Чудовище Темного леса - Пульс Юлия Александровна - Страница 3

– Кто это сделал с тобой? – решилась спросить, проявив жалость. Наверное, его прокляла какая-то ведьма. Но за что так сурово можно наказать? Кошмар!

Он гортанно рассмеялся и отхлебнул что-то из деревянной кружки, покрутил ее в когтистой руке.

– Родился я таким. А что? Не нравлюсь? – подправил ладонью гриву и развалился на табурете, широко расставив ноги. Я опустила взгляд на его босые мохнатые ступни и поежилась.

Вопрос остался без ответа, и теперь он внимательно меня разглядывал. Смотрел прямо в лицо и щурился, будто женщину впервые в жизни увидел.

– Так что ты забыла в Темном лесу, красавица? – игриво оскалился.

– Меня зовут Синтия Нокс, – собрала я всю силу в кулак, прогнала все страхи и выдала на одном дыхании: – Я сбежала от козла, который хотел меня сжечь. И теперь я хочу убить Люция Ретбоуна, а ты мне поможешь!

От удивления у чудовища округлились глаза настолько, что длинные черные ресницы запутались в густых бровях.

– Признаться, ты умеешь поражать, Синтия Нокс!

Глава 3

Я хоть и лежала обнаженная под простыней, справляясь с приступами боли, все равно продолжала смело следить за лохматым хозяином хижины. Сразу видно, что дом неумело сколочен из бревен и веток с натыканными в щели тряпками. По колышущемуся огню в каменном очаге стало понятно, что стены продуваются лесными ветрами. По комнате гулял сквозняк, но было тепло. В углу я заметила подобие печи, а рядом с ней большой деревянный сундук с навесным замком. На дощатом полу круглый половичок лежал только под волком. Тут же миска с водой и разбросанные обглоданные кости. Я даже думать не хотела, человеческие они или нет. Страх стать закуской для зверя прошел. Кто бы стал так носиться с будущим обедом и залечивать ему раны?

Уже в который раз мой взгляд возвращался к начищенному до блеска мечу на стене. Не давал он мне покоя. Будь я в добром здравии, схватила бы оружие и снесла башку инквизитору, по воле которого здесь оказалась. Злость и жажда мести толкали на отчаянные и необдуманные поступки.

– Люций долгое время пользовался моей любовью и привязанностью. Изменял мне со всякими пигалицами! Приводил их в дом и имел в своих покоях! Понятное дело, что я не молчала! Я боролось за нашу любовь… А потом он подло разбил мне сердце, вынес смертельный приговор и натравил своих псов. Он сказал, что они могут надругаться надо мной, а потом сжечь, как ведьму. Я убежала от них в Темный лес. Эгри появился вовремя. Их прогнал, а меня спас и притащил к тебе, – серый волк снова встрепенулся, когда услышал свое имя уже из моих уст.

Чудище внимательно меня выслушало, не дернув и усом. Просто смотрел, прожигая насквозь. Злость плескалась в ярко-желтых глазницах, а черные зрачки превратились в тонкие иголочки. Неужели ему было искренне за меня обидно?

– О вашем городском инквизиторе даже до меня слухи дошли. Он славится особой жестокостью и пользуется повышенным вниманием дам.

Да! Он четко этого козла описал! Я бы сказала, что пользуется он не только вниманием, но и самими дамами. Скольких я ловила в нашей постели, не счесть. И терпела, дура! Докричаться пыталась до его совести. Вот и поплатилась за любовь свою проклятую. Что б ему там икалось, гаду!

– Помоги мне отомстить. Научи убивать, – сказала вкрадчиво, с мольбой, осознавая, что чудище прониклось моей бедой.

– А ты нахальная, – рычаще хохотнул. – Я же и сожрать могу, – его угроза прозвучала, как шутка, поэтому я улыбнулась в ответ. Ну нет, слова зверя ничуть не пугали.

– Ты обещал, что не покусаешь. Да и сожрал бы уже, если бы хотел. Помоги. Взамен я сделаю все, что скажешь! Проси, что угодно! – развела руками.

Он задумчиво поднялся с табурета и подкинул веток в очаг. Они приятно затрещали, пожираемые языками огня.

– А что ты умеешь, Синти? – сократил он мое так, как это делал Люций, и я невольно заскрежетала зубами, вспомнив, как любимый шептал его, покрывая мою шею поцелуями. Как нежно касался моих губ и страстно стискивал талию. От ностальгии горечь скопилась на языке, и предательски заныл низ живота. Тело хоть и потрепанное по его милости, а все еще жаждало близости с мужчиной, который запал в душу и никак не хотел из нее уходить.

