Вера для Сокола (СИ) - Тэя Татьяна - Страница 14

— Кто на сей раз? — спрашиваю, садясь в машину и пристёгивая ремень безопасности под пристальным взглядом Севы.

Тот кивает одобрительно и газует так резво, что меня вжимает в сиденье.

— Полегче, пижон.

— Прости, за неделю ещё не привык, — посмеивается Всеволод.

У него новая чёрная крутая тачка. Какой-то спорткар. Игрушка, словом.

— Не привык? — ворчу, любя. — Скажи лучше, что тебе это нравится.

— Нравится, — кивает он. — А кому бы не понравилось это стадо лошадок под капотом?

— Я ничего в этом не понимаю, можешь не втирать, — поднимаю руки, прося обойтись без подробностей.

У меня два брата, правда, с приличной разницей в возрасте, которая, конечно, с годами сотрётся. Но даже сейчас, если они начинают трепаться на мужские темы: спорт и тачки, у меня уши в трубочку. Никогда не любила ни первое, ни второе.

Мы довольно быстро выбираемся из Москвы. Сева гонит какими-то тайными тропами, минуя самые оживлённые магистрали, где в этот час уже пробки во все стороны. По пути узнаю, что у нас ожидаются какие-то очередные отцовские партнёры. Скукота, словом.

— Ну ты там зачем мне понятно. А я каким боком сдалась?

— Вариант, что родители соскучились, не рассматривала? Ты две недели дома не появлялась.

Я действительно выпала из семейной жизни. Иногда звонила маме, но приезжать отказывалась, ссылаясь на занятость по учёбе. На самом деле, конечно, я была вся в делах, но не в учебных, а в сердечных. Только ни мать, ни отца пока посвящать в них не собиралась.

— А тебе уже обо всём доложили?

— Я то, в отличие от тебя, отца вижу несколько раз в неделю. Бери пример.

— Ты работаешь в семейной фирме, а я, навряд ли, когда-то войду в наш бизнес. Что мне там делать? Офис-менеджером прозябать? Всё равно будут сплетничать, мол, босс пристроил дочку по блату. Не хочу, — обрубаю серьёзно.

Отец предлагал мне выйти на короткий рабочий день на несколько часов в неделю, если будет желание, без ущерба учёбе, естественно, но я уже для себя твёрдо решила: когда захочу устроиться на работу, пойду куда угодно, только не к папе. После окончания университета — пожалуйста. Если будут нужны мои знания и помощь, с радостью, но не сейчас. Это больше напоминало блат и баловство, чем что-то самостоятельное и серьёзное.

Позже, за ужином мне всё становится понятно. Я стараюсь улыбаться партнёру отца и не метать слишком уж гневные взгляды на родителей. Сева сидит с покер-фейсом, хотя ему тоже всё очевидно.

— Илья, можешь подробнее рассказать про учёбу в Швейцарии, что понравилось, что нет? Может, и мы подумаем насчёт семестра за границей, да, Верунчик? — смотрит на меня Ульяна Дмитриевна.

А я перевожу взгляд с матери на этого Илью, сына партнёра, которого мне без всяких сомнений, сейчас пытаются сосватать.

— Я не планировала выезжать куда-либо учиться. В Москве полно престижных университетов, покруче всяких там Швейцарских, — заявляю с вызовом.

У Ильи тёмные волосы и серые глаза, красивый волевой подбородок, да и в целом лицо, которое можно назвать породистым. Лёгкий загар намекает на недавний отпуск где-то на море.

— Конечно, — мягко улыбается Илья, — в нашей столице самые лучшие учебные заведения, а Швейцария — это просто опыт. Проживания за границей, соприкосновения с другой культурой, самостоятельной жизни, в конце концов.

Он, в общем-то милый, старше меня лет на пять, вежливый и обходительный, но раздражает меня своим присутствием, потому что я ненавижу, когда мне что-то навязывают.

Однако под серьёзным взглядом матери смягчаюсь, понимая, что начинаю переходить грань. Если не начну разговаривать вежливо, меня ждёт серьёзная беседа а-ля «где твои манеры». Глотки свободы, которые получаю, мне слишком дороги. Так что перспектива насильственного возвращения в родительский дом под пристальный надзор совсем нежелательна.

