Чужая жена (СИ) - Дэй Каролина - Страница 9

— Вам стоит попробовать наше вино. Мы с мужем привезли из итальянских виноградников, оно очень легкое, вам понравится, — вмешиваюсь я на том же языке.

Белла смотрит на меня во все глаза, полные неподдельным удивлением, Дани поднимает черные брови вверх.

— Вы знаете азербайджанский? — восхищенно спрашивает Азиз Каримович.

— Да. Учила в университете, — отвечаю, улыбаясь как можно шире, как только умею. Максим смотрит на меня с гордостью, спрашивает:

— Что ты говоришь?

— Я предложила нашим гостям тосканское вино.

— Отличное предложение. Принеси его нам к столу, дорогая.

Я встаю, ощущаю на себе со всех стороны взгляды. С прямой спиной выхожу из столовой. На секунду прислоняюсь к стене, приложив руку к груди. Вдох-выдох, кажется, прихожу в себя. Нужно взять под контроль воображение, не позволять ему меня смущать. Если бы Максим только знал, о чем я думала за столом, он бы пришел в бешенство. И был бы прав.

В подвале сразу нахожу темную бутылку со светлой этикеткой, не спеша поднимаюсь и тут же упираюсь в чью-то грудь. Только сделав вдох, я понимаю, что передо мной стоит Дани. Его запах я еще помню с приема в клинике. И он не забылся.

У меня подгибаются ноги, прижимаю бутылку вина к груди, тем самым разделяя нас. В полумраке коридора я совсем не вижу его глаз, но чувствую дыхание на своем лице. Что он здесь делает?

— Осторожнее, — звучит грудной голос тихо-тихо.

Он совсем рядом. Непозволительно рядом. Очень рядом.

Я сглатываю, робко поднимаю взгляд к его губам. Во сне они были мягкими и одновременно требовательными. Каковы в реальности? Не нужно этого узнавать. Сам факт его пребывания в нескольких сантиметрах от меня уже неприличен.

— Что вы здесь делаете?

— Я немного заблудился, — его голос звучит слишком низко, слишком интимно, много всего «слишком». — Я искал туалет.

— Ах, это… Вторая дверь налево, — едва нахожу слова, не поднимая глаз. И чувствую легкий укол разочарования. Он шел не за мной.

Крепко сжимаю горлышко бутылки, будто вино в состоянии спасти меня от опасного взгляда мужчины, из-за которого мурашки бегут по телу. Он разглядывает мое лицо, изучает, сужает глаза. Я чувствую его взгляд на бровях, на ресницах, на носу.

В конце концов этот изучающий взгляд останавливается на губах. Я это чувствую. Как и жар его тела. Как и тяжелое дыхание. В голове звенит звоночек опасности.

— О чем думаешь?

О том, как ты касаешься моих плеч. О том, как вкусно ты пахнешь. О том, что мои губы влекут тебя, но сделать шаг навстречу мы оба не в состоянии. Мне не хватает смелости узнать, каковы твои губы на вкус, а тебе…

Мотаю головой. Черт, о чем я думаю? Не сразу понимаю, что этот вопрос звучит не в моей голове, он задан вслух. Вскидываю на мужчину глаза, нервно улыбаюсь.

Ему не следует знать, какие мысли меня преследуют сейчас, какие сны меня тревожат уже несколько недель. Не узнает он, от чего я засыпаю и просыпаюсь в холодном поту и с жаром между ног. И вообще мы не должны тут стоять.

— Нужно идти. — Обхожу его, он не идет за мной следом, и за это я благодарна. Я не хочу, чтобы Максим увидел нас вместе и неправильно все понял.

Ужин, к моему счастью, завершается. Гости вроде довольны, муж тоже. Я жмусь к нему, наслаждаясь его теплом. Он приобнимает меня.

— Спасибо за ужин, было приятно пообщаться в неформальной обстановке. Завтра, Максим Кириллович, увидимся в офисе. Жасмин, — отец Дани берет меня за руки. — Вы чудесная хозяйка.

— Благодарю.

С Беллой прощаемся кивками. Азиз Каримович пропускает ее, выходит, Дани внезапно оборачивается.

— Кстати, — смотрит на меня, — пришли ваши результаты. Все хорошо, но я по-прежнему советую хорошенько подумать по поводу операции. Все же вам нет смысла что-то менять в себе.

Он устремляет на Максима серьезный взгляд. Максим напрягается, он похож на зверя, который застыл в стойке.

