Последний реанорец. Том X (СИ) - Павлов Вел - Страница 44

И чем дольше и больше он говорил, тем непроницаемей становилось лицо Карлайла. Вот только от услышанного и без того бледное лицо женщины приняло смертельно белый оттенок, и она панически взглянула вначале на графа, а затем на сына.

‒ Рой, нежели он…

Однако живо встав с места, тот мягко осёк женщину движением руки и со всей суровостью взглянул на присутствующих аристократов.

‒ Прямо сейчас князь Лазарев штурмует внешний форпост Ин-Дар и уже проник за его стены! ‒ ледяным голосом проговорил граф. ‒ По докладу разведки жертв уже насчитывается огромное количество. Прямо сейчас его уже ничего не останавливает и не обременяет! Он лишь мстит! Но вы продолжайте свои обсуждения, господа, мы не спешим, ‒ заключил спокойно мужчина, присев рядом с императрицей и успокаивающе коснулся её руки.

На целое мгновение в зале повисла гробовая тишина и лишь по перепуганным лицам герцогов и графов можно было понять всю силу шокирующих новостей.

‒ Что нужно Лазареву, Карлайл? И что предлагаешь ты для решения данного вопроса? ‒ раздался растерянный голос из толпы герцогов.

‒ Правитель есть только один и прямо сейчас он сидит на коленях у её величества Алесты, ‒ громко заговорил граф.

‒ Даже если мы согласимся на твою роль наместника до совершеннолетия будущего императора, ‒ заговорил тот самый голос. ‒ Что именно сейчас мы будем делать с Лазаревым? На него нет управы! И мы не знаем, что на самом деле нужно этому безумцу. Ведь только тебе одному сейчас известно, чем именно ему не угодил наш покойный государь.

‒ Всё остальное я объясню позже! Сейчас нам нужно, чтобы Лазарев не решился дестабилизировать врата! И я знаю, что нам делать! ‒ решительно выпалил Карлайл. ‒ Точнее я знаю того, кто может повлиять на него. Ведь всем понятно, что всё это фикция и большая политика. Надеюсь, все голосуют за? Ибо время уходит. Прошу поднять руки в знак согласия.

И скрепя сердце большинство присутствующих аристократов подняли руки.

‒ Что ж, хоть сейчас вы почти единогласны. Решение принято! ‒ громко изрёк граф.

‒ Кто в данный момент может повлиять на Лазарева? ‒ нетерпеливо спросил один из герцогов.

Но вместо какого-либо ответа знати Карлайл тепло взглянул на вдовствующую императрицу.

‒ Алеста, по закону власть всё еще в твоих заботливых руках. И поэтому понадобится твоя помощь.

‒ Что… что от меня требуется? ‒ хрипло прошептала испуганная женщина, не сводя глаз со своего сына.

‒ Нужно, чтобы ты срочно связалась с государем Российской империи, ‒ с тяжелым вздохом проговорил тот. ‒ Надеюсь, он нас примет. Ведь только Владимиру Романову сейчас под силу остановить Лазарева…

Глава 21. Катастрофа и безумный Жнец Бездны...

Российская Империя. Москва.

Московский Кремль.

Кабинет его императорского величества Владимира.

То же самое время…

Последнюю декаду Ростислав большую часть дня чаще всего находился в кабинете у отца. Будущий император учился, слушал, наблюдал, анализировал, но самое важное заключалось в ином. Юноша желал знать одним из первых поступающие свежие вести о Захаре. И то, что пытался сотворить реанорец пугало Романова, как частично пугал и сам Лазарев своей решительностью и непоколебимостью, потому как всю суть происходящего будущего знал только он. Но кое-что пугало его сильнее. Его пугала правда… Правда, которой поделился с ним друг. Парень не желал такого итога, однако изменить что-либо был не в силах.

И когда в кабинет отца пожаловала взволнованная Елецкая, Ростислав по одному виду секретаря понял, что случилась беда или совсем скоро случится. Возможно, нечто непоправимое, что изменит баланс сил на всей планете.

‒ Ваше величество! ‒ вдруг отрывисто заговорила Алла, периодически косясь на рабочий планшетный компьютер. ‒ Вдовствующая императрица Алеста просит принять видеозвонок от неё. Точнее, искренне просит.

‒ По какому вопросу? ‒ спокойно поинтересовался государь, поглощенный работой, не отрываясь от своих дел и не поднимая взгляда на саму Елецкую.

