Подаренная Луной (СИ) - Салиева Александра - Страница 38

— Да. И ты, и я, и каждый, блядь, из нас знает это! — бросил всё в таком же обвинении альфа белого клана. — Нестись через два района, мелькая своим пушистым белым задом, тоже не должен был! — прозвучало уже сурово, наряду с выплеском давящей волны силы.

Инстинктивно ответил тем же. И сдерживать гнев больше не стал.

— И снова понесусь, если придётся, — заверил я его. — Не тебе решать, как мне поступать, — порычал гневно.

Во встречном взгляде предупреждающе опасно сверкнуло золото.

— Да ты что? — протянул, зло прищурившись, альфа. — Это, наверное, всё от того, что у тебя внезапно память короткой стала, — с хрустом потянул шею и по новой сжал кулаки.

— Ну что ты, — отзеркалил я его эмоции, напрягаясь всем телом, готовый в любой момент перекинуться в волка. — Моя память всегда идеальна. А вот насчёт твоих подручных не уверен. Отозвал бы ты их лучше, отец, пока никто не пострадал, — намекнул на оцепление вокруг клиники, состоящее из десятка волков.

Числом решили взять. Как предсказуемо. Усмехнулся с предвкушением. Злость, пробудившаяся с момента нападения на Эриду, по-прежнему бурлила в крови и требовала выхода. А тут такой подарочек. Где-то на периферии сознания ещё билась мысль, что нужно взять себя в руки, не поддаваться инстинктам, но будоражащий аромат крови моей пары быстро подавил разумную часть меня. Отмахнулся от неё, как от чего-то незначительного. Правда, сам напасть не успел. На меня обрушилась альфа-волна нереальной мощи. Отец больше не сдерживал свою силу. Как и я. Ответил ему тем же. И от прилетевшего мне в лицо кулака увернулся. Но то был лишь обманный манёвр, который я не успел просчитать. Второй удар попал в цель. Прямо в центр солнечного сплетения. Послышался хруст треснувших рёбер, дыхание на мгновение перехватило. С учётом предыдущих ран, в груди разлилась боль. Коридор огласило моё рычание, а перед глазами окончательно повисла красная пелена, лишая зрения и слуха, оставляя на своём месте лишь жажду мести и крови. А всем известно, что нет никого хуже загнанного в угол хищника и раненого волка. Если до этого я ещё помнил о том, что передо мной не просто альфа, а отец, то теперь грань понимания и дозволенного стёрлась окончательно. Вместе с оборотом. Я нападал, рвал, стремился уничтожить того, кто покусился на жизнь моей пары, совершенно не обращая внимания на новые ранения, полученные в ходе нашей схватки. Главным осталось — победить. Именно поэтому я не щадил противника, стремясь уничтожить его любой ценой.

Вот только в пылу драки совершенно позабыл о третьем присутствующем в коридоре. Лишь когда на меня обрушилась волна проясняющей разум альфа-силы, пригибающей к полу не только меня, но и отца, позволил себе вспомнить о брате.

— Хватит! — холодно отчеканил Кайл-Кристофер, возвышаясь над нами во весь свой человеческий рост.

Я его едва признал. Сейчас перед нами находился не младший родственник-шут, коим многие из нас привыкли его воспринимать, а самый настоящий альфа. Суровый, строгий, величественный и невероятно взрослый. Белый взор отливал голубым льдом. И это было последнее, что я запомнил. Наряду с болезненным уколом в шею.

Глава 13

Эрида

Сон никак не отпускает сознание. Кровь на снегу — повсюду. Звериное рычание — как раскаты грома. Я знаю, всего этого не существует на самом деле. Всё в моём воображении, я просто вижу сон. Но он никак меня не отпускает. Не могу проснуться.

«Вот мы и встретились снова, Луна...»— доносится со всех сторон и одновременно с тем нигде. Крови на снегу становится больше. Багровые пятна расползаются повсюду, подбираются всё ближе и ближе ко мне, а я не знаю, куда деваться, то и дело умоляя саму себя проснуться. Ведь это же самый лёгкий вариант. Очнуться, удостовериться, что неправда…

Неправда!

Так не бывает!

Неправда!

