Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин - Страница 8

— Мы могли убежать…

Внезапно разозлившись, Дженази схватил Юрику за плечи и поставил ее на ноги. Она попыталась отстраниться, с испугом глядя в его ярко заблестевшие глаза, фиолетовый цвет которых стал еще насыщеннее.

— Послушай меня, Юрика. Мы ни от кого не прячемся и ни от кого не убегаем. Ты — не сирота, у тебя есть мать, братья и я; тебе нет никакого смысла возвращаться в приют. Местные представители закона не смогут привлечь твоего брата к ответственности — им нет смысла за тобой гоняться. Тебе не нужно переживать, если нас снова попытаются задержать — я справлюсь с любой проблемой.

— Как пять минут назад?

Дженази отпустил Юрику и отвел взгляд в сторону.

— Ну, этот метод работает…

— Я никуда с тобой не пойду! — для пущего эффекта девушка хотела еще топнуть ногой, но ей слегка не хватило уверенности. Да, она понимала, что сейчас просто закатывает истерику, но как еще ей убедить этого… своего дядю действовать более осторожно? Если уж заплакала впервые за четыре года, то изволь идти до конца в своих эмоциональных порывах.

«Боже, я впервые применяю «эти женские штучки». Сама себе противна…»

Выражение лица Дженази стало непроницаемым. И очень, очень спокойным. И все попытки к сопротивлению были тщетны, когда он одной рукой обхватил ее за талию и потащил в сторону (о ужас!) оживленной улицы, словно мешок с сыпучим содержим.

— Дядя!

Разумеется, он ее не отпустил, и даже не сбавил шаг.

— Дядя!

До поворота на одну из самых многолюдных улиц Ховина оставалось каких-то пятнадцать шагов.

— Дядя, я все поняла! Я буду тебя слушаться и больше не буду никуда убегать, даже если за нами начнут гоняться танки. Только поставь меня на землю, пожалуйста…

Это помогло. Ощутив твердую почву под ногами, Юрика, семеня следом и чувствуя себя послушной собачкой (что ее злило просто невероятно), спросила, стараясь, чтобы прозвучало нейтрально:

— Ты все вопросы решаешь грубой силой?

— Только она что-то решает в этом мире.

— Я всегда думала, что деньги.

— Нет. Только сила.

Девушка фыркнула, но спорить не стала. Примерно минут десять, пока Дженази не остановился напротив стеклянной витрины одного очень популярного в Ховине кафе. Нужно ли говорить, что Юрика всегда хотела в него зайти, но боялась?

— Если у тебя есть миллиард, то считай, что и весь мир у тебя в кармане… Ты же не собираешься сюда зайти? Нас уже должны искать жандармы. С особым рвением.

— Хочу угостить племянницу кофе и пирожным.

— Но я не хочу, — запротестовала Юрика, но тихо — стеснялась прохожих. А еще она не представляла, как сможет зайти в настолько шикарное место. Она! Малолетняя преступница с настолько размытыми представлениями о морали и гражданской ответственности, что ей даже в голову не приходило винить в чем-то всех тех людей, которые желали изолировать ее от общества. К тому же она со стыда сгорит под насмешливыми взглядами всех этих богатеев! Да, на ней приличная одежда, но стоило только кому-то посмотреть на нее, как девушка тут же съеживалась, ощущая себя Отзолкой, которой крестная-волшебница выдала новое платье, но не объяснила, как его носить. Дяде хорошо, он, похоже, всю жизнь ходит в приличных людях. А она? Ни разу без опаски не высовывалась из городских закоулков. Да и то по ночам.

— Когда речь идет о простом человеке, то не имеет значения, сколько денег у него на счету, — Дженази все же заставил Юрику войти в кафе и подозвал официантку. — Они не защитят его от пули в лоб.

— От пули в лоб могут защитить телохранители, которых можно нанять за деньги, — парировала девушка. Она заказала кофе с молоком и нечто «Фаулинское», надеясь, что оно не состоит из одного крема или зефира. — И я не думаю, что человека с миллиардом в кармане можно назвать «простым». Если ты хочешь сказать, что человеку вроде тебя какие-то телохранители не ровня и ты любого достанешь, то напомню, что в одиночку армию еще никто не побеждал. Да, армия — это грубая сила с твоей точки зрения, но снаряды, топливо и провиант не из воздуха берутся.

