Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей - Страница 48

Пришлось ускориться, внимательно смотря себе под ноги. Я по ходу нашего путешествия насобирал много травок редких да полезных, а вот сделать эликсиров не смог, и в который уже раз жалел об этом. Бомбардировки тем временем достигли апогея, но душманы тоже отвечали — стингеры-то у них были.

Несколько пусков из темноты, и вот один из штурмовиков выпустил сноп яркого огня и, разваливаясь на части, спикировал на горы. В последний момент лётчик успел катапультироваться. Купол парашюта наполнился воздухом, и мы заметили, что его понесло в нашу сторону.

Где приземлился лётчик, я не видел, да и особо не пытался его отыскать. Шанс его спасти имелся мизерный, а специально искать времени не оставалось. Думаю, что и спасатели советские должны подключиться. Но если попадётся, то почему бы нет. Правда, что с ним дальше делать, я себе не представлял. В Пакистан вести? Отбросив эти мысли, я скомандовал своей команде увеличить скорость, и мы ускоренным маршем двинулись вперёд.

Бой между тем продолжался, но уже с меньшей интенсивностью. Сначала его раскаты мы слышали справа от нас, а к концу ночи уже значительно позади. Мы шли дальше и под утро обнаружили катапультное кресло, валявшееся на склоне очередной горы. А немного позже, совсем в другом месте, нашли лежащий на земле парашют.

— Смотри, аль-Шафи!

— Вижу.

— Что будем делать, поймаем?

— Ловить не будем, но посмотреть надо, может, пилот погиб или ушёл. Его искать будут, как моджахеды, так и шурави. Нам это надо? Пусть сами друг с другом разбираются.

— Да, нам нужно искать место для днёвки, а тут душманы везде будут рыскать.

— Вот и я о том же говорю, Саид. Ладно, пойдём, посмотрим.

Перехватив автомат, я осторожно подошёл к рваному парашюту, что огромным куском ткани белел на фоне тёмных скал. Так и подстрелить могут ненароком. Подкравшись, я смог рассмотреть, что парашют отстёгнут, а лётчик, очевидно, пострадал. Об этом говорили пятна крови и след от ползущего по камням тела. Значит, ранен. Придётся спасать и вести с собою. Почесав в задумчивости бороду, я махнул рукой Саиду и осторожно пошёл по следу.

Капитан Александр Владимирович Шуцкий истекал кровью, во время снижения в него стреляли и серьёзно зацепили. Всё, что он смог сделать, это отсоединить себя от парашюта и уползти, спрятавшись в камнях. Вынув из кобуры Стечкина, он приготовился дорого продать свою жизнь. И действительно, довольно скоро послышались звуки приближающихся к нему душманов.

Нужно стрелять, но кровопотеря так сильно ослабила, что пистолет оказался тяжелее бревна, и всё же он смог поднять оружие в направлении врага. Тот показался и, заметив пистолет, тут же скрылся за камнями, не дав летчику возможность прицельно выстрелить. Стечкин снова упал на грудь раненого, а душман оказался тут как тут.

— Пожалуйста, без глупостей, — произнес он и отвёл в сторону руку лётчика с пистолетом, тут же его отобрав.

— О, теперь у меня уже третий Стечкин. Бог троицу любит! — продолжил душман по-русски, чем немало удивил капитана. Взглянув в лицо врага, Шуцкий понял, что видит перед собой негра, скорее всего сомалийца или суданца. Он видел таких в военном училище.

Но что он здесь делает? «Наверное, американец», — пришла в голову неочевидная мысль. Везде эти америкосы, везде. Голова отяжелела, мысли стали путаться, и лётчик прикрыл глаза, не в силах держаться.

— Пей! — в зубы ему ткнулось горлышко мелкой мензурки. — Пей, говорю, а то к утру отойдёшь. А Змееголовому я не собираюсь тебя отдавать, ему чёрные души ближе. Пей, кому говорю, тогда выживешь!

То ли русская речь, то ли сказалось отсутствие сил, но капитан послушно открыл рот и сглотнул тягучую и горькую жидкость, что раскалённым комом провалилась ему внутрь, породив жгучий пожар в пищеводе, быстро сменившийся обжигающим холодом. Он потерял сознание.

Ну вот, блин, теперь тащи его!

