Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - Сенченко Игорь - Страница 84

Ахмад ибн Саид удерживал бразды правления в Омане в течение 40 лет. После кончины имама (1783) власть в стране перешла к его сыну, Саиду ибн Ахмаду, а от него — к Султану ибн Ахмаду, погибшему в одном из морских сражений с пиратами кавасим (1804). Дело было так. Отправившись в Персию, чтобы проверить работу серных шахт, арендованных его семьей у шаха Персии, и встав на стоянку у острова Томб, он решил идти дальше без военного сопровождения. Пересел на небольшой парусник и проследовал в направлении побережья Персии практически без охраны. В тот же день, ночью, на его парусник напали пираты. Наскочили совершенно случайно: волею судеб, в одно и то же время оказались на одном и том же отрезке морского пути из Рас-эль-Хаймы в Линге, куда направлялись на свадьбу к родственникам. Завязавшаяся схватка, скоротечная и жестокая, закончилась гибелью имама. Некоторое время после смерти Султана ибн Ахмада страной правили (1804–1806) два его сына, Саид и Салим (совместно, но при регентах). В 1806 г. единовластным владыкой земель Омана стал Саид ибн Султан (Сайид Саид), и властвовал в Омане до 1856 г.

Сайид Саид, прозванный в народе Саидом Великим, отличался щедростью и экстравагантностью, любил оказывать разного рода «знаки внимания» главам дружественных государств. В 1833 г. послал в подарок президенту США Эндрю Джексону шахматы — с фигурками, вырезанными из рога носорога, богато инкрустированные драгоценными камнями. В 1842 г. отправил из Маската в Лондон, в подарок королеве Виктории (1819–1901), жеребца чистой арабской породы с приложенной к нему родословной, вышитой на шелке золотыми нитками. В 1844 г. аналогичный подарок сделал и президенту США Джону Тайлеру.

В 1840 г. Сайид Саид построил на принадлежавшем Маскату (до 1890 г.) острове Занзибар резиденцию, а в 1840 г. перенес туда столицу (с 1784 по 1856 гг. Маскат и Занзибар управлялись султаном Маската). В соответствии с распоряжением, сделанным им незадолго до смерти (1856), один сын, Тувайни ибн Саид, получил во владение Оман, а другой, Маджид ибн Саид, — Занзибар. Спор, возникший впоследствии между братьями по данному вопросу, рассматривал вице-король Индии, граф Чарльз Джон Каннинг (1812–1862), в ведении которого находились тогда подпавшие под влияние Англии территории Омана. В 1861 г. он утвердил «раздел», произведенный Сайидом Саидом, и обязал «владетеля Занзибара» выплачивать властелину Маската 7200 рупий в месяц (около 7000 фунтов стерлингов в год) в качестве компенсации за «самостоятельность на Занзибаре».

Печально прославился в истории Омана султан Баргаш ибн Саид. Сделавшись в 1870 г. властителем Занзибара (путем насильственного отстранения от власти брата Маджида), он тут же упек в темницу другого своего брата, Халифу, где тот провел, закованным в цепи, целых три года (1).

Под властью Маската, и довольно долго, находились такие крупные острова в зоне Персидского залива, как Бахрейн, Кишм и Ормуз, а также обширные владения в Бар аз-зиндж (в «землях черных людей», то есть в Африке). На договорной с персами основе султан распоряжался одно время и рядом территорий в Южной Персии (вдоль побережья от Бендер Аббаса до Линге; в 1868 г. шах Ирана аннулировал права султана на аренду этих земель) (2).

Примечание.

Нынешний султан Омана Кабус бен Саид родился 18 ноября 1940 г., в г. Салала (провинция Дофар на юго-западе страны). Начальное образование получил в частной школе в Англии. Там же, в г. Сандхерст, закончил Королевскую военную академию (1964 г.). Полугодовую стажировку проходил в Германии (ФРГ), в составе английского военного контингента. По возвращении домой проживал в г. Салала (отец Кабуса опасался, что образованный и деятельный сын может отстранить его от власти), где и провел около шести лет, находясь, по сути, под домашним арестом.

23 июля 1970 г. в стране произошел организованный англичанами дворцовый переворот. Саид бен Таймур отрекся от престола и покинул родные земли. Правителем Омана стал султан Кабус (26 июля 1970 г.). После прихода к власти приступил к осуществлению широких преобразований. Сразу же отменил все нелепые ограничения, такие, например, как еженощный комендантский час в Маскате, запрет на прослушивание радио и др.

Рассказывают, что в одном из окон дворцовых покоев его отца, Саида бен Таймура, стояла громадная подзорная труба. С ее помощью султан наблюдал за поведением подданных. Заметив курильщика или человека с запрещенным транзисторным приемником, отдавал распоряжение о немедленном задержании и наказании ослушника.

