Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей - Страница 35

Старые осыпавшиеся стены встретили меня жаром, постепенно остывающим после яркого солнца. Шёл апрель, но солнце в горах всегда ярче, чем на равнине, а ночью также холодно, как весной днём где-нибудь в Подмосковье.

Я наклонился и стал внимательно осматривать землю, временами поддевая верхний слой носком ботинка или разгребая руками. Скоро пальцы нащупали какой-то острый предмет. Поднеся его к глазам, я убедился, что это наконечник стрелы. Первая находка! Я побродил по развалинам ещё с полчаса, но ничего стоящего больше не нашёл и вернулся к Саиду.

— Аль-Шафи, чего ты ищешь?

Я помолчал, глядя на огонь.

— Не знаю, что найдётся.

— Ты странный человек, Аль-Шафи. Как ты убил Рябого Али и других?

— Ядом, Саид, обычным ядом.

— Ядом? Я никогда не слышал о таком яде и не видел ничего похожего.

— Для тебя он необычный, а для меня весьма обыкновенный. Я много знаю ядов, Саид, очень много. И лучше меня о них не спрашивать.

— Я так и думал.

Тут закряхтел Тану, не решаясь задать мучивший его вопрос.

— Говори, Тану. Что ты хотел у меня спросить?

— А мы правда ищем сокровища?

— Правда.

— И много их будет, мы разбогатеем?

— Не знаю. Думаю, что совсем немного, но богатство бывает разным. Например, богатство души!

Тану скривился как от вкуса лимона.

— Мне не нужно богатство души. Мне нужны деньги, чтобы жениться на красавице Ани!

— О, кажется, я зря тебя взял, Тану.

— Почему?

— Потому что продашь за калым!

— Я не продам, я…

— Послушай, Тану, запомни раз и навсегда, даже если у тебя будет такая мысль и даже если тебе будут предлагать деньги или блеск сокровищ затмит тебе глаза. Всегда помни, что ты их не сможешь потратить на свою Ани. Да и вообще не сможешь потратить, ты сдохнешь раньше, с зажатыми в руках золотыми или пачкой долларов в кармане, не важно. Важно то, что это произойдёт неизбежно. Я умею говорить с духами, и духи отомстят тебе даже после моей смерти. Они просто лишат тебя удачи везде, куда бы ты не пошёл и что бы ты не нашёл. Везде ты всё будешь терять и всё пройдёт мимо. Красавица Ани передумает или умрёт, не дождавшись тебя, деньги украдут, золото потеряешь или отберут, в общем, жизнь твоя будет коротка и безрадостна.

Повисла долгая пауза. Из темноты послышался влажный вдох чего-то или кого-то непонятного и пронёсся тоскливый крик неизвестной мне ночной птицы.

Тану съёжился и опустил глаза. Повисла тишина. Нарушив молчание, Саид проговорил.

— Аль-Шафи, мы знаем, что ты честен со всеми и справедлив. Ты всё найденное не заберёшь себе, а поделишься со своими спутниками.

— Твои слова золото, Саид. А слова Тану как белый жемчуг, который в любой момент готов пожелтеть и стать чёрным. Я никогда не бросаю слова на ветер. Если я обещал, я всё выполню, и выполню всегда. Если это было бы не так, сейчас я не сидел бы рядом с вами у костра, а давно гнил в придорожной канаве где-нибудь на побережье Африки.

— Молодость и любовь бьёт ему в голову, Аль-Шафи, прости его.

— Пока не за что его прощать. Пусть докажет свою преданность. Тогда, даже если мы ничего не найдём, я заплачу для него любой калым, как за Ани, так и за любую другую. Всё в твоих руках, Тану, всё в твоих руках.

— Ты, обещаешь, Аль-Шафи? — воспрял духом Тану.

— Я не обещаю, я так сделаю.

— Вот видишь, Тану, — включился в разговор Саид. — Мы теперь все в одной команде. Если кто-то из нас сделает неверный шаг, погибнут все, никто не спасётся.

— Я понял, Аль-Шафи. Я понял, Саид. Вы можете рассчитывать на меня так же, как на себя. Я не подведу.

— Посмотрим. Уже стемнело. Пора отдыхать. Завтра пойдём вон к тем пещерам, но сначала покопаемся в ближних развалинах. Быть может, и здесь что-то нужное найдётся. Ночь разбиваем на три части. Первым дежурит Тану, затем ты, Саид, и последним я. Отдыхайте.

