Аристо из мира демонов (СИ) - Аметист Андрей - Страница 22

— С добрым утром, соня.

— А? Что?! — дернулся было Семенов, но ему помешали путы, — Что происходит?

— Я бы тоже хотел это знать.

Повозка резко остановилась.

Нас с Семеновым выволокли и поставили на пыльную дорогу посреди… какой-то деревни?

Покосившиеся избы, мужики и бабы, в старомодных одеждах. Лошади, опять же. Все выглядело так, будто я переместился в прошлое, на пару веков назад.

Крепко зажмурился и потряс головой. Картинка не изменилась.

Один из мужиков, что привезли нас сюда, достал нож и подошел ко мне, криво ухмыляясь.

Я безразлично посмотрел на зазубренное лезвие в его руке. Духовный доспех его "перышко" вряд ли пробьет.

Мужик посверлил меня взглядом, пытаясь, наверно, вызвать оторопь.

Поняв, что мне на его "заигрывания" глубоко пофиг, наклонился и разрезал путы у меня на ногах.

Проделав тоже самое с Семеновым, он махнул рукой и нас, ухватив под локти, повели к одной из хижин.

От других, ее отличали большие размеры и наличие второго этажа.

Остальные дома в деревне, насколько я успел заметить, были более низкими, одноэтажными. Да и не такими добротными.

Наша процессия успела привлечь внимание.

Местные стали проявлять к нам живой интерес, побросав дела и постепенно сбиваясь в кучу, поглазеть на "новичков".

Мужики довели нас до крыльца и, оставив стоять, отошли назад.

Дверь избы скрипнула и из нее вышел седой старик.

В каких-то шкурах, крючковатые пальцы его цепко держали длинный посох, увешанный ленточками и изогнутый на конце в полуспираль.

— Кого привели вы ко мне, Тихомир? — голос старца был скрипучим.

— Отступников от Истины, Достомысл, — откликнулся один из бородачей, кажется тот, что играл со мной в гляделки, прежде чем перерезать путы на ногах, — Имперскую Скверну.

— Привели Скверну прямо в наш Дом?! — Достомысл стукнул посохом о землю.

Силовая волна разошлась вокруг, обдав меня легким ветерком, и заставила гомонящую толпу притихнуть.

Люди начали один за другим падать ниц.

Даже Семенов, за какими-то интересом, бухнулся на колени и начал биться лбом о землю, бормоча что-то о всепрощении.

Странные они тут все какие-то.

Я перевел взгляд со сгорбленных спин на старца и обнаружил, что тот с интересом смотрит на меня своими блекло-голубыми глазами из под кустистых седых бровей.

— Вот оно значит как… — Достомысл задумчиво огладил свою длинную бороду.

— Как-то так, — развел я руками.

Ну, конечно, как только мне представилась возможность, я избавился от пут.

Пока староста деревни (или кто он там?) точил лясы с Тихомиром, я тихонько перегнал эфир в пальцы и пережог бечевку легкой огненной аурой.

Увидев, что я свободно размахиваю руками, бородатые ухари вскочили и ломанулись ко мне.

Я уже приготовился легонько приложиться кулаком по харе самого прыткого, как скрипучий голос старца приказал им остановится.

Мужики замерли на месте, а я с укоризной посмотрел на Достомысла. Мог бы и подождать, пока разомну затекшую руку о бородатый фейс.

Он, словно не заметив моего негодования, развернулся и жестом пригласил следовать за ним.

Под тихий ропот толпы, я поднялся по ступеням следом за стариком и вошел в избу.

***

Ожидал увидеть внутри затхлость и антураж жизнедеятельности захолустного шамана.

Ну там, какие-нибудь замысловатые руны на стенах, пучки сухой травы, зелья и прочие, приходившие на ум, атрибуты деревенского колдуна.

Но, к моему удивлению, ничего такого я не обнаружил.

Просторная светлая комната с массивным дубовым столом в центре.

В дальнем углу потрескивала поленьями растопленная печь. Пара лавок у стен. Лестница, ведущая на второй этаж.

Все чисто и благообразно.

Достомысл сбросил с себя шкуры, оказавшись под ними в белой полотняной рубахе и таких же штанах, кинул их на лавку и прошел к столу.

— Любава! У нас гости! — крикнул он, задрав голову к потолку.

На втором этаже началась какая-то суета. Потом послышался топот ног и к нам по ступенькам сбежала девушка.