В Салале в годы правления Саида бен Таймура лишь один из жителей города «имел дозволение» передвигаться на мотоцикле — лечащий врач султана, иранец по происхождению. Велосипед и приемник коренной житель мог купить только с личного разрешения правителя.

Когда султан Кабус пришел к власти, в Омане насчитывалось 3 школы, 2 больницы; протяженность шоссейных дорог не превышала 10 км. Сегодня в стране 1000 школ, а медицинские посты — в каждом населенном пункте.

Султан Кабус бен Саид интересуется классической музыкой и военной историей. Увлекается верховой ездой.

У 74-летнего султана нет детей-наследников. Поэтому следующего правителя изберет совет правящего семейства. Если он не сможет прийти к единому мнению (правитель должен быть назван в течение трех дней), тогда решением данного вопроса займется Совет обороны. На специальном заседании председатель Совета в присутствии всех членов этого органа вскроет два оставленных султаном Кабусом (в разных, заметим, местах страны) опечатанных конверта с изъявлением его воли насчет нового владыки, и публично объявит об этом народу Омана (2*).

Самым экстравагантным правителем Омана XIX столетия арабские историки считают султана Фейсала бен Турки (1888–1913). В его старинном замке в Маскате имелась огромная клетка со львом. Туда, как и во времена кровожадного Салманасара, владыки древнего ассирийского царства, о жестокости которого были наслышаны и народы Южной Аравии, бросали провинившихся подданных султана. Так же расправлялись и с пойманными капитанами пиратских судов, грабившими в море торговые караваны оманцев, шедшие из Индии, Восточной Африки и с Занзибара.

Над замком этого правителя каждую пятницу поднимали красный флаг. Он оповещал жителей Маската о наступлении дня уммы (общины), времени отдохновения от трудов и посвящения себя радости совместной пятничной молитвы в соборной мечети.

Фейсал бен Турки первым из владык Маската завел паровой катер. По его распоряжению во дворце установили и первый в Омане электрический движок. Купол дворца, подсвеченный по ночам с помощью движка, служил маяком для входивших в гавань судов. Вскоре, однако, все эти «игрушки» султана, как о них отзывались жители Маската, вышли из строя. Починить их было некому, и от них тут же освободились, как от состарившейся и развалившейся мебели.

Во времена султана Фейсала бен Турки в Омане ходили самые, пожалуй, необычные в Аравии денежные знаки — медные монеты пайс и тавила. Первую из них, пайс, завезли в Маскат из Индии, где ее в свое время запустила в оборот Ост-Индская компания (оттуда же, кстати, попала в Оман и шейхства Эш-Шамал и рупия). Другая монета, тавила, представляла собой согнутую пополам простую медную полоску. Появилась в землях Омана еще во времена воинственных карматов (920), наводивших некогда страх и ужас на всю Аравию.

В 930 г. карматы захватили Высокочтимую Мекку и вывезли оттуда Священный Черный камень Достопочтимой Каабы, который удерживали в «плену», в Эль-Хасе, в течение более 20 лет. Карматы были мужественными, дисциплинированными и хорошо обученными воинами. Царство их с центром в Эль-Хасе и форпостом на Бахрейне многие исследователи Аравии называли «Аравийской Спартой». Когда Абу Тахир, вождь карматов, подошел к Багдаду всего с 500 всадниками и предложил жителям города «сдаться или умереть», то в ответ услышал ядовитые насмешки стражников. Смысл их сводился к тому, что, «наскочив» на крепостные стены Багдада, Кармат (прозвище Абу Тахира) «расшибется о них также, как разбиваются о камень капли дождя, не оставляя на нем ни следа, ни царапины». Переговорщик, выехавший из города на встречу с Абу Тахиром, сообщил ему, что Багдад, окруженный глубокими рвами и высокими стенами, защищают 30 тыс. бойцов, справиться с которыми 500 ратникам, даже таким, как карма- ты, едва ли под силу, ибо это — выше человеческих возможностей. То, что Багдад обороняет сильное войско, — это правда, ответил Абу Тахир. Правда, однако, и то, что среди защитников Багдада нет и трех таких латников-конников, как те трое, что за моей спиной. Сказав это, он повернулся к всадникам и приказал одному из них вонзить себе в грудь кинжал; другому — войти в стремительные воды реки, и добраться вплавь до противоположного берега, усеянного лучниками противника; а третьему — броситься головой вниз с близлежащей скалы на находившуюся под ней сторожевую башню. И все трое, не задумываясь, тотчас выполнили приказ своего военачальника. Поведай горожанам обо всем, что ты видел и слышал, сказал Абу Тахир. И предупреди их, что «если к наступлению ночи город не будет сдан, то поутру он будет взят», а защитники посажены на цепь и уведены в рабство. Багдад, как и говорил Абу Тахир, карматы, действительно, захватили и разграбили, а старшин города собрали на центральной площади и казнили (3).