Война двух королев (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 43

Он никогда не просил.

Это я всегда просил его о чем-то. Но это была другая жизнь.

Я посмотрел в эти закрытые глаза. Если бы я не был таким слабым, я мог бы использовать внушение - то, в чем Малик никогда не был хорош. "Ты заботишься о ней".

"Я больше не способен ни о ком заботиться", - ответил он. "Но я в долгу перед ней".

От того, как ровно он это сказал, у меня в груди пробежал холодок. Я прислонился к стене. "Я никогда не отказывался от тебя, Малик", - устало сказал я. "И я не жил".

"До сих пор". Он начал обматывать мою руку. "До Пенеллаф".

"Это не имеет к ней никакого отношения".

"Все связано с ней", - пробормотал он.

"Чушь." Я потряс головой. "Как ты думаешь, почему я даже подумал о встрече с Кровавой Королевой после того, что она сделала со мной и что она сделала с тобой? Дело было не только в Атлантии. Дело было не только в том, что Кровавая Корона делала со смертными. Это были второстепенные вещи. Речь всегда шла о тебе. Я приехал в Дубовый Амблер, готовый вести переговоры за тебя. Поппи приехала в Дубовый Амблер, готовая сделать то же самое, и она даже не знала тебя".

Странный взгляд пересек его черты, сведя брови. "Нет, она не знала меня". Он сложил марлю, закрывая рану. "Или, по крайней мере, это то, что она помнит".

Я склонил голову. "Что это значит?"

"Скоро ты поймешь". Малик заправил хвост марли под обертку. "У меня такое чувство, что ты воссоединишься со своей Королевой скорее раньше, чем позже".

ГЛАВА 12

Поппи

Проведя пальцами по прохладной рукояти, сделанной из волчьей кости, я слабо улыбнулась, вспомнив человека, который подарил мне кинжал на шестнадцатилетие.

Ни Виктер, ни я не знали, когда именно у меня день рождения. Он сказал то же самое, что и Кастил: Выбери день. Я выбрала двадцатое апреля.

Я понятия не имела, где он достал такой клинок. Я никогда не видела другого. Когда он отдавал его мне, он положил свою руку на мою и сказал: "Это оружие уникально, как и ты. Заботься о нем, и оно отплатит тебе тем же".

Я улыбнулась, почувствовав облегчение от того, что могу думать о Виктере, не захлебываясь в печали. Печаль все еще была там. И всегда будет. Но стало легче.

"Надеюсь, ты гордишься мной", - прошептала я. Горжусь своим выбором возглавить атлантийские армии, пойти на тот же риск, что и солдаты, и выдержать любые испытания, которые оставит после себя эта война. В конце концов, он научил меня тому, как это важно.

Например, когда я случайно узнала, что означают эти белые платки, прикрепленные к дверям домов в Масадонии, и как Виктер помог тем семьям, которые были внутри, тем, кто не мог выполнить то, что должно было быть сделано. Он давал тем, кто был проклят - тем, кто был заражен укусом Жаждущего, - быструю, почетную смерть, прежде чем они превращались в чудовище, которое могло напасть на их семью и любого другого, кто приближался к ним. Мирная смерть вместо публичной казни, которую Вознесенные любили устраивать для проклятых.

Однажды я спросила его, как он может быть окружен таким количеством смерти и оставаться нетронутым ею. Долгое время я не понимала его ответа.

"Меня это не трогает. Смерть - это смерть. Убийство есть убийство, Поппи, независимо от того, насколько оно оправдано. Каждая смерть оставляет после себя след, но я не жду, что кто-то рискнет тем, чем не рискнул бы я. Я также не прошу другого нести бремя, которое я отказался нести, или чувствовать на себе след, который я не чувствовал сам".

В конце концов я поняла, что он имел в виду, когда увидела истинные масштабы того, сколько людей - молодых и старых - были действительно заражены. В год совершалось несколько десятков казней, но на самом деле зараженными были сотни. Сотни смертных прокляли себя, делая то, что Вознесенные не могли сделать для себя, хотя они были сильнее, быстрее и гораздо более устойчивы к травмам, чем смертные.

