Как брат (СИ) - Семенова Наталья - Страница 26

– Вау! – выдыхает Рина, оглядывая обстановку, а следом восторгается громче, когда видит раскинувшийся внизу парк: – ВАУ!

– Теперь мой несуществующий храп вообще не проблема, да? – усмехаюсь я, занимая лежак.

– Конечно! – разворачивается она от бортика. Её волосы треплет лёгкий ветерок, и я в очередной раз думаю о том, что она нереально красивая. – Если что, буду спать тут!

– Зимой, – смеясь, киваю я. – За плохое поведение.

– Это мы ещё посмотрим, – весело обещает она.

– Иди ко мне? – протягиваю я к ней руку, освобождая место рядом с собой.

Твою мать, она вновь забавно румянится, принимая моё приглашение и следом осторожно укладываясь в мои объятья.

– Рад, что тебе здесь нравится, – шепчу я ей в волосы, обнимая чуть крепче.

– Шутишь? Здесь даже круче, чем у нас на крыше. Потому что здесь, – запинается она и, сглотнув, выдыхает: – только мы…

– Только мы, – пальцем поднимаю её подбородок и целую.

Рина сладко выдыхает стон, который я проглатываю, словно живительную воду. А в следующее мгновение я понимаю, что не смогу остановиться. Не смогу себя контролировать, когда она так доверчива, когда не осознанно льнёт ко мне всем телом, когда безрассудно отвечает на мою страсть. И не хочу.

Углубляю поцелуй, нависая сверху и пальцами сжимаю кожу на её бедре. Скольжу выше, задирая подол платья, пока не добираюсь до цели – до кружева на упругой ягодице. Забираюсь под него и сминаю мягкость, ловя ртом глухие стоны. Нравится. А если так? Перемещаю руку на низ её живота, чуть давлю, чтобы она легла ровней и тут же проскальзываю под кружево, пальцами касаясь горячей влажности. Да, блять. Так быстро возбуждается, что крышу несёт окончательно. Моя отзывчивая девочка.

Скольжу двумя пальцами между теплоты складок и средним врываюсь в обжигающую глубину. Рина охает, но я не позволяю ей отстраниться. Терзаю её губы, целую глубоко, словно вторю движениям пальца в ней. Какая она горячая. Страстная. Цепляется пальцами в мои плечи, слегка кусает мои губы, дышит тяжело и часто, извивается в моих руках.

Потрясающая.

Нахожу пальцами самую чувствительную точку и начинаю кружить. Уже через полминуты Рина ощутимо дрожит, готовая взорваться. Да, моя девочка. Давай. Отрываюсь от губ, целую шею, скулы, втягиваю в рот мочку уха, а затем и выдыхаю у него:

– Кончай.

Её буквально подкидывает на месте.

Сквозь туман собственного желания, я наблюдаю за её лицом, на котором трепетно играет наслаждение. Безумно красивая в своей искренней неискушённости. В своей порочной невинности.

Твою мать, как же сильно я её хочу! Всю! Без остатка!

Не сдерживаю рык, когда врезаюсь в её губы своими. Но чувствую почти мгновенное сопротивление, её голос дрожит, когда она выдыхает слова в мой рот:

– Спальня… срочно… покажи…

– Боюсь, сейчас это нереально, – хриплю я в ответ, стягивая с неё бельё. – Просто доверься мне, Мартышка.

– Всегда… доверяла.

Откидываюсь на спину и приспускаю джинсы вместе с боксерами, перехватываю Дарину за бёдра и вынуждаю себя оседлать. Она охает, когда моя плоть упирается ей между ног. Я и сам глухо выдыхаю, ощущая её жар.

– Но до спальни мы сегодня ещё доберёмся, – обещаю я, любуюсь её румянцем, а в следующий миг приподнимаю её бёдра и резко опускаю, врываясь в узкую теплоту.

Рина со стоном запрокидывает голову, в то время как меня нехило ведёт от наслаждения. Каждый нерв сосредотачивается на её влажной тугости. Удовольствие бьёт в позвоночник. В мозг. И руки сами продолжают движения. Её пальцы на моей груди сжимаются и разжимаются на каждый подъём и спуск. Она не в силах сдерживать глухие стоны, которые воспламеняют моё нутро ещё сильней. Огонь моего безумия рвёт лёгкие, рычит в груди, сносит крышу с корнями. Блять. Невозможно круто.

А затем Мартышка кончает… Сжимает меня там, вибрирует, вызывая и у меня желание отправиться следом за ней. И когда она обессилено падает мне на грудь, я стискиваю её в своих руках и вбиваюсь в неё на запредельной скорости в безумной жажде собственного освобождения.