Расстелив на камнях кошму и подложив под голову мешок, я уставился в ночное небо. Разреженный воздух на высоте словно придвигал звёзды ближе, дабы они своим мерцанием умиротворяли путника. Получалось же ровным счётом наоборот. Звёзды меня раздражали, и вообще, не люблю я звёзды, я люблю солнце, солнце… Введя себя в транс, я готовился встретить Змееголового.

В этот раз полыхнуло не так сильно, как в прошлый. За мгновение до появления Змееголового на мысленный взгляд словно опустили сварочную маску. Яркий свет теперь смотрелся очень приглушённо.

— Мамба, наконец, ты вызвал меня с моим новым другом!

— В смысле, наконец? Я тебя звал несколько раз, но ты не приходил.

— А, ты насчёт души глупого главаря?! Так ничего интересного в нём не оказалось, обыкновенный душегуб с манией величия. Да мне и не важно качество, меня интересует количество. На этот раз ты меня порадовал. Каждую ночь отправлял по десятку, а то и по два душ. Интересная затея с колодцем: они, пока разобрались, многие отравились. А кто выжил, тот сбежал, теперь там никто не живёт.

— Через месяц вернутся, яд уйдёт. Даже раньше уйдёт, но пока они оклемаются, пройдёт время.

— Я поделился с Зану теми, кого ты отравил. Там даже душа американца оказалась. Зану воспрял и обещает помочь тебе.

— Американца? Видимо, инструктор военный. Ага. Так пускай помогает, я готов принимать помощь и жажду сокровищ. Ты же знаешь, для моих планов нужно много денег, а их у меня в обрез.

— Нужно тебе было тогда возвращаться в свой мир, но ты не захотел.

— Я???

— Ну да, в краткий миг выбора ты отказался реинкарнироваться в своём мире и выбрал новый. Ещё кричал: хочу девственный, девственный. Вот и получил. Вроде так сказал: чтобы интересно было…

— Врёшь поди? — усомнился я в словах Ящера.

— Вот те крест! — языческий бог перекрестился чешуйчатой лапой.

— Издеваешься? Ты уже должен провалиться за такое кощунство сквозь землю. Ну или попасть в ад.

— Да? Серьёзно? Извини, не берут меня туда, говорят, что нет у меня грехов, а те, что есть, и не грехи даже, а так. Это у вас, людей, всё рыло в грехах, а у нас, высших сущностей, всё совсем по-другому.

— Ладно, давай ближе к делу, Змееголовый, а то ты горазд поболтать и ничем не помочь. Где вход в подземелье, что меня там ждёт, что я могу там найти и как оттуда выбраться и дойти обратно? А то я так тут накуролесил, что, боюсь, обратный путь будет гораздо сложнее, чем путь сюда.

— Отвечаю. Обратный путь ты сможешь сократить изрядно, и не думаю, что нарвёшься на врагов своих, они все мертвы. Разве что новых приобретёшь, но я не гадалка, такого предвидеть не могу.

— Иного не ожидал от тебя, но ты не ответил на мои остальные вопросы.

— Подожди, мне надо посоветоваться.

— А о чём ты раньше думал? Мог давно всё спросить.

— Я был занят.

— Чем?

— В карты мы играли с моим новым другом, делили сферы влияния. Я ему проиграл Афганистан, а он мне уступил немного Ирана. Мы отлично провели время и всё благодаря тебе, Мамба.

— Рад за вас, но я жду.

— Жди, я сейчас.

Несколько мгновений ничего не происходило, но вскоре перед моим мысленным взором снова появился Змееголовый.

— Тэкс, в общем, он не знает.

— ???

— Ну, он канул в Лету довольно давно, и не знает, где могут быть спрятаны сокровища, если они вообще существуют. Скорее всего, их разворовали ещё при штурме. Все места тайников он мне показал. Тебе придётся пройтись по ним и найти хоть что-нибудь. Да и вообще, он про многие поселения мне рассказал. Видел гору впереди, что изрезана пещерами, как сыр дырками?

— Видел.

— Там есть одна пещера, которая ведёт в лабиринт, но, скорее всего, вход в него завален. Если сможешь найти и очистить, проникнешь в подземный ход, что приведёт тебя в святилище Зану. Что там осталось, я не знаю. Зану сказал, был штурм, защитники святилища проиграли и почти все погибли, кроме нескольких человек, что сумели спрятаться. После битвы, когда арабы ушли, эти люди замуровали вход в святилище и спрятали его от посторонних глаз, чтобы невозможно больше было открыть его снаружи. Они заплатили жизнями за это и остались навечно верны Зану. Но сила времени вскрывает любые двери, и у тебя есть шанс. Где искать, что делать, я тебе покажу.