Я думала, что понимаю. Но теперь? Я прикрепила волчий кинжал к бедру. Теперь я поняла, что слова Виктера означали гораздо больше, чем просто помощь проклятым. Он не был Посвященным, но, оглядываясь назад, я подозревала, что он говорил о Вознесенных. О Кровавой Короне, которая так много требовала от тех, кому должна была служить, но при этом делала для них очень мало.

Будь я Девой или Королевой, смертной или богом, я бы никогда не позволила себе стать кем-то, кто не пошел бы на тот же риск, которого я требовала от других. Я также не откажусь нести те следы, о которых говорил Виктер, ожидая, что другие будут нести подобный груз.

Затянув тонкий ремешок на груди, я взяла в руки короткий меч из железа и кровавого камня. Он был намного легче золотого атлантийского оружия, и я вложила клинок в ножны, прикрепленные к спине так, чтобы рукоять была направлена вниз, к бедру.

Остальное оружие, разложенное на карте, манило к себе в лучах раннего утреннего солнца, проникающего через окно. Я поставила ногу в сапоге на стул и потянулась к стальному клинку. Мои пальцы пропустили ремешки, удерживающие мои голенища на месте. Я вставила кинжал в голенище сапога и поменяла ноги, вложив такой же в другую. Затем я взяла тонкий шип из кровавого камня с рукоятью не шире моей руки. Я засунула его в ножны на предплечье. Это было любимое оружие Вонетты. Обычно она носила по одному на каждой руке, пока была в смертной форме. Я закрепила второй короткий меч, пристегнув его к спине так, чтобы он перекрещивался с первым, а рукоять располагалась у левого бедра. Подняв последний клинок, жестокий, изогнутый, я посмотрела на себя, размышляя, куда бы его положить.

"Как ты думаешь, у тебя достаточно оружия?"

Я подняла глаза и увидела Валина, стоящего в дверях. Я не видела его с тех пор, как он ушел вчера.

Горло перехватило, я посмотрела на себя. "Я не думаю, что у меня может быть достаточно оружия".

"Обычно я согласен с этим утверждением", - сказал он, его рука легла на рукоять одного из трех мечей, которые я могла видеть на нем. Я была уверена, что золотые и стальные доспехи скрывают больше. "Но ты будешь самым смертоносным оружием на этом поле боя".

Мой желудок слегка подпрыгнул, когда я опустила серповидный клинок. "Надеюсь, мне не придется использовать такое оружие".

Валин наклонил голову в до боли знакомой манере, от которой у меня сжалось сердце, когда он посмотрел на меня. "Ты действительно так думаешь".

"Да." Я не знала почему, но замечание Валина не давало мне покоя. Почему я взяла в руки так много оружия? Мои брови сошлись, когда я пыталась понять свой, очевидно, неосознанный выбор. "Я просто... Способности, которыми я обладаю, можно использовать для лечения. Я бы предпочла использовать их для этого". Я посмотрела на него, прикрепляя лезвие серпа к бедру. "Если только мне не придется использовать их в бою. А если придется, я не буду колебаться".

"Я и не думал, что ты будешь". Он продолжал смотреть, но не на шрамы. "Ты выглядишь как..."

Я знала, как я выгляжу.

Я скривила губы, разглядывая рукав своего платья - белого платья. В ночь в Нью-Хейвене, когда я решила, что больше не могу быть Девой, я дала себе обещание. Одним из них было то, что я никогда больше не буду одеваться в белое.

Сегодня я нарушила это обещание с помощью Нейлла и волчицы Сейдж. Льняное платье было одним из двух, сшитых из одной из туник Киерана. Подол заканчивался у колен, а бока оставались открытыми, чтобы я могла достать волчий кинжал, пристегнутый к бедру. Под нее я надела пару толстых колготок, которые одолжила у Сейдж. Швы были распороты, так как волчица была по крайней мере на размер или два меньше меня, а затем укреплены. Оба трико были чистого, первозданного белого цвета, как и пластины доспехов на моих плечах и нагрудные пластины. Нейлл даже умудрился обтянуть тонкие доспехи белой тканью. Он проделал потрясающую работу, предоставив именно то, что я просила, а потом еще и удвоил это. Была еще одна мантия. Еще одна пара колготок.