Иная война (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 44

Больше беспокоили крейсера — итальянские корабли были существенно сильнее, и на узел выдавали большую скорость. Совокупный залп из 16-254 мм и такого же числа 190 мм пушек превосходил таковой на кораблях контр-адмирала Павлоса Кунтуриосиса, поднявшего свой флаг на «Аверове». На его трех крейсерах в бортовом залпе имелось 4-234 мм английских пушки, 12-210 мм, 4-190 мм и 6-150 мм орудия. На четверть меньше, по числу стволов и втрое уступая по весу снарядов. Выручили австрийцы, отправив на помощь союзнику единственный новый броненосный крейсер «Санкт-Георг», у которого на борт приходилось 2-240 мм, 3-190 мм и 2-150 мм пушки. Так что крейсерам придется туго, вся надежда на выучку экипажей — русских там почти нет, греки да немцы. А еще заблаговременно выведены подводные лодки, хотя тоже самое мог сделать и противник — итальянцев не стоит недооценивать, Фок рассказывал про их хитрости.

Главное — повредить корабли, заставить сбросить ход и тогда подойти поближе и задействовать многочисленную шестидюймовую артиллерию. Посбивать трубы, лишить тяги, а там подойдет полудюжина быстроходных австрийских броненосцев, благо пришла радиограмма, что они вышли в море. Впрочем, и к врагу может подойти подкрепление — два броненосца идентичных «кайзерам», и три типа «Сардинья», ходких, но вооруженных старыми 343 мм пушками, что не отличались скорострельностью. И броненосные крейсера — три «гарибальдийца» и два «Карло Альберто» со 152 мм артиллерией — последние не опасны. И это все, что могли собрать итальянцы — достаточно на одного противника, но мало против двух.

— Держать курс на норд, австрийцы уже в море и поспешают на помощь — часов через восемь подойдут. А пока примем бой, господа, дело предстоит интересное — ведь в этих морях дрались корабли под командованием адмирала Ушакова. Так будем достойны доблести русских моряков, наших дедов и прадедов! Начать пристрелку по отрядам!

Евгений Иванович истово перекрестился, бой не страшил его — привык как-то, японцы злой и серьезный противник. А германские броненосцы забронированы хорошо, немецкие корабли всегда славились защитой, как итальянские скоростью. Остается надеяться, что не убегут раньше срока…

— Бог ты мой, как они скверно стреляют! А ведь в каждой башне главного калибра по дальномеру стоит! Да и на учебных стрельбах нельзя экономить, вредное это занятие!

Генерал-адмирал посмотрел на часы, сражение шло всего сорок минут, но итальянцы уже показали явственное намерение покинуть место баталии. Вот только кто же им даст в бегство удариться!

Концевой «Реджина Маргарита», наиболее слабо бронированный корабль, получил снаряд крупного калибра под носовую скулу, и подводная пробоина заставила уменьшить ход. Броненосец стал ощутимо оседать на нос, форштевень ушел под воду фута на три. А это напрямую сказывается на снижении скорости, иначе будет плохо. Второй во вражеской колонне броненосец лишился одной высоченной трубы, и его скорость снизилась до 16 узлов. Но что удивительно, так это то, что корабли противника неплохо держали удары, видимо, на самом деле научились закаливать броню по методу Круппа, не хвастались.

— Есть!

— Смотрите, это «Амальфи»!

Алексеев бросился к броневой амбразуре — прижал к глазам бинокль. С концевым броненосным крейсером, чьим противником являлся бывший немецкий «Йорк», получивший имя легендарного спартанского царя Леонида, творилось неладное. Трехтрубный корабль неожиданно выкатился из колонны, на нем был виден разгорающийся пожар. Совершенно невозможное дело — ведь по бортовому залпу итальянский крейсер превосходил оппонента в два раза, однако в бою всякое бывает…

Глава 47

— С нервишками у вас совсем плохо — кто же своих бросает в такой ситуации?! Всем вместе отходить нужно, прикрывая собственных «подранков», а вы их одних на расстрел оставляете!

Алексеев не верил собственным глазам — итальянская эскадра набрала большой ход, выходя из боя. Походило на то, что командующий эскадрой «Реджиа Марине», то есть «Итальянского Королевского флота», так как в мире известен только один Королевский Флот без всякого уточнения, принял дымы на севере за подходящие австрийские броненосцы.