— Ты меня звал, деду…

Увидев, что я бесцеремонно пялюсь на аппетитные округлости ее тела, которые не смог скрыть от меня даже вышитый красными нитями сарафан, она зарделась и потупила взгляд.

— Собирай на стол, — сказал ей Достомысл и кивнул в мою сторону, — будем гостя дорогого потчевать.

Любаша всплеснула руками и, бросившись к печке, начала доставать из нее какую-то снедь.

— Настолько "дорогого", что даже трансфер ему обеспечили, — вставил я свою ремарку.

— Не пойму о чем толкуешь, мил человек, — старик вопросительно уставился на меня.

— Я говорю, по что, дедуля, вы моих друзей перебили, а нас с мальцом сюда силой приволокли? Неужто обедом накормить?

Достомысл внимательно посмотрел на меня, хитро прищурился и спросил:

— Так разве они друзья тебе?

Хм. А ведь действительно, чего это я. Знать их не знаю, видел в первый раз.

— Хорошо, этот вопрос снимается с повестки. Меня сюда зачем приволокли?

— Ты садись, отрок, — Достомысл пригласил меня за накрытый его внучкой, на скорую руку, стол, — поешь.

— Старик, ты мне зубы не заговаривай…

Ур-р-р!

При виде дымящегося горшка с мясом и грибами, мой живот предательски заурчал. Черт, я же с самой "Имперской монеты" не ел ничего.

Сглотнув слюну, я не стал выделываться и сел за стол.

— Так зачем… ням-ням… вы напали на нас… чавк… там в лесу.

— В том секрета нету, отрок, — Достомысл зачерпнул деревянной ложкой себе жаркое из горшка и положил в подставленную Любашей миску, — Еще предки завещали нам бороться с Имперской Скверной.

— Яфно, — прочавкал я с набитым ртом, — Вы знафит из эфих…?

— Каких таких "этих"? — старик не донес ложку до рта и уставился на меня.

— Ну… кхе-кхе… — я замешкался, — борцов с империализмом? Бунтари.

— Мы — борцы со Скверной, которая пропитала Русь Матушку, — ответил Достомысл.

Я аж поперхнулся.

Староста, перевалившись через стол, похлопал меня по спине. Да так, что у меня чуть ребра не повыскакивали. Откуда только столько силищи в этом невзрачном старичке.

Достомысл дал знак своей внучке и та поставила передо мной крынку с молоком.

Я благодарно кивнул и в пару глотков выпил его. Першить в горле перестало.

— А меня сюда зачем приволокли? Почему на месте не расправились?

— Ты будто недоволен этим, отрок? — изогнул бровь староста, — Любаша, внучка, а ну кликни сюда Тихомира.

Любаша выскользнула во двор, а через пару минут в избу вошел Тихомир. Он разглядывал, вертя в руках, берданку Семенова.

— Зачем звал, Досто… –

Он поднял взгляд от ружья на нас, увидел меня, сытого и довольного, сидящего за столом, и его лицо исказила злоба.

— Скажи, почему не искоренили Скверну на месте?

— Прости, мой недогляд, — понурил голову Тихомир, но тут же поднял ее обратно, хищно оскалившись и доставая нож, — Дозволь исправить?

— Полно тебе, Тишка, уйми свою спесь, — осадил его хозяин дома.

— И ножик свой спрячь, — попросил я, — а то порежешься еще ненароком.

— Да я тебя!

Уворачиваюсь от сильного размашистого удара его лапищи, с зажатым в ней ножом.

Бью ногой, слегка напитав ее силой, ему под коленку. Слышится хруст ломаемой кости и бородатый бугай падает под стол, по пути опрокидывая посуду.

— Ты как там, Тишка? — спросил дед, наклонившись под стол.

Бородач заворочался и сжав зубы от боли отполз к стене, прижимая сломанную ногу рукой.

— Жив? Ну и славно, — улыбнулся хозяин дома, — Любаша, помоги страдальцу.

Девушка склонилась над сломанной ногой Тихомира, руки ее засветились зеленоватым светом.

Хм… Она лекарь что ли?

— Видал уже такое? — спросил у меня Достомысл, заметив, что я внимательно наблюдаю за действиями его внучки.

— Читал в книжках…

Я, собственно, не покривил душой. Память "донора" подсказала, что воочию я такого не наблюдал, но имел понятие что это.