Попадос и два ствола 3 (СИ) - Мороз Андрей - Страница 11

Юркой ящеркой ползу назад — туда, откуда мы только что пришли.

Мои юные корейцы дисциплинированно выполняют предыдущую команду — вжались в землю, лежат и не дергаются.

— За мной. Ползком. Рюкзак можешь скинуть, — это я персонально для Ли Да Сом добро даю.

Все равно у девчушки там ничего стратегически полезного. Все важное в мешках у нас с Пак Хэ Воном. А без ненужного груза, силы субтильной куколки — намного дольше сохранятся.

Сейчас это очень важно!

Ибо, если, конечно, нам все-таки удастся выскользнуть из западни — бежать придется долго и быстро.

Теперь корейцы однозначно со следа не сойдут.

Осмотрят тела убитых и неизбежно обнаружат немецкую маркировку на оружии и множестве вещей. Ну, а после того, как разглядев следы на месте побоища, они поймут, что кому-то из врагов удалось уйти, то с гарантией в триста процентов, очень захотят узнать, какого такого счастья здесь искали дойчи.

Отрядят охотничью команду или сразу несколько и понесутся вдогонку, словно гончие за зайцами.

Их группы будут координировать свои телодвижения и станут загонять нас в нужном противнику направлении, сразу с нескольких сторон. Ну а, в итоге, прижмут к горам или выгонят на засаду — радиосвязь ведь никто не отменял.

И это я самый оптимистичный прогноз озвучиваю — если мы, каким-то чудом, еще до тех гор продержаться сумеем.

Вот, пока всего этого треша не произошло — нужно максимально быстро уходить в отрыв…

Метров двести: то ползем, как три беззубых кобры от десятка голодных мангустов, то на коленях елозим, как тараканы от тапка.

Радостно, что трава уже очень прилично вымахала.

Хотя, с другой стороны — ни черта не понятно. Таким макаром, ведь — прямо на противника выползти можно.

Позади уже не стреляют. Небо светлеет.

Торможу свой ползучий караван и, стараясь быть минимально заметным, осматриваюсь в заранее выданный мне немецкий «ночник», на все триста шестьдесят градусов…

Ничего и никого. Ни впереди, ни по сторонам, ни там, где остывая, лежат тела разведчиков.

Может кто-то еще выскользнул?

А какая теперь разница?

Игнорирую вопросительные взгляды юных корейцев, снова встаю на четыре кости и подкорректировав траекторию, продолжаю бегство от абсолютно неизбежной смерти к совершенно непредсказуемой жизни…

* Кричалка немецких футбольных болельщиков: «Германия — вперед. Забей еще гол».

** Beschissen — ху..во.

*** Los, los! — Давай, давай!

Глава 7

Вырвались!

Все же не в специально расставленный на нас капкан попались, а тупо налетели на один из дозоров вокруг осажденного поселка.

Скоро уже и темнеть начнет, а мы, как взбесившиеся мустанги, все рвем и рвем по направлению к горам. Несемся галопом, время от времени переходя на "спортивную ходьбу"

В таком темпе за день миновали холмистую равнину предгорий.

И чем ближе горы, тем холмы становятся все выше и выше, как волны на море перед штормом.

Усталость наваливается все сильнее. Все трое вымотались, как марафонцы на сорок первом километре дистанции.

Интересно — а сколько мы сегодня прокопытили-то?

Впрочем — нет. Не интересно. Вообще похрен! Упасть бы сейчас на мягкую травушку, раскинуть руки вширь, вытянуть ноги, налитые горячим свинцом и валяться как минимум сутки. Только сначала бочку воды в себя залить…

Обливаюсь потом и все чаще и чаще периодически притормаживаю, чтобы перевести дыхание.

В эти радостные моменты передышек юные спутники смотрят на меня с благодарностью, по-собачьи преданными глазами, но все же, когда приходит время мчаться дальше — оба совершенно безропотно поднимаются, и мы продолжаем свою безумную скачку. К моему удивлению и парень и девушка держатся лучше, чем я мог представить. Что впрочем, вполне объяснимо — оба худенькие, даже тощие, кожа да кости, как говорится, не то, что я, хотя тоже лишним весом не отягощен.