Мгновение, и меня рвёт на части. Уносит за пределы этого мира. По телу растекается острое пламя, выжигая меня дотла. Охрененно.

– Мы сошли с ума, – доносится до меня шелест дыхания Рины.

– И знаешь, я не против сойти с него ещё несколько раз.

Глава 20

Дарина

В сонное сознание назойливо врывается мелодия входящего звонка. Хочется сунуть голову под подушку и не слышать. Спать. А затем, словно гром среди ясного неба взрывается мысль: суббота! Сегодня приезжает папа, чтобы отвести меня домой!

Подрываюсь к телефону и, прежде чем поднести его к уху, с ужасом понимаю, что уже первый час дня. Мы проспали!!!

– Алло? – хриплю я в трубку.

– Спите, значит? – усмехается папа. – Мы с кнопкой уже целую вечность стоим у домофона.

– Уже… Пап, прости! Я… Кажется, проспала будильник. Бегу открывать.

– Звоню, – тихо смеется он.

Сбрасываю вызов и трясу Дэна за плечо, который дрыхнет, как ни в чём не бывало (такой милый во сне):

– Динь! Динь, просыпайся!

Слышу звонок домофона и мчусь к нему. Открываю дверь, ещё раз извинившись, и вновь спешу в спальню. Единственную! Боже, мы не успели подготовится!!! После первого дня в этой квартире в общежитие я так и не вернулась. Лишь за вещами. И делить спальню с Дэном оказалось делом занимательным, мягко выражаясь, но отцу знать об этом совершенно не обязательно! Потому:

– Динь, папа здесь! Уже поднимается! Хватай подушку и простынь и дуй в зал. Делай вид, что только что проснулся, собираешь вещи. И оденься! Динь! Чего ты лыбишься? Вставай сейчас же!

Хватаю подушку и кидаю ему в лицо:

– Быстрей!

А этот негодяй откидывает в сторону мой снаряд и ловит меня за руку, опрокидывая на кровать и нависая сверху:

– А пожелать мне доброго утра? – усмехается он, следом щекоча губами кожу моей шеи.

– Уже день! Динь, не издевайся! Мы всё проспали! – пытаюсь я вырваться из его захвата.

– Значит, доброго дня, – бурчит он уже в районе моей груди.

– Пожалуйста! – молю я, чувствуя желание то ли рассмеяться, то ли захныкать. – Они скоро поднимутся, Денис!

– Ладно, – наигранно тяжело вздыхает он и коротко целует меня в губы. – Паникёрша моя.

Пока Дэн, не спеша, покидает спальню, я на огромной скорости заправляю кровать. Буду верить, что папа поскромничает сюда заглянуть, но на всякий пожарный убираю все вещи Дениса в шкаф – ничего не должно говорить о том, что сплю я тут не одна.

Господи, это ж надо было так оплошать! Почему я не помню, как звонил будильник?!

Как только я натягиваю на себя домашние штаны, раздаётся звонок от входной двери. Бегу в зал, по дороге прошипев Денису:

– Футболку!

Он ржёт – вот всё ему лишь бы смеяться! – но тянется за одеждой.

Капец как я волнуюсь, открывая дверь, но волнение тут же смывает волной радости, когда тонкие ручки моей младшей сестрёнки тянуться ко мне.

– Даря-я-а-а! – верещит она мне на ухо, крепко обнимая за шею.

– Привет, моя кнопочка! – смеюсь я в ответ, прижимая её к груди. – Как же я скучала по тебе!

– И я! Мы все скучали! Даже Никитка!

– Пусть он в этом и не признается, – усмехается папа, тоже раскрывая для меня объятия, в которые я мигом кидаюсь. – Здравствуй, птичка.

– Здравствуй, пап, – дышу я запахом родного дома, уткнувшись носом ему в грудь. – Прости ещё раз.

– Всё нормально, родная. Рад тебя видеть.

– И я тебя.

– Ди-и-иня! – верещит за моей спиной Лиза, наверняка, планируя и ему кинуться на шею, а меня вновь охватывает волнение. Словно, эти двое возьмут и догадаются без причины, что наши с Дэном отношения немного изменились…

– Проходи, – предлагаю папе, выбираясь из его рук и закрывая дверь. – Мы торопимся? Или я успею принять душ, пока вы выпьете чаю или кофе?

– Не торопимся, – улыбается он.

Иду в кухонную зону, краем глаза наблюдая, как папа пожимает руку Денису, бросив, кажется, одобрительный взгляд на подушку и сложенную поверх неё простынь в углу дивана. Фух, значит, мы всё сделали правильно.