Средневековый мир воображаемого - ле Гофф Жак - Страница 76

335

дисциплин Античности; последним и самым знаменитым компилятором из этой когорты считается Исидор Севильский. В XII в. теория сновидений, изложенная Макробием в Комментарии к Сну Сципиона Цицерона, наряду с сочинениями О духе и душе Псевдо-Августина и Поликратик Иоанна Солсберийского, станет основой возрожденного христианством учения о снах. В ней, в частности, Макробий развивает традиционную для античной мысли идею об иерархии сновидцев, утверждая, что неопровержимыми и достоверными снами-пророчествами могут считаться только сновидения лиц, облаченных верховной властью. Тщательно аргументируя свои слова, Макробий оспаривает значимость сна Сципиона для создания теории сновидений, ибо в тот момент, когда Сципион видел сон, он не был правителем города и не принадлежал к высшим государственным чиновникам. Тем не менее высокое положение его родного отца (Павла Эмилия) и отца приемного (Сципиона Африканского Старшего), образованность и достоинства самого Сципиона позволили ему увидеть правдивый сон о разрушении Карфагена, который ему предстояло превратить в развалины. Таким образом подтверждается концепция иерархического распределения сновидцев, включающая в себя известные со времен глубокой древности особые случаи «королевских» сновидений; в Средние века эта иерархия, определенным образом преломленная, нашла свое отражение в христианской теории сновидений.

7. Окончательное формирование пятичленной типологической классификации сновидений, исходящей из природы этих сновидений. В IV в. два философа-язычника наконец придали завершенную форму главной типологической классификации сновидений, принятой в античном учении о сновидениях, а именно подразделению снов в зависимости от их природы. Классификация эта пятичленная.

Философ-неоплатоник Халкидий посвящает главы CCL -CCLVI своего латинского комментария к Тимею Платона рассуждениям о сновидениях. В зависимости от происхождения он различает три типа снов. Первый и третий тип делятся на две категории, что в общей сложности дает пять категорий.

I. Первая категория — сновидения, берущие происхождение в душе. Она подразделяется на две субкатегории:

336

а) сны, вызванные внешними впечатлениями и не предвещающие будущего. Речь идет о somnium (состоянии сна), что в греческом соответствует νύπνιον и φάντασμα;

б) сны, рожденные на поверхности души; чаще всего они бывают темными. Это категория visum (видение), или νεφος.

II. Сны, содержащие сведения, переданные ангелами или демонами, которых послал Бог. Этот вид снов называется admonitio (предупреждение) (χρηματισμός).

III. Сны, посланные непосредственно Богом; они ясные, и греки относят их к категории ραμα35.

Но именно Макробий в своем Комментарии к Сну Сципиона приводит завершенную форму пятичленной типологической классификации сновидений. Я упоминал об этом выше, в конце параграфа, посвященного двум типологическим системам сновидений36.

Итак, существует две категории сновидений, не имеющих «ни пользы, ни смысла»; они соответствуют «лживым» снам Вергилия. Первая категория, insomnium (состояние сна) (;), может иметь три источника: душу, тело и судьбу; вторая, visum (видение) (φάντασμα), является к спящему во время первой стадии сна и представляет собой блуждающие призрачные видения. Макробий дублирует ее дополнительной категорией, πιάλτης, подходящей под наше определение кошмара. С общепринятой точки зрения (publica persuasio), которую отдельные современные историки религий возвели в ранг «народной» культуры, кошмаром называется гнетущее состояние во время сна. Мне кажется, что ученик и биограф Фрейда, Эрнст Джонс, полагающий, что именно средневековые христиане выделили категорию кошмара37, надлежащим образом подводит нас к устранению из пяти категорий сновидений επιαλτης, термина, который Макробий не переводит на латынь. К трем оставшимся категориям «правдивых» снов, или снов-предвестников, относятся oraculum (χρηματισμός), в котором родственники, «святые» люди (в частности, священники) или сами божества ясно показывают нам грядущее событие; visio (ραμα), приоткрывающий перед нами картину ожидающего нас будущего, и somnium (νειφος), предвещающий будущее в завуалированной форме.

