Замуж не Напасть, Но как бы Замужем не пропасть (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 9

– Ты что белены объелся? Что за пургу ты несёшь? – Микаэль недоуменно уставился на друга.

 – Хе-хе, что думаешь, если я демон, то совсем не смыслю в психологии смертных? – фыркнул Бельфегор, абсолютно довольный собой.

На это замечание друга Сторм лишь ещё больше округлил глаза.

– Смертные, они ведь мечтатели! Их хлебом не корми, дай помечтать о недостижимом! И сейчас нашему доку недостижимым кажется её идеальный Брэд. Поэтому дадим ей развод, отпустим к Брэду, и пусть страдает… Но теперь уже по недостижимому тебе! Таков твой план, Мик?! – радостно просветил демон о своих предположениях.

Как ни тяжело было на душе у семисотлетнего влюбленного вампира, однако совершенно абсурдное заявление демона настолько его развеселило, что он безудержно и заливисто расхохотался. До слёз. До печеночных и желудочных колик.

– Ты, Бельф, у нас – романтик-манипулятор, подвид сводница, а не демон! – отсмеявшись поставил он другу «диагноз». – Но я должен тебя разочаровать, никаких коварных планов, основанных на знании психологии смертных я не строю.

– То есть, ты её просто отпускаешь… насовсем? – недоверчиво уточнил Бельфегор.

– Да. Просто отпускаю, – кивнул Сторм.

– Но я не понимаю? – недоумевал демон. – Мик ты же нравишься ей! Как мужчина, я это вижу и чувствую…

– В том, что я ей нравлюсь, моей заслуги нет! Я всем нравлюсь! Меня все и всегда находят неотразимым! – без тени самодовольства на лице или в интонациях голоса парировал вампир. Сделав описательный жест руками, он указал на свою достойную бронзы Леохара[1] фигуру и лицо редкой, совершенно симметричной красоты. При этом его сводящие женщин с ума чувственные губы скривились в ироничной усмешке, идеальной формы брови причудливо выгнулись, а ясные и яркие, как небо в июльский полдень, глаза заволокло горечью. Микаэль взъерошил свои черные и густые, как непроглядная тьма, волосы и хмыкнул. – С момента моего рождения… Я нравлюсь всем. Более того, я даже понравился своему отцу, который совершенно не хотел моего появления на свет. Мама рассказывала, что когда он увидел меня в первый раз, то упал передо мной на колени – и вознес благодарность всем святым и Господу и попросил  прощения за то, что думал, что пятый сын – ему не нужен. И все. С этой минуты, я стал абсолютным его любимчиком. Лучшие учителя, лучшие условия, лучшие перспективы – и всё это пятому сыну.

– Бедный, несчастный всеми любимый мальчик… Как же тяжело тебе жилось! – саркастически заметил демон.

– Жилось мне легко, поэтому я и решил, что мне все дозволенно! И всё сойдёт с рук! И именно за это я сейчас и плачу, – не разделил сарказм друга семисотлетний вампир. – Всё заканчивай паясничать. Иди, лучше расскажи Милдред о своём плане.

[1] Леохар - древнегреческий скульптор воявший из бронзы скульптуры древнегреческий богов, в частности Зевса, Аполлона, Ареса. Среди самых известных его работ, статуи Аполлон Бельведерский, Диана Версальская и Ганимед Ватиканский.

Глава 6

Надрывно громкий и невыносимо пронзительный звук, разорвавший тишину ночи на миллиард трезвонящих осколков и лезвием прошедшийся по многострадальным нервам Милдред – определенно был мелодией её телефона.

Поэтому в том, что девушка мгновенно проснулась и резко соскочила с кровати – не было ничего удивительного. Удивительным было то, что довольно приятная мелодия, установленная на номер её родителей – настолько испугала и встревожила её. И то, что она всё никак не могла сообразить, с какой именно стороны исходит звук.

Милдред пыталась себя успокоить, что она, по-видимому, дезориентирована непродолжительным сном и ещё тем, что находится не у себя дома, но звук… Этот звук не давал ей покоя. Почему она не может найти свой мобильник, если настолько чётко… Слишком чётко слышит его мелодию.

Справа от неё вдруг скрипнула дверь и она инстинктивно обернулась. В дверях, протягивая ей трезвонящий аппарат, стоял Микаэль Сторм. 

– Ваш телефон… вы очевидно забыли его в столовой, – сонным голосом сообщил он.