— Неправда. Не бывает так. Неправда… — то и дело срывается с моих уст в откровенной молитве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Совсем не помогает. Наоборот. Я просыпаюсь. Даже глаза открываю. Но кошмар по-прежнему со мной. И кровь уже не только на снегу. Вязкий, приторно-металлический привкус крови трогает мои губы, попадает в горло. Я захлёбываюсь в ней. Кашляю, сопротивляюсь, пытаюсь избавиться, отбиваюсь, насколько хватает сил. НоОнне позволяет. Пространство укрывает тень. И я вынуждена проглотить…

— Прости. Знаю, что больно. Но иначе никак. Луна должна вернуться.

Приторно-металлический привкус ощущается острее в считанные доли мгновения, всё усиливается и усиливается. Чужая кровь проникает не только в желудок, вены тоже пропитывает. Я буквально чувствую, как она миллиметр за миллиметром захватывает моё тело, превращается в жидкое пламя, обжигая нутро. Ещё какая-то жалкая секунда, а я будто в эпицентре пламени самой преисподней — заживо горю, кричу, мечусь в агонии, вот-вот превращусь в пепел.

— Нет! Не правда! — причитаю я вряд ли достаточно внятно, мотая из стороны в сторону головой, снова желая выплюнуть яд, который травит меня, убивает. — Всё неправда! Так не… — уговариваю саму себя не поддаваться.

Спасительная тьма накрывает быстрее, чем я заканчиваю фразу. Но и забытие длится недолго. Понятия не имею, сколько времени на самом деле проходит, но в реальность меня вышвыривает, словно ментальный пинок под зад дали. Я резко усаживаюсь на постели. Все внутренности прошивает адской болью, как будто меня заживо разрывает во все стороны. В груди печёт, будто до сих пор горю… Нет, не в груди. Сама не могу определиться, где болит больше, где — хуже. Да и плевать. Мышцы, как каменные. И иглы эти ещё! Та, что во внешней стороне ладони, просто причиняет неудобство, я вытащила её с лёгкостью, вместе с прозрачной трубкой, через которую капал прозрачный раствор. А вот вторая, которая входит глубоко, в районе левой ключицы… Жуть жуткая! Как она такая громадная в меня только поместилась, насквозь не проткнула?!

И зря я на этом сосредоточилась. Потому что память услужливо подсунула ещё более жуткую ассоциацию… Образ железного прута, пронзившего монстра. Монстра, который собирался убить белого волка, бросившегося на мою защиту. Он всплыл в памяти настолько ярко, что перед глазами снова ничего, кроме крови, пропитывающей снег, не осталось. И не важно уже, что здесь и сейчас нет никакого монстра, лишь стерильные стены, среди которых я непонятно как и когда оказалась. Их очертания расплылись в считанные мгновения. Сердце бахнуло, как в пропасть провалилось. Я и сама в эту несуществую яму провалилась. Не чувствовала уже ничего, кроме зияющей пустоты, заполонившей душу. Ни холода под ногами, ни расстояния, которое преодолела в безумной попытке сбежать и избавиться… Только когда пальцы судорожно вцепились в широкие сильные плечи, стало чуточку легче. Не подумала о том, что делаю, как это выглядит, как воспримет сам мужчина… просто прильнула к нему, как можно ближе — всем телом, да так и застыла, вместе с тем впервые с момента пробуждения сумев сделать первый полноценный вдох. Его тепло успокаивало. Согревало сердце. Прогоняло пустоту, поселившуюся в душе. Тьма тоже постепенно отпускала. Страх, сдавливающий рассудок, планомерно отступал. Хотя даже тогда я его всё равно не отпустила. Продолжала держаться за него, как если это моя последняя возможность. Навязчиво казалось, отпущу, и всё, не удастся больше заново прикоснуться к… волку. Не человеку. Громадный белый волчище спал мирным сном, посреди незнакомой пустой комнаты. И именно его я сейчас обнимала, рухнув на колени. Понятия не имею, как я здесь очутилась, даже направление, откуда сюда явилась, память категорически отказывалась воспроизводить. Впрочем, кое-что я всё же с некоторыми усилиями вспомнила.

— Влад?

Ответа, конечно же, не последовало. Волк, как спал, так и продолжил тихонько сопеть, уткнувшись мордой в передние лапы. Огромный… Должно быть выше меня даже... Белоснежный, как первый снег… И такой жар от него исходит, словно живой костёр пылает. Ассоциации, признаться, не самые приятные. Но я всё равно не могла отвести взгляда, снова и снова… откровенно любуясь. Так долго, насколько меня хватило.