— Разведку высылать нужно, и радиостанции на корабли мощные ставить, — ухмыльнулся Алексеев, он то прекрасно знал, что подходят крейсера, что ходили в набег на Бриндизи — противника, как часто приговаривал Фок, нужно всегда «держать в тонусе». Но все произошло как надо — шесть кораблей линии бежали, развив скорость чуть ли не двадцать узлов. Один пытался их догнать, но потеряв вторую трубу, окончательно сдал. А два «подранка» были уже обречены на добивание, можно хоть сейчас их спокойно расстреливать. Но генерал-адмирал надеялся, что у противника хватит «осторожного благоразумия», чтобы спустить флаги и поднять белые простыни.

— А ведь война уже практически окончена, господа, — произнес Евгений Иванович, настроение у него было прекрасным. Самые сильные итальянские корабли бежали с «поля боя», фактически расписавшись в собственном бессилии. Да и сами «макаронники» прекрасно понимали с кем они сошлись в схватке. Самое страшное, что можно представить, так это русских ветеранов на германских хорошо бронированных кораблях, причем снаряды исправно взрываются. Да и «натуральная» крупповская броня, по всей видимости, отличается в лучшую сторону от итальянской стали, лишь закаленной по методу Круппа. Ведь если двое делают одно задание, это совсем не означает, что у них получится все одинаково.

— Дайте пару залпов, потом поднимите сигнал с предложением немедленной сдачи! Думаю, после доводов они станут сговорчивыми! А то губить трофеи жалко, нам они пригодятся! Постойте…

Адмирал осекся и пристально посмотрел на «Реджину Маргариту» — до итальянцев все же дошло, что сейчас начнется избиение, а умирать никому и никогда не хочется, особенно пылким уроженцам Средиземноморья. Так что, оценив ситуацию как весьма скверную, капитан броненосца приказал спустить зелено-бело-красный флаг, вместо которого заколыхались на ветерке сразу парочка белых простынь.

— Поднят сигнал о сдаче, ваше высокопревосходительство! Словно сговорились — «Амальфи» и «Витторио Эмануэле» тоже объявили о сдаче — подняли сигналы! На них спускают флаги!

— Да уж, — Алексеев только крякнул, возмущенно разведя руками — при Лиссе итальянцы хоть дрались, однако потеряв в бою два броненосца позорно бежали, и при этом имея превосходство в силах. Конечно, будь австрийские корабли не столь тихоходные, они бы догнали противника, и тогда бы часть неприятельских судов спустила бы флаги — настолько велико оказалось потрясение впечатлительных южан.

А вот в этом бою у Корфу, где сто двенадцать лет тому назад русские моряки взяли штурмом первоклассную крепость, заставив сдаться французов, желание сражаться у противника напрочь пропало, как только он осознал, что сбежать не сможет.

— На трофеи немедленно высадить призовые партии, взять под охрану погреба, пресечь любые попытки открыть кингстоны! Каждому «кайзеру» взять под конвой собственного пленника! За остальными гнаться не будем — бесполезно, у них на пять узлов больше ход!

Алексеев тяжело вздохнул, одержанная победа оказалась неполной. Но оглушительной — столь массовой сдачи в плен даже испанцы не допустили, выбрасывались на берег. Хотя, кто знает — происходи сражение в море, и, не имея возможности спастись, даже потомки гордых конкистадоров спустили бы с мачт королевские стяги.

— Плохая для итальянцев примета — их «король» сдался в плен, — фыркнул генерал-адмирал, с усмешкой поглядывая на ставший однотрубным броненосец, который уже лег в дрейф, благо на море царил почти штиль — июнь тут самая замечательна пора.

— Намек, что пора войну заканчивать…

Алексеев осекся, выпучив глаза от удивления. У борта медленно идущего «Хиоса» взлетел в небо белопенный водяной гейзер. Сомнений не было, видел такую картину не раз — торпедное попадание ни с чем не спутаешь. Но адмирал моментально опомнился, подобные ситуации являлись вводными на учениях. И сама интуиция сегодня подсказывала ему о какой-то пакости, в душе была маята даже после сдачи итальянских кораблей.