– Странно… – мысленно удивилась она. – Столовая чёрт знает где, а звенело так, словно аппарат засунули мне в ухо. В оба уха.

Однако вслух она озвучила лишь «спасибо». Взяв в руки аппарат, она нажала на кнопку вызова: – Да, мам…

На другом конце аппарата всхлипнули.

– Милли! Звонили из «Святого Антонио»! Твой папа! Он попал в аварию. Но мне просто сообщили, что его туда доставили… И ничего, – всхлип, – ничего не сказали о том, в каком он состоянии… Милли, – снова всхлип, – ты же всё ещё там, в «Святом Антонио»?

– Да, мам, – не зная, что сказать, солгала Милдред. – Как только я узнаю что-нибудь определенное, я тебе сразу же перезвоню!

Трясущимися руками девушка нажала на кнопку «сбросить вызов» и посмотрела на хозяина дома.

– Микаэль, мой папа… – дрожащим, сбивчивым голосом заговорила она. – Он попал в аварию… И сейчас он в «Святом Антонио»! А меня там нет! А я должна быть там! Немедленно должна быть там! – она сама не заметила как сорвалась на крик.

– Да, конечно, – безропотно согласился её временный муж. – Конечно-конечно! Мы выезжаем прямо сейчас!

Милдред облегченно выдохнула. – Спа… – начала было она благодарить отзывчивого и понимающего босса, который вдруг прервал её на полуслове.

– Милдред! С вашим отцом всё в порядке, это всего лишь сон! – решительно заявил он. Хотя нет, не он. Голос был его, но тот Микаэль, которого она видела перед собой, не говорил ничего, лишь удивленно смотрел на неё, не понимая, почему она идёт вслед за ним как собиралась.

– Опять какая-то чертовщина происходит! – недовольно подумала она и, отмахнувшись от голоса, утверждавшего, что с её отцом всё хорошо, как от жужжания надоедливой мухи, направилась к ожидавшему её Микаэлю.

– Милдред! – настойчиво позвал её невидимый Микаэль. – Милдред! – встревоженно-обеспокоенно звал он её. – Милдред! Послушайте меня! Вам не звонила мама. Это всего лишь сон!

* * *

Согласно разработанному накануне плану, укрытый пологом невидимости Сторм, оставался всю ночь рядом с Милдред, чтобы охранять её. Точнее следить за тем, чтобы в её сон не проник никто посторонний.

Микаэль и Бельфегор знали, что в этот раз Ваас будет действовать намного осторожней и поэтому наверняка явится укрытый пологом невидимости и неосязаемости. И, кроме того, в целом, предпримет все необходимые меры предосторожности, для того, чтобы остаться абсолютно незамеченным.

Так и вышло.

Микаэль не то, чтобы понял или ощутил, а скорее почувствовал сердцем, что ему необходимо вмешаться. Что ему крайне необходимо немедленно разбудить девушку. Однако цепкие когти навязанного ей сновидения цепко держали её в плену, не выпуская даже на миг. Так как дыхание и сердцебиение Милдред становились всё медленнее и медленнее с каждой секундой, он понял, что она пребывает не просто в глубоком сне, но в гипнотическом трансе.

Он принялся трясти девушку за плечи, звать по имени, но она оставалась безучастно недостижимой и пугающе холодной на ощупь даже для вампира.

Накануне вечером поддавшись уговорам перестраховщика-зануды Бельфегора, он попросил у Милдред позволения, в случае крайней необходимости, обменяться с ней небольшим количеством крови. При этом он был совершенно уверен, что никогда не воспользуется полученным от неё разрешением.

Теперь же Микаэль понимал, насколько его друг оказался прав. Только обменявшись кровью с Милдред, у него всё ещё был шанс достучаться до неё, а значит и спасти.

Сделав надрез на своем запястье, вампир заставил девушку проглотить несколько капель своей крови.

Испив его крови, Милдред должна была получить как ясность мышления и молниеносную реакцию, так и способность слышать, ощущать и видеть любую тварь или существо сумеречного или мракостороннего мира.

К сожалению, дар этот был сладкой конфеткой с ядовитой начинкой…

Насколько Сторм знал, кровь вампиров с первого же употребления вызывала у смертных сильнейшую зависимость, попыткам избавиться от которой сопутствовала жесточайшая ломка, по сравнению с которой синдром отмены при героиновой зависимости, казался лишь легким недомоганием.