Сон-трава. Истории, которые оживают - Воздвиженская Елена - Страница 64

Остался тот знахарь при доме. Стал Лизавету лечить. Одно-другое, ничего не помогает. Так и уехал ни с чем. После него ещё много ведунов приезжало, да только ни от кого из них толку-то не было.

И в один из дней решили помещики дочь свою в монастырь везти, к чудотворной иконе. Монастырь тот далеко располагался, три дня пути. Всю дорогу Лизавета икала да лаяла. Как добрались да к иконе её повели, стала она вырываться, припадок с ей сделался. Но всё ж таки приложили её к образу чудотворному. И сразу обмякла она. А как очухалась, глядят родители – совсем как прежняя дочь их стала. Глядит глазами разумными, речь завела грамотну. Обрадовались они, и слов нет как! На другой день домой собрались. Только отъехали с версту от монастыря-то, как начала Лизавета снова брехать по собачьи.

Что делать? Бегом развернулись да скорёхонько обратно ворочались. И снова у иконы хорошо ей стало. Во второй раз тронулись помещики в путь и снова та же беда. Лишь отъехали чуть, забрехала Лизавета да завыла. И в третий раз то же самое. Пока в храме находится девка – хорошо ей, как за ворота выедут – снова беснуется. Ну и оставила игуменья Лизавету у себя в монастыре, будешь, мол, пока тут жить, со всеми на молитвы ходить, а дальше видно будет. И родителям сказала:

– Раньше, чем через полгода не приезжайте.

Уехали помещики домой одни.

Вот прошёл назначенный срок. Поехали помещики навещать чадо своё. Прибыли и не видят нигде дочь свою. Перепугались они:

– Ах мы, – бают, – Дураки старые! Доченьку единственную оставили, да поди уж её тут и в живых-то нет!

Тут к ним игуменья идёт.

– Что, мол, такое? Отчего рыдаете?

– Да где ж дочка-то наша, Елизавета Дмитриевна?

Махнула рукой игуменья, туда, мол, идите, там и найдёте Елизавету. Пошли помещики, у самих ноги трясутся. Боятся к могиле прийти. Зашли они в сад и видят – ходит среди деревьев девица, в сарафане простом, платочке беленьком, чётки в руках перебирает, губы тихо молитву шепчут. Подошли они к ней и спрашивают:

– Не видала ли ты, милая, Елизаветы здесь, дочь это наша?

Повернулась к ним девица, тут они и ахнули. То Лизавета и была. Да только совсем другая она сделалась. Лицом посветлела, глаза ясные, лучистые, улыбка кроткая, ресницы опущены, вся тихая, так и идёт от неё тепло какое-то. Обнялись, обрадовались, всплакнули. Диву даются помещики, что с их дочерью стало.

– Ну поедем, мол, теперь домой, Лизонька!

А дочь им и отвечает, не поеду, мол, я домой. Решила я здесь остаться. Плохо я жила, зло людям творила, вот душа и заболела. А теперь хорошо мне, не лишайте вы меня этой радости.

Долго родители бились, и плакали, и уговаривали, и грозились. Она на своём стоит. Хочу, мол, в монахини пойти. Так и не договорились. Уехали родители. Думают, приедем через месяцок, авось одумается девка. Ну а как приехали через месяц, она уже встретила их в чёрных ризах, а глаза так и светятся.

– Теперь, – говорит, – Меня сестрой Серафимой зовут.

Обняли родители дочь, благословили её да и домой уехали. Поняли они, что так тому и быть. Вот какое дело-то было.

– Да, дела, – говорит мужик, – А ты-то бабушка откуда услыхала ту историю? Рассказал кто из проезжих?

– Отчего из проезжих? – улыбнулась старуха, – Сама я своими глазами всё и видала. И Лизавету знала.

Подивился мужик.

– Знать ты в том селе жила?

– В том, – отвечает старуха, – В самом помещичьем доме.

– Вон оно что. А кто ж икотку навёл, так и не узнали?

Помолчала старуха, а после и сказала:

– Я и навела, сынок. А после и сняла сама. Когда время пришло. Что глядишь? Думаешь ведьма я? Так и есть. Да ведь, согласись, Лизавете-то на пользу моё зло пошло. Так-то.