Ну, а враги не сказать, что на спине висят — погоню видно только с холмов, на которые, превозмогая себя, приходится периодически взбираться то мне, то Хэ Вону, но стоит нам только сбавить обороты — «охотники» тут же на пятки наступать начнут.

Что будет дальше? Если в цепи гор прохода не найдется — нам останется только два доступных варианта: дать врагам последний бой и в финале застрелиться, как переводчик Александр, или же поднять руки к небу синему. Со всеми неизбежными последствиями, как для меня, так и для моих юных товарищей — пацифистов.

Хорошо хоть ни лошадей, ни специально обученных собак тут нет. Как и не обученных тоже. Ну, хоть какая-то ложка меда в бочке дегтя… Может и удастся скрыться от преследователей.

Вот и они — горы! Величественные и равнодушные. Добрались!

Стоим у подошвы одной из них. Нам везет — возможность продолжать движение по её склону имеется.

Передохнув три минуты — начинаем восхождение.

Подъем вверх труден и утомителен. Хорошо хоть, пока не слишком крут.

Путь извилист и совсем не похож на полет стрелы. Волей-неволей переходим на шаг. Однако намного легче не становится.

Расстояния в горах обманчивы и лукавы. Это не равнина, где по прямой, можно пятисотметровку за полторы минуты пронестись. Здесь, на ту же самую дистанцию и половину дня потратить можно.

Одно только радует, что за нами — тоже не альпийские стрелки гонятся. С соответствующими навыками и годами упорных тренировок за спиной.

А может, здесь они все-таки отстанут, а? Не станут карабкаться наверх. Забьют на нас болт, вернутся к своим и доложат, что беглецы ускользнули или, вообще, погибли.

«Ну а где же их скальпы или хотя бы оружие?»

«Так ведь они со скал попрыгали, товарищ полковник!»

Только на это и надежда. Или же нам придется идти как минимум до противоположной стороны горной гряды. Вот только, хорошо хотя бы представлять, где она заканчивается. Хватит ли везения и запасов воды и еды?

Вопрос не имеет ответа — об этом пока только раздварасам-экспериментаторам доподлинно ведомо…

Смеркается все сильнее. Вот-вот ночь нагрянет. В горах, вообще, темнеет стремительно.

Последние силы почти на исходе. Можно сказать, что организм в кредит работает. К тому же в темноте по здешним склонам — не побегаешь. Только руки-ноги-шеи поломаешь. А это практически равносильно смертному приговору.

Долго вглядываюсь в ночник в направлении, откуда пришли…

Ничего не наблюдаю.

Отдаю команду остановиться на ночевку.

Огонь не разводим, само собой. Он сейчас, как маяк для противника.

Вяло поужинали холодными консервами и галетами.

Дикая усталость после совершенной многочасовой «прогулки» подавила даже зачатки аппетита. Ливер дрожит, горит и есть совершенно не хочется.

Но хоть немного потраченной энергии восполнить необходимо.

Волевым усилием запихиваю в себя не слишком вкусную еду и слежу, чтобы молодняк тоже не отлынивал. Под моим пристальным взглядом, влюбленные не слишком довольно морщатся, однако послушно двигают челюстями.

Ладно, сейчас вздремнем хоть немного, по очереди, взбодрим организмы, ну а утром наверстаем пропущенные приемы пищи.

Назначаю Хэ Вона часовым первой смены и заваливаюсь отдыхать.

Остаток короткой ночи провожу в карауле сам. Ли Да Сом мы от этой обязанности освободили. Очень уж умаялась девчушка. И гуманизм тут совсем не при чем. Здесь элементарная осторожность свою роль сыграла: вот вырубится эта усталая синица прямо на посту — и бери нас теплыми.

Хотя, я почти уверен, что бойцы противника сегодня ухайдокались не меньше нашего и до утра будут спать без задних ног.

Поднимаю свою банду пацифистов с первыми признаками рассвета и мы продолжаем не самый легкий путь.

Взбираемся все выше по извилистой и условной тропе, стараясь забирать к западу, чтобы поскорее обогнуть опостылевшую гору. Там где капризы рельефа это позволяют.