Неверный муж моей подруги (СИ) - Хаан Ашира - Страница 32

Пробегающий мимо официант, не спрашивая, вручил мне бокал шампанского, удачно решив проблему, куда девать руки, когда чувствуешь себя неловко.

В полутемном зале, освещенном только разноцветными гирляндами, обмотанными вокруг высокой, под потолок, елки в центре, роились нарядно одетые мужчины и женщины и суетливо носились загруженные официанты. Кое-где народ кучковался вокруг солидного вида мужчин — видимо, начальства — слушая их с подобострастным видом.

Я поискала глазами Германа — и обнаружила его в тихом уголке возле импровизированной сцены. Он разговаривал со стройной блондинкой в коротком черном платье. Стояли они на вполне приличном расстоянии друг от друга, но что-то между ними было, какое-то напряжение, почти незаметное… Пока Герман, не прекращая разговора, очень осторожным жестом не поправил чуть сползшую с плеча лямку платья своей собеседницы.

У меня в голове что-то щелкнуло — и с этого момента я точно знала, как эту блондинку зовут и какую должность в компании она занимает. Почувствовав себя лишней, я собралась было развернуться и уйти, но в этот момент он меня заметил.

Махнул, чтобы не уходила и попрощался с блондинкой, погладив ее ладонью по предплечью.

— Рад, что ты все-таки выбралась, — сказал Герман, подходя ко мне.

— Я тоже рада, — ответила я. И не удержалась, кивнула на оставленную им блондинку: — Нелли?

— Д-да, — с легкой запинкой ответил он, растерянно оглянувшись на нее. — Так заметно?

— Палишься ты знатно, — я криво улыбнулась.

— Надеюсь, нет.

Пробегавший мимо официант ловко заменил пустой бокал в руке Германа на полный, а тот словно не заметил волшебной метаморфозы и сделал глоток шампанского.

— Она все еще не в курсе, что ты… ну… — я отвела глаза.

— Теперь уже и не знаю, — задумчиво ответил он, вертя бокал.

Герман был в деловом костюме — разве что чуть более светлого оттенка серого, чем обычно. Зато галстук сверкал сплетением золотых и серебряных нитей, добавляя немного новогодней атмосферы в его внешний вид.

— Женщины такое чувствуют, — сказала я.

— Да? — он удивленно приподнял брови и явно задумался.

Я окинула взглядом зал — но блондинка куда-то испарилась. Только хотела обратить на это внимание Германа, но к нему подошел один из тех серьезных мужчин, что собирали вокруг себя слушателей, и я вежливо улыбнулась, делая шаг назад.

Мне и так здесь не место.

Да и тарталетки с икрой, которые начали разносить официанты, лишними не бывают.

Особенно если икра черная.

У Германа корпоратив побогаче, чем был у нашего туроператора. Правда, у нас был душевнее. Следующий бокал шампанского пошел куда бодрее, и мне захотелось общения — но с кем? К счастью, я заметила прямо под елкой свою знакомую, с которой мы постоянно сталкивались в очереди за кофе.

— О, ты здесь работаешь? — поинтересовалась я, приземляясь рядом с ней на гигантскую красную коробку, перевязанную бантом, которая изображала подарок.

— Я — да, — улыбнулась она, выскальзывая из узких туфель на шпильке со вздохом облегчения. — Меня Катя зовут.

— Лана, — я протянула бокал и мы со звоном чокнулись.

— Ты вроде в туристическом агентстве работала? Каким ветром тебя к нам занесло? — спросила Катя с любопытством.

— Я тут… случайно. По приглашению друга, — попыталась я вывернуться, не сдавая Германа.

Черт знает, кто тут эта Катя. Если обычная операционистка, может стать неловко, что я дружу с владельцем банка.

— А я уволилась, — похвасталась она. — Но мне все равно выплатили годовую премию и пригласили на корпоратив.

— Ну вот… — расстроилась я. — С кем я буду кофе пить? А ты? Где ты еще найдешь грушевый сироп, как у нас?

— Буду приезжать в гости, — пообещала Катя. — За кофе.

Оказалось, мы устроились крайне удачно — перед нами как раз была сцена, по которой бегали рабочие, расставляя аппаратуру и налаживая свет. Пока мы болтали о всякой ерунде, один за другим включались прожектора и командовал что-то в микрофон звукооператор.

