторить, даже без посторонней помощи, ибо силушки в жилах прибавилось. Намедни, невзирая на прибавку в весе в пять кило, аж целых восемь раз на турнике подтянулся и тридцать безостановочных отжимов от земли сделал — вот так-то. Теперь я уже не выгляжу былым «шкелетиком». Сухощав — да, но намек на кубики брюшного пресса имеется, и вообще, мускулатура обозначаться начала более рельефно. Короче, горжусь своими спортивными достижениями, скоро братанов валять буду… обоих разом. Хе-хе!

Как оказалось, никаких агрессивных намерений Ховрин и Зюзин в отношении меня и всей нашей компашки не проявили. Вежливо поздоровались, даже поручкались с каждым из присутствующих. Затем Ховрин, как более авторитетный чел, обратился ко мне:

— Ты, Володь, зла на нас не держи. Если бы не хлебнули тогда лишка, во век не поддались на провокацию Катьки и Шустрика. Кстати, где этот хмырь, к нему у нас разговор особый?

Тут свой авторитетный голос подал Ванька Шокин:

— Не ходит он к нам, Ром, опосля того раза. Да и делать этому пидору гнойному здесь нечего, ну кроме как звиздюлей огрести от опчества. Здоровье ему вроде как подправили, ажно в Воронеж возили, знатно ево Вовка уделал, но на улицу покамест ни ногой, бо трусоват сучонок.

— Эй ты, малец! — Роман безошибочно указал рукой на наименее авторитетного из нашей компашки Лёньку Сизых. — Мухой к попёнышу. Скажешь, пусть сюда канает и как можно скорее. Разговор к нему. Коли не придет, нехай пеняет на себя, дома не отсидится, рано или поздно, все равно отловим, тогда и базар совсем другой выйдет.

Угроза подействовала, Шустрова ждать долго не пришлось. Явился, морда хмурая, чует кот, чье мясо съел. Однако, хорохориться попытался:

— Ну и чё звали?

На что Роман кратко и без лишних эмоций довел до сведения поповича:

— Через плечо! Звали, значит, надо. Короче, Сенечка, с тебя пять чириков за то что втянул по пьяни в нехорошее дело — тридцатник отстегнешь Вовке, по червонцу мне и Мишке, в качестве компенсации морального ущерба.

— Это с чего бы?! — возмутился попович. — Меня отмудохали, челюсть аж в двух местах поломали, яйца всмятку, а я еще за это и платить должон?! Мой батя целителям ажно две сотни отстегнул! К тому же, таких денег у меня отродясь не бывало.

— Ты свой поганый хавальник прикрой, крыса…

— Погодь Роман, — в моей светлой голове промелькнула чудесная мысль, каким образом урегулировать сложившуюся ситуацию с назначенной поповичу контрибуцией. Обратившись к Семену я продолжил: — Помнится у тебя мотик был, пятисот кубовый «CeZ»?

— Почему был? — недоуменно вытаращился Шустров. — В сарае стоит, поломатый, батя на ремонт денег не дает, грит, мол я те не меценат какой-нить придурошный, устройся куда-нить на годик до поступления в школу одаренных и на ремонт, и на бензин с маслом хватит. А куда я устроюсь? Не вместно будущему магику вилами в коровьем говне ковыряться и воопче…

— Значит, перспектив ремонта у тебя никаких? — Исподволь начал я подводить жертву к нужному решению.

— Выходит, никаких, — согласно пожал плечами Семен.

— В таком случае, предлагаю выкупить у тебя эту рухлядь за те самые пятьдесят целковых. Короче, ты мне мотик, я тебе прощаю твои тридцать рублей долга, а Роману с Михаилом отдаю двадцать. В результате ты никому ничего не должен, можешь гулять, где захочешь, и никто тебя пальцем не тронет. Хотя, к нашей компании тебе лучше не приближаться, оно без тебя и твоих подначек и воздух чище и, вообще, спокойнее.

— Эко ты лихо залупил, Зуб! — возмутился Шустрик. — «CeZ» стоит четыре с половиной сотни, а ты хочешь у меня его за смешные полсотни отхапать. Может, там и поломка ерундовая…

— Ага, ерундовая, коленвал с поршнями обоих цилиндров накрылись и еще много чего по мелочи. Собственными ушами слышал, как мой батя твоего чихвостил, мол, ремонту на полторы сотни только запчастей, а еще работу оплачивать, а этот жмот Шустров не согласный, жадён наш батюшка, а Господь жадность не поощряет. Между прочим, ты сам Сенечка виноват, кто же в бензобак мотоцикла чистый бензин заливает без масла. Жадность, как говорится, фраера сгубила. — Козырнув фразой из блатного жаргона, я ненадолго замолчал, позволяя «всосать» растерянному попёнышу суть сказанного. После чего продолжил: — Короче, слушай моё крайнее предложение — ты мне свой чезет, я компенсирую твой долг перед парнями, а сверху полторы сотни лично тебе в руки. Идет? — Приобрести хотя бы поломанный мотоцикл за столь смешную сумму было бы для меня очень даже неплохо.

— Насмешил ты меня Зуб. Да я…

— Толкнешь тачку дороже, — усмехнулся я во все тридцать две свои здоровые кусалки. — И кому, скажи на милость, а главное, сколько с той сделки достанется лично тебе? Чем долг выплачивать станешь? Жопой собственной? Так никому она тут не нужна. Если только в Воронеж сгоняешь в тамошние общественные бани, там вроде как пренепременно сыщутся любители этого грязного дела. Короче, хорошенько подумай, Щустрик, и зацени мое шикарное предложение.

— Да я продам его за триста рублей! — возмутился, было, попёныш.

— Значит не всосал, — с деланным огорчением в голосе сказал я, — никто из взрослых без твоего бати с тобой и связываться не станет, а у пацанов таких денег отродясь не бывало. Если думаешь, толкнуть мироедовым детишкам, таки у каждого из них тачка с конвейера и на твой хлам те даже не глянут. А теперь подумай, сколько батя тебе денег выделит после продажи?

— Но ведь мотик принадлежит мне, — пытался сопротивляться Сенечка.

— Ну да, мотик твой, а деньги после его реализации на запчасти достанутся твоему отцу.

Помолчав минут пять и хорошенько обмозговав сложившуюся ситуацию, попович все-таки был вынужден согласиться:

— Счас, прикачу, беги за деньгами.

— Э-э-э, Шустрик, не так шустро! — заулыбался я. — Сначала заскочишь в отцов кабинет, найдешь пару пустых бланков с его подписью и церковной печатью. Наверняка имеешь представление, где таковые хранятся. На них и оформим договор купли-продажи. ­— Церковь на Руси хоть и отделена от государства, но торговые сделки, скрепленные церковными печатями и подписями местных пастырей, являются вполне законными документами, подтверждающими легитимность той или иной коммерческой сделки в рамках данного прихода. Однако это не освобождает гражданина от уплаты полагающегося налога в государственную казну. Сеня еще не подозревает, что с полученной суммы с него будет истребовано в пользу государства десять процентов. Чтобы окончательно узаконить сделку нам придется сегодня же заглянуть к старосте, чтобы тот дополнительную печать шлепнул, подпись поставил и зарегистрировал сделку должным образом. Вот тогда-то на адрес Шустровых непременно придет уведомление о необходимости уплаты налога. То-то наш батюшка обрадуется.

Короче говоря, я слетал за нужной суммой, накопившейся в процессе моих трудов праведных и продемонстрировал их Шустрову. Попович с помощью ребят из нашей компании прикатил свой «CeZ-500» вместе со всей полагающейся документацией на берег Сонной.