Дженази одним глотком опустошил свою чашку с кофе и посмотрел на племянницу с некоторым оттенком уважения в глазах.

— Тебе правда шестнадцать?

— Я читала много газет, — с некоторым вызовом ответила Юрика, доедая пирожное.

«И не только газет, — мрачно произнесла она про себя. — Но о том, что я освоила большую часть городской библиотеки к пятнадцати, тебе знать необязательно».

Дженази положил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы. На мгновение Юрике показалось, что он услышал фразу, озвученную только в мыслях.

— И что в газетах пишут о Гвардии Хаоса? — спросил он.

— Не читаю «желтую прессу». Твою мать… — девушка внезапно захотела стать очень и очень маленькой, а еще лучше — невидимой, потому что в кафе в сопровождении здоровенного двухметрового амбала зашел инспектор Эспозито. «Финита ля…»

— Может, прекратишь нецензурно выражаться? — возмутился Дженази.

— А что мне еще остается? — ответила девушка, в голове которой уже начался мысленной отсчет до момента, когда инспектор их заметит.

«Три. Два. Один… Простите, это как?!»

Инспектор Эспозито и его спутник прошли мимо и сели за соседний столик, не обратив на девушку и ее дядю ровно никакого внимания. Нет, взгляд давнего знакомого Юрики скользнул по ее лицу и одежде, но так, словно здесь сидела не она, а кто-то совершенно другой.

«Проблемы со зрением? Амнезия?» — промелькнуло в ее голове, и она только чудом удержалась от того, чтобы окликнуть инспектора.

— Что будете заказывать, синьор Рыков? — спросил Эспозито у амбала, который, как уже успела заметить Юрика, тоже принадлежал к категории «шпиков». И даже в большей степени, чем сам инспектор, которого непосвященный человек мог принять за кого угодно, но только не за жандарма. Поговаривали, что это здорово помогает ему в расследовании дел. Эдакий полноватый низкорослый простак с добродушным лицом и наивным взглядом. До тех пор, пока сквозь эту простецкую маску не сверкнет ироничный прищур, и неуклюжая походка не сменится поступью вышедшего на охоту тигра.

— Просто Иван, товарищ Эспозито. Я не привык к подобному официозу, — голос у «синьора Рыкова» оказался на удивление интеллигентным, что определенно могло вызвать у его собеседника когнитивный диссонанс. Но инспектор, судя по всему, справлялся.

— У вас в «Молоте» не практикуют вежливое обращение?

— Практикуют. Обращения на «сэр», «мистер», «сан», «месье», но не «синьор». Если вам так хочется, зовите меня лучше товарищ Рыков.

— Хорошо, товарич… товаришч… товарришич… — не все жители Эломаса могли без труда выговорить славское «щ», а инспектор был словно образцовым представителем народа ромэ, которых так много рассеяно по югу Федерации. Сама Юрика относила себя к гемини неопределенного происхождения с сильной примесью скуластых узкоглазых яо. Метиска.

— Иван. Просто Иван.

— Хорошо, Иван, — Эспозито сдался. — Что будете заказывать?

«Где же эта официантка, дери ее символ трансцендентного высшего зла во все не предназначенные для этого отверстия?» — Юрика прочитала нечто подобное на лице инспектора, когда он стал взглядом искать девушку в белом передничке.

— Товарищ Эспозито, вы и правда притащили меня сюда для того, чтобы просто перекусить? — нахмурился агент «Молота». — Меня ждут срочные дела.

— Я просто надеялся, что в уютной атмосфере этого милого заведения вы все же расскажите мне, почему собираетесь вернуться в Зорсу, если приехали всего пару часов назад? А как же расследование?

Товарищ Рыков, или просто Иван, вышел из-за столика и направился к выходу.

— Иван, постойте!

Агент «Молота» все же удосужился обернуться и бросить на прощание:

— Все, что было необходимо, уже выяснили вы, инспектор. Могу только добавить, что убийство было совершенно прошлой ночью, а не сегодня. Я забираю все материалы по делу и возвращаюсь. Дело рекомендую закрыть.