‒ Она назвала это… вопросом жизни и смерти, ваше величество.

Движения императора после произнесенных слов невольно замедлились, а затем тяжело и протяжно выдохнув, тот исподлобья вначале взглянул на сына и следом на секретаря.

‒ Соединяй. Я с ней побеседую, ‒ распорядился Романов, устало потирая веки и поднявшись с кресла, направился в сторону противоположной от себя стены. ‒ Алла, но передай им… Хотя нет! ‒ отрицательно покачал тот головой. ‒ Лучше сам скажу.

Ждать Владимиру пришлось недолго. Буквально несколько кратких мгновений спустя проекционный экран блекло вспыхнул и еще через пару секунд на нём показался силуэт Алесты.

Первое, за что зацепился взор императора ‒ это бледность. Невероятная бледность и потаённый испуг. Не спасала его собеседницу даже вся дворянская западная выдержка и применённая магия жизни. А второе ‒ это глаза женщины, которые то и дело норовили съехать куда-то вправо. Неприлично всё-таки. А это значит, что та была не одна.

Рот вдовствующей императрицы уже было открылся, но её в мягкой манере вдруг перебил Романов, от чего та неожиданно вздрогнула:

‒ Алеста, догадываюсь в какой ситуации ты сейчас оказалась. И всё что нужно было сказать, я сказал тебе раньше. Тем не менее, прежде чем мы начнем, хочу сказать одну вещь. Я государь, Алеста… Государь Российской Империи, а не ваш личный секретарь. Догадываешься к чему я веду?

‒ Прости нас… прости меня, Владимир, ‒ сбивчиво заговорила женщина, крепко сжимая от волнения руки. ‒ Я понимаю твоё негодование и даже в чем-то разделяю его, но… но ситуация сейчас действительно серьезная. Очень серьезная… ‒ на пару-тройку мгновений вдовствующая императрица внезапно замолчала, словно собиралась с силами, но всё так же продолжая коситься в сторону, а затем, напряженно выдохнув, та тихо заговорила: ‒ Я догадываюсь, что мой супруг не был ангелом. Он был правителем, как и ты. Правителем, который обязан заботиться о своих людях и о своём государстве, а также действовать лишь в своих интересах. Но… Владимир, ‒ вдруг дрогнувшим голосом прошептала государыня, ‒ я прошу тебя. Даже заклинаю. Останови всё это! Останови это кровопролитие. Достаточно уже смертей. Через пару дней мы направим к вам делегацию. Я и Карлайл лично к тебе прибудем, и мы обо всём побеседуем. Но сейчас… сейчас я прошу остановить его…

‒ Алеста, будь добра, ‒ спокойным голосом заговорил Романов, ‒ объясни всё, как подобает. Потому как я ничего…

‒ Лазарев! ‒ выпалила судорожно женщина чуть не плача, отчего император даже приподнял загадочно брови. ‒ Останови его! Останови своего обезумевшего столпа! Прикажи ему прекратить! Мне сказали, что сейчас он штурмует в одиночку форпост Ин-Дар и уже находится на стороне полиса изгоев. Он уже убил столько невинных людей, а если еще и дестабилизирует врата, то… В чём… в чём состоит наша вина, Владимир? Мы ведь ничего не сделали ему! Неужели в нём нет ничего человеческого?

Слегка истеричные слова британки подействовали отрезвляюще и после упоминания о друге, Ростислав резко встрепенулся и удивлённо воззрился на абсолютно спокойно отца. У парня даже появилось неистовое желание ворваться в беседу двух правителей и всё высказать как есть, но затем поджав виновато губы, тот просто понятливо прикрыл веки, печально вздохнул и уныло опустил голову вниз.

‒ Глупая баба, ‒ прошептал себе под нос грустно цесаревич. ‒ Уж человеческого-то в нём будет больше, чем в тебе.

‒ Значит, говоришь, что во всём происходящем нет вашей вины? ‒ хмыкнул холодно Романов, глядя на бледную вдову, а затем слегка повысил голос. ‒ Ты тоже так считаешь, Карлайл, а? Каково это, Рой, когда тебе платят той же монетой?

Возникшая пауза оказалась недолгой, всего с пяток вдохов, но в следующую секунду раздался голос графа, а его силуэт появился рядом с императрицей:

‒ Позволь мне, Алеста…