– Все умею, – смело заявила. Скромностью не обладала с рождения. – Я работала в поместье Ретбоун помощницей кухарки, а по сути, всю работу по дому делала. Еще ребенком меня из приюта отправили к ним во служение. Могу убирать, мыть, готовить, таскать тяжести. Я вынослива и терпелива! Никакого труда не боюсь! – горделиво вздернула подбородок.

Он снисходительно оскалился и вернулся на скрипучий табурет. Шумно отпил из кружки и жадно вгляделся в пустое дно. Открыл пасть и выжал на шершавый язык капли остатков.

– Нравится мне твоя благородная цель прибить любовника, – стукнул перевернутой кружкой о стол и взглянул на шкаф с покосившейся дверкой. Облизнул усы, когтем выковырял что-то из зуба и сожрал. – А план-то какой? Ну, допустим, научу я тебя сражаться. Что дальше? – пожал мощными плечами.

– Я знаю поместье, как свои пять пальцев, – начала воодушевленно, вспоминая тайные ходы и лазейки большого дома. – Проберусь к Люцию в комнату и снесу уроду башку одним ударом меча. А потом убью себя и буду такова! – резанула с плеча, чем вызвала у чудовища приступ истерического смеха.

– Говняный план, – фыркнул и почесал мохнатый подбородок. – Ты что же? Местью наслаждаться будешь всего несколько минут? С этим великим чувством надо всю жизнь прожить, иначе, зачем заморачиваться? – а лохмач дело говорил! Об этом я как-то не подумала. Но мне простительно. После поездки спиной по земле вообще плохо соображала. Боль от ушибов и ссадин никто не отменял. Кожа горела огнем, а припухшая лодыжка, падла, противно ныла.

– Другого пока нет, – тяжело вздохнула и развела руками, уверяясь в собственной никчемности.

– А ты как истинная ведьма обратись к темным силам, помогут составить план. Тут и моя тогда помощь не понадобится, – ха! Хорош советчик! Неужели я и правда на ведьму смахиваю?

– Не ведьма я никакая, – недовольно прыснула и отвернулась к зашторенному окошку. Вперилась взглядом в запыленную темную ткань. – Я мешала ему баб всяких иметь, скандалы устраивала. Вот он и вписал мое имя в указ о сожжении. В соседнем поместье кто-то мор на прислугу навел. Выставили так, что атрибуты для смертельного ритуала в моей комнате нашли. Подставил он меня, чтобы избавиться, – было как-то неловко в этом снова признаваться. Поступок Люция был настолько подлым, что меня саму за него стыд одолевал.

– Очень в духе инквизитора, – ничуть не удивилось чудище.

– Тебе откуда знать? – злобно вылетело и не поймаешь. Меньше всего хотела обидеть словом чудовище, которое оказалось человечнее Люция, спасло меня и притащило в свой дом. Но было уже поздно исправляться.

– Иногда мне приходится выходить из леса, чтобы купить кое-что на рынке. Тот еще маскарад с маской и мантией! Так вот меж рядов такого наслушаешься, что уши в трубочку сворачиваются. А об инквизиторе разве что ленивый не говорит. Особенно девки сокрушаются, – я и подумать не могла, что чудовище Темного леса может бродить среди обычных людей. Ох, ё! Куда катимся? А народ и не догадывается, с кем в лавке может столкнуться.

– Да-а-а, весь Валлам под себя подмял. Со смертью Уилла Ретбоуна все изменилось. Хороший он был мужик. Справедливый и заботливый. Жаль его, – сказала искренне и посмотрела на чудовище. Казалось, он даже немного взгрустнул. Хотя с чего бы? Откуда ему знать старшего Ретбоуна?

– Надо тебя приодеть, – резко сменил тему разговора и подскочил с места. Засуетился у сундука, мучая замок металлическим ключом. – А то раскинула прелести. Эгри мне тут смущаешь, – на что волк перекатился на спину и подобно домашнему псу выставил пузо, мол, почеши. Зверь вызвал у меня улыбку и напомнил о любимице. Но слезть с кровати и почухать волка голышом не решилась. Простынь совсем уж тонкая, короткая и прозрачная. Прикрыться и правда стоит, пока кое у кого штаны не вздымились. – Лови! – выудил из сундука нечто непонятное и кинул в меня. Поймала рукой на лету и застонала от боли в ключице. – Извини, – пожал мощными плечами и вернулся на привычное место за столом. Начал пристально наблюдать за тем, как я изучаю выданную вещь.