Таким образом, последнее слово, сказанное языческой Античностью о сновидениях, поддерживает типологическую классификацию снов на основании их природы.

337

8. Наконец, следует отметить, что в IV в. в некоторых городах наметилась тенденция объявлять прорицания вне закона; в это же время на уровне «государства» прослеживается тенденция приравнивания искусства прорицания - прежде всего гадания по снам — к магии и последующее его подавление и истребление «из государственных соображений»38.

Таким образом, к тому времени, когда христианство одерживает победу, тенденция к подавлению интереса к гаданию по снам наблюдается достаточно отчетливо, поэтому ониромантия зачастую облекается в традиционные формы верований и отправлений основных культов.

III. Христианство: неуверенность в трактовке сновидений

До IV в. и признания христианства официальной религией отношение христиан к сновидениям и их толкованиям сначала можно определить как интерес, затем как беспокойство и, наконец, неуверенность.

I. Усиление интереса к сновидениям

Можно с уверенностью сказать, что по крайней мере до середины III в. христиане проявляют живейший интерес к сновидениям; в многочисленных текстах сны упоминаются в связи с главными событиями в жизни христианина того времени: обращением, общением с Богом и мученичеством.

а) Сон и обращение. Обращение в христианство часто связывается со сном.

Так, Ориген (185-254) писал в трактате Против Цельса (I, 46): «Многие обратились словно бы против своей воли, будто какой-то дух внезапно изгнал из их сердец ненависть к христианскому учению и вселил решимость умереть за него, послав им видение или сон (). Я знаю немало тому примеров. Ежели бы я, бывший очевидцем таковых случаев, записал бы их, я стал бы удобной мишенью для насмешек неверящих, которые решили бы, что и я, подобно тем, чьи рассказы они почитают за вымысел, также стал измышлять невероятное. Но Господь свидетельствует мою чест-338 ность и стремление мое утвердить не лживыми рассказами, но богатою многообразием правдою божественное учение Иисуса»39.

Подчеркнем оппозицию , видение/сон (vision/songe), которая приобрела особую важность в Средние века.

б) Сон и познание Бога, общение с Богом.

Для христианина сон или видение являются также путем, ведущим непосредственно к Богу, возможностью напрямую вступить с ним в общение. Лучше всего объяснил это Тертуллиан (160— 240), ставший, как мы увидим, первым великим христианским теоретиком учения о сновидениях: «Благодаря видениям, — утверждает он, — большинство людей сумели познать Бога» (О душе, XLVII, 2)40.

Это присутствие Бога в каждом христианине через сны и видения, а особенно через высшую форму сновидения, которой многие христиане считают экстаз, является, согласно святому Киприану, постоянным. «Вот почему божественная цензура карает наши недостатки и ночью, и днем. Ночью Святой Дух дарует нам видения, а днем наполняет нас детской невинностью, погружающей нас в экстаз и позволяющей нам узреть, услышать и облечь в слова предостережения и наставления, коими удостаивает нас Господь»41.

Однако, продолжая использовать античную иерархию сновидцев в христианском контексте, святой Киприан настаивает, чтобы епископы, эти привилегированные избранники Божьи, коим Господь посылает свои видения особо, могли бы, подобно ветхозаветным патриархам и пророкам, призывать Бога и быть Им услышанными. В письме XI он дважды упоминает об этом: «Узнайте же, воистину, что побудило и подтолкнуло меня написать вам; Господь, удостоил нас проявления своего (Sicut Dominus ostendere et reuelare dignatur), и, когда было видение, нам было сказано (dictum esse in visione)...» И далее: «Ибо недавно, любезные мои братья, посредством видения (per visionem) укорили нас за то, что сонными произносим мы молитвы свои и не взываем к Богу как подобает людям бодрствующим».