— Зомби! Ты человека утащишь?! А я тебе морковки куплю, как выберемся отсюда, и тыквы, и ещё много чего вкусного, а то в кишлаках нет этого, вот и не купили.

Осёл раздосадовано переступил копытами, обвязанными тряпками, и громко фыркнул, пренебрежительно подумав о новом грузе. Ну, что же, хорошо, что согласился.

— Аль-Шафи, зачем ты лечишь шурави и берёшь его с собой? Его искать будут, ты же сам говорил, что от него только проблемы.

— Ну, говорил, я же не знал, что он ранен, поэтому пришлось оказать помощь, да и не бросишь его одного. Сейчас раны ему перевяжу, да кроветворным средством напою.

— Нам прятаться пора. Боюсь, что душманы пустят по его следу, а теперь и по-нашему, Чёрных аистов.

— Это кто такие?

— Наёмники и отряды из моджахедов, подготовленные. Они в основном караваны сопровождают, но могут и лётчиков ловить. За них много платят бакшиша.

— Да? Ну, что поделать, будем прятаться, а шурави передадим афганцам чуть позже. Думаю, что найдём, как его передать.

— Ты думаешь, он выживет?

— Ты же выжил, и он выживет. Ладно, пошли искать, где прятаться, а то, не ровен час, придут к нам в гости эти Чёрные аисты, или прилетят, а у нас и сбить их нечем будет, или провороним. Вперёд.

Худайназар Бахт тоже видел, как кипел бой, русские рвались перерезать караванный путь и пресечь провоз оружия и наркотиков. Это им не удастся, слишком крупные силы привлечены для защиты нужных перевалов и караванных троп.

А у них в бой идут в основном местные правительственные войска, аскеры да царандоевцы. Русские только авиацией своей помогают, да батальон один прислали мотострелковый. Ничего у них не получится.

Бой длился долго. Прилетела авиация и стала бомбить, но шурави не остались безнаказанными, и один их самолёт сбили. Лётчик катапультировался, и его белый парашют теперь отчётливо виднелся в ночном небе.

— Возьмём?! — обратился к Худайназару Бахту младший брат. — Мы ведь идём налегке. А до лаборатории ещё далеко.

— Возьмём, нам как раз по пути. Будет чем похвастаться перед другими.

Идти пришлось долго, и уже поздним утром они обнаружили место падения лётчика. Дальше всё уже было предсказуемо. Следы крови, следы волочения тела, лёжка, на которую показывали следы, и… ничего. Лётчик как будто бы испарился в пространстве. Вот был тут, лежал — и исчез.

— Дэвы его, что ли, забрали? — невольно подумал Бахт и оглянулся на своих людей. Судя по лицам, в их головы тоже закрались похожие крамольные мысли.

— Куда он исчез?

— Спрятался, наверное, — ответил его младший брат.

— Ищите! Он не мог далеко уйти или уйти сам.

Оставив караван, его люди тщательно обыскали место и обнаружили, что лётчика кто-то нашёл раньше, ему, видимо, оказали помощь и увели с собою.

— Кто бы это мог быть? — сказал вслух Бахт.

Его младший брат Юсуф промолчал. Это мог быть кто угодно. Спецназ русских, царандоевцы, моджахеды племенного вождя, воины полевого командира, оказавшегося намного удачней, чем они. Много кто.

— Будем искать?

— Да. Возьми с собой десяток человек и поищи, их не может быть много, а мы пойдём дальше. Времени мало, а нам ещё нужно отдохнуть. Поторопись, если сразу не найдёшь, то и не ищи дальше.

— Хорошо, брат!

Забрав людей, Юсуф поскакал по горам, словно горный козёл. Он всегда любил охотиться и умел подстрелить горного козла на расстоянии больше пятисот метров. Обладал прекрасным глазомером и орлиным зрением. Это и помогло ему увидеть слабые следы, ведшие к склону горы, где виднелась небольшая расщелина.

Эти места Юсуф знал и поэтому не сомневался, что там и прятался лётчик, а вместе с ним и его спасатели. Правда, никаких отчётливых следов днёвки не наблюдалось, но ничего. Все его люди подготовленные и обученные, каждый из них прошёл вместе с ним много караванных путей и не раз и не два вступал в жаркие схватки. Они поймают русских. В том, что это русский спецназ, Юсуф не сомневался, это их почерк. Да и немного их.