— Самая лучшая красота — естественная, то, что дано природой. Гнаться за модой, ублажать свои детские мечты — это прихоть с кратковременным эффектом удовольствия. Всего доброго, — как лекцию, высказывает свою точку зрения Дани, кивает и уходит.

Как только за ним закрывается дверь, Максим резко разворачивает меня к себе и впивается яростным взглядом. Я испуганно сжимаюсь, дергаюсь, но он крепче стискивает мои предплечья. Морщусь от боли.

— Что все это значит?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Не понимаешь? Почему этот хирург говорит так, словно это я тебя заставил пойти к нему на прием? Ты выставила меня в глазах этого человека каким-то чудовищем, тираном, который хочет, чтобы его прихоть была удовлетворена!

Я молчу, прикусываю губу и глотаю слова, которые так и рвутся наружу. Разве не он сказал мне про грудь? Не он предложил сходить на консультацию?

Максим в гневе. Он разъярен до такой степени, что готов крушить все вокруг, ломать, разбивать. Я сжимаюсь, подсознательно ожидая, что он сейчас ударит меня, но муж резко опускает руки. Смотрит на меня яростным взглядом, тяжело дышит. Смотрит так, словно знает все мои порочные греховные сны, осуждает меня за прелюбодеяние в мыслях и готов уничтожить.

— Прости, — шепчу, хватаясь за его руки. — Прости меня, пожалуйста. Я просто испугалась, когда он начал мне все показывать, рассказывать про эти имплантаты. Я не знала, как тебе в этом признаться. Ведь ты же хотел... — Слезы катятся по щекам. Максим минуту стоит неподвижно, я в отчаянье жмусь к нему, мысленно умоляя простить за молчание. Взгляд мужа смягчается, он притягивает меня к себе. Целует в макушку, гладит по волосам.

— Какая же ты у меня глупенькая. Я просто предложил. Многие женщины мечтают увеличить себе грудь, но у меня в мыслях не было настаивать. Если ты не хочешь, тебе стоило просто это мне сказать. В следующий раз не утаивай от меня ничего. Приходи и говори сразу. — Он обхватывает мою голову руками, заглядывает в заплаканные глаза. — Хорошо?

Согласно киваю, не в силах выдавить из себя и слово.

— Я люблю тебя, — шепчет он и нежно целует мои губы. Если бы я не отвечала любимому супругу ответным поцелуем, то сказала бы то же самое.

Люблю…

Все, с этого дня буду всегда с Максимом разговаривать, не стану от него ничего утаивать. Он мой муж и желает мне только добра. И сны мои пройдут. Обязательно пройдут. Ведь теперь и повода встречаться с Дани у меня больше нет.

Глава 7

Этот вечер казался самым ужасным за всю мою жизнь. Мысли, которые бродили за ужином, не имели права быть озвученными. Меня обуревала первобытная похоть, жажда обладать и брать без остатка. И сейчас, когда держу спокойно руль, все тело чуть ли не звенит от напряжения, от возбуждения. И все из-за нее. Из-за жены Орлова.

Можно хотеть женщину, только посмотрев в ее глаза? Можно. На приеме в клинике я старался смотреть на нее как на пациентку, но вот за ужином у меня едва получалось прятать свой неприличный взгляд, порхающий по стройному женскому телу.

И столкнувшись с Жасмин в узком коридоре, увидев вблизи ее голубые глаза, опустив взгляд на полные алые губы, у меня было только одно желание: попробовать их на вкус. Просунуть в рот свой язык, под платье свою руку. Прижать к стене и чувствовать, как она млеет от моих прикосновений.

От примитивности своего поведения становится тошно и паршиво. И так последние полгода ничего хорошего у меня не было, кроме открытия клиники, и то при определенных условиях. Сначала авария Казима, потом свадьба с Беллой, постоянный контроль ее состояния, страх за ее рассудок. Теперь еще вот Жасмин свалилась на мою голову, точнее влечение к ней. К чужой жене.

Вжимаю педаль в пол, заставляю машину набрать скорость, немного превышая допустимую. Время позднее, пробок нет, а штраф в крупном размере не пугает. Хочется побыстрее оказаться дома, встать под душ и усмирить свою похоть.

Белла всю дорогу молчит. И это молчание можно трактовать по-разному, не факт, что я его правильно угадаю. Она то смотрит в окно, то утыкается в мобильный телефон. Иногда устремляет на меня пристальный взгляд из-под густых черных ресниц.