Заложный

Эту квартиру я купил месяц назад по весьма выгодной цене, двушка по цене однокомнатной. Риелтор объяснила данный момент весьма просто – хозяйку, бабушку лет восьмидесяти, забирают к себе дети, а квартиру хотят поскорее продать, вот и делают хорошую скидку. Да и к тому же ремонт в квартире был ровесницей самой бабули, нет, грязно тут не было, очень даже мило и уютно, но уж очень всё было древнее.

Итак, сделка состоялась, и я стал счастливым обладателем небольшой двушки. За две недели я сделал косметический ремонт в меру своих финансовых возможностей и переехал наконец в своё новое жилище. До этого лет семь скитался я по съёмным хатам и оттого во стократ приятнее было развалиться наконец на диване в своей личной квартире. Всё, что мне удалось накопить за эти семь лет я вложил в жилье и ремонт и теперь остался без средств, но это было не страшно, ведь я работал и деньги были лишь вопросом времени.

Итак, потекли дни на территории, где я был хозяином. Работаю я на скорой и поэтому смены мои меняются – день, ночь, бывает и сутки, если кто-то из коллег уходит в отпуск или на больничный. Поэтому, так получалось, что по ночам я, если и бывал дома, то отсыпался без задних ног, совершенно не обращая внимания ни на какие внешние раздражители, музыку, голоса соседей, шаги, чьи-то ссоры и сигналы машин за окном. Пока однажды не случилось это.

В тот вечер я был дома, мне выпало счастье целых трёх выходных подряд, поскольку напарник «вернул» мне должок, суточное дежурство. В первые сутки я выспался как сурок. А на вторую ночь решил устроить себе киносеанс с просмотром старого доброго фильма советской эпохи. Заказал себе пиццу и устроился поудобнее в кресле.

Примерно в одиннадцать часов ночи я увидел, что на стене появилась какая-то тень. Размером около метра в высоту, с нечёткими неясными очертаниями, она повисла на стене, противоположной от окна, чёрным густым пятном. Я просто заметил её краем глаза, не придав никакого значения. Ну тень и тень. Мало ли. Машина мимо проехала или ещё что. Я продолжил смотреть фильм. Но через несколько минут боковым зрением я уловил какое-то движение в комнате.

Я встал, прошёлся по залу, а затем и по всей квартире. Естественно, никого кроме меня тут не было. Я уже направился к своему креслу, как прямо мне под ноги бросился мой кот Кузька, рыжий толстый котяра, которого обычно не сдвинешь с места, а тут на тебе, такая прыть. От неожиданности я замер на месте, а кот, расфуфырившись как шар, подняв хвост трубой и выгнув спину, грозно зашипел, глядя в зал. Но там никого не было!

Я, конечно, не робкого десятка, десять лет работы на скорой – занятие не слабонервных, однако тут и я задумался, внутри нарастало волнение и смутное предчувствие чего-то нехорошего.

Осторожно заглянув в комнату, я убедился что там по прежнему всё на своих местах и нет ничего необычного. Но витало в воздухе нечто такое, что трудно объяснить словами, некое ощущение чьего-то присутствия. -Так, – сказал я сам себе, – Ну всё, доработался. Пожалуй лучше лечь спать. Я выключил телевизор и устроился поудобнее на диване в зале, спальня моя была пока абсолютно пуста, до её обстановки руки ещё не дошли.

Кузька вроде тоже успокоился, сел в моих ногах, уставившись на стену. Я проследил за его взглядом. Может муха там какая залетела или ещё кто? И тут я снова увидел её – тень. Теперь она переместилась чуть дальше в угол и слегка покачивалась.

– Да что за ерунда? – подумал я и начал размышлять, – Деревьев за окном нет. Машин на дороге не видно, изредка проедет какой-нибудь припозднившийся водила да и всё, район тут спальный, сильного движения и днём-то нет. Моя мебель не может отбрасывать такую тень. Да у меня и из мебели-то шкаф, диван да пара кресел. Причём шкаф стоит в прихожей. Что может отбрасывать такую тень?