После основных блюд, мать отправляет меня на кухню за сладким для чая. Я с удивлением смотрю на неё, но подчиняюсь. Ладно… если ей надо, чтобы я поухаживала за гостями, сделаю. Спасибо, что ничего печь и шить не заставляют, чтобы продемонстрировать, какая умелица и рукодельница взрастилась в семействе Сергеевых.

На кухне я делаю несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и сбросить напряжение. А потом ставлю поднос на стол и заглядываю в холодильник, чтобы понять, что у нас там на десерт сегодня.

На звук открывшейся двери выпрямляюсь и оборачиваюсь.

Приехали…

— Ульяна Дмитриевна послала тебе на помощь, — улыбается Илья.

— Да я, вроде, справляюсь.

Эту тонкую работу матери за версту вижу. У нас ведь есть экономка и несколько горничных, и если основную часть ужина накрывали они, вовсе необязательно было привлекать меня сейчас к этому грёбанному самодельному «кейтерингу». И подстраивать разговоры наедине с сыночком отцовского партнёра.

— Ты из этих… феминисток, что ли? — короткий смешок. — Всё сама?

— Какая связь?

— Вера, расслабься, — вдруг меняет он тему. — Мне точно также неудобно, как и тебе. Но не будем никого расстраивать своей догадливостью. Пусть считают, что мы ничего не поняли.

От его откровенности напряжение меня чуть отпускает.

— Да всё нормально.

— Это старая школа. В наше время мы могли бы познакомиться где угодно, даже в интернете. А в их время, — кивает в сторону двери, — вариант «свести с девочкой или мальчиком из приличной семьи» было самым действенным.

Ставлю на поднос блюдо с пирожными и, вопросительно приподнимая бровь, смотрю на Илью.

— Ну и часто тебя сводят с девочками из приличных семей?

— Слава Богу… нет, — усмехается и отрицательно мотает головой, — иначе я бы сбежал.

— Куда? Обратно в Швейцарию? — подкалываю беззлобно.

— Да хотя бы и туда.

В конце концов, я оттаиваю и принимаю его помощь. И возвращаюсь в гостиную совершенно в другом настроении. Ладно, ещё пара часов и можно будет выдохнуть. И сбежать домой.

А там ночь и суббота… и выходные с Лёшей.

Эта мысль и успокаивает, и нервирует одновременно. И не понятно, каких чувств во мне больше.

***

Вика время от времени отрывается от экрана телефона, посматривает, как я пакую сумку с вещами, которые планирую взять с собой на выходные. Сегодня вечер пятницы, ужин у родителей утомил до невозможности. Намёки матери оставили горькое послевкусие. Да и в целом, пришлось пободаться, чтобы вернуться в город. Мои очень хотели, чтобы я осталась ночевать у них. Но я уже представила, что утром вырваться в Москву мне будет ещё сложнее. А пропускать выходные мне ни в коем случае не хотелось.

Я уже решилась: будь, что будет. Сориентируюсь на месте. Да и не станет Лёша пользоваться ситуацией. Если скажу нет, он воспримет нормально. В этом я почему-то уверенна. А вот почти двое суток вместе — эта перспектива будоражила посильнее любого вина.

Запихиваю крем для лица в косметичку, размышляя, не слишком ли много всего для простых выходных вдвоём. И одежды, и уходовых средств. Как будто на неделю на море собираюсь!

— Ты же понимаешь, чем это всё закончится? — подаёт голос Вика.

Оборачиваюсь, ловлю её хитрый взгляд. Она сейчас похожа на лису, задумавшую проникнуть в курятник. В роли которого, видимо, выступает моя интимная жизнь. Как-то не привыкла ни с кем её обсуждать. И навряд ли что-то изменится.

— Понимаешь? — таинственным многозначительным шёпотом повторяет.

Понимаю. Наверно? Только не хочу сейчас перед подругой душу выворачивать или обсуждать какие-то личные страхи. Она бы, как более опытная, скорее всего, много чего мне подсказала, но… решила уже, что обойдусь.

Так что просто жму плечами. Неопределённо так.

— Вер, ты чего ждёшь от поездки-то? — еще более весёлым тоном спрашивает Вика.

— Ну… жду, что хорошо проведу время, — отвечаю без конкретики.

Вика посмеивается и откладывает телефон в сторону.

— Да это без сомнений, что проведёшь хорошо. Лёша горячий и настойчивый, так?

Бросаю на неё косой взгляд, застёгивая сумочку с косметикой.