А потом под зажигательные гитарные запилы туда вышли музыканты — и сразу грянули рок, несмотря на то, что еще не все мониторы и стойки были расставлены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— О, я этих знаю! — обрадовалась Катя. — Они из Казахстана, классные ребята! Здорово, что их позвали, а не какого-нибудь Киркорова. Они скоро станут мировыми звездами, как Манескин!

Ребята действительно зажигали на все деньги, правда, не все собравшиеся были рады, что пригласили не Киркорова. На лице у большей части собравшихся было написано легкое недоумение. В атмосферу гламурного корпоратива с икрой и шампанским эта музыка и правда не вписывалась. Но я уверена, до победы на «Евровидении» Манескин тоже не приглашали в приличные дома.

Вдоволь выбесив нормальных людей тяжелыми риффами, ребята вдруг заиграли медленную нежную балладу, и народ наконец сообразил, на что годится эта музыка. Все вокруг разбились на парочки, и даже Катя вновь скользнула в свои туфли, отставила бокал и пошла танцевать с симпатичным парнем лет на пять ее младше.

Я поглубже забилась под елку, потому что замеченный вскользь нежный жест, которым этот парень обнял Катю за талию, вдруг выбил меня из равновесия. Ничего особенного — я даже уверена, что между ними ничего нет и не будет, но это уверенное и одновременно трепетное объятие напомнило мне о том, что в моей жизни нет никого, кто бы обнимал меня так же.

Помню, в далекие времена, когда одна за другой закрывались передо мной двери редакций и приходилось перебиваться написанием рекламных текстов, каждое объявление на столбе «Работа для молодых и целеустремленных» пробивало дыру в моей уверенности в себе. Мне очень нужна была работа — не такая, конечно, но эти объявления остро напоминали мне о провалах.

Зато когда я нашла свое дело — объявления, наоборот, стали меня успокаивать меня. Все хорошо. У меня все уже хорошо и ничего не надо искать.

Точно так же последние несколько лет я спокойно смотрела мелодрамы — у меня эта часть жизни была надежно защищена, могу не волноваться.

Зато сейчас чужое счастье, даже мимолетное, длиной в один танец — ощущалось стеклянной крошкой, что сыпали в мясорубку, в которой прокручивалось мое сердце.

Нежность, волнение, предвкушение — я больше никогда не увижу этих чувств в мужском взгляде, направленном на меня. А так хочется…

— Пойдем потанцуем?

Казахстанские рокеры, кажется, уловили, чего хочет публика и теперь просто играли балладу за балладой, больше не пытаясь обратить в свою веру нецелевую аудиторию. Песни у них были дивно мелодичные с легким привкусом чужой культуры, что только добавляло перца.

Герман ждал, протянув мне руку, пока я быстро проверяла, не размазалась ли тушь и поправляла волосы. Я вложила свои пальцы в его ладонь и вынырнула из елового шалаша, сразу попав в его крепкие объятия.

— С тобой все хорошо? — спросил он, попытавшись заглянуть мне в лицо.

— Я выгляжу так, будто со мной все хорошо? — пробормотала я, понимая, что сейчас позорно разревусь на глазах у всех просто потому, что лежащая на пояснице твердая ладонь Германа дарила мне в этот момент ровно то ощущение, по которому я скучала.

— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он, прижимая меня к себе чуть ближе, чтобы дать проскользнуть мимо нас официанту с полным подносом бокалов.

— Ты пьяный, что ли? — с подозрением спросила я, поднимаясь на цыпочках и втягивая носом воздух.

Зря я это сделала. Розмарин и холодные камни, нотка алкоголя и чуть терпкий запах горячей мужской кожи мгновенно затянули меня в параллельный мир.

В котором твердая ладонь чуть поглаживает мою спину, и через тонкую ткань тепло растекается по всему телу.

В котором мы танцуем так близко, что мои слегка растрепанные волосы касаются его лица, и он их не отводит.

В котором мои руки сами собой сдвигаются с жестких мужских плеч, и я обвиваю его шею, касаюсь кожи кончиками пальцев, ощущая разбегающиеся мурашки.

К счастью, в этот момент я почувствовала, как вибрирует мой телефон в кармане брюк и поспешно отступила, прерывая танец. На экране светилась надпись: «Зоя».