Дело о нападении на славных рыцарей Римара и Феррата (СИ) - Куницына Лариса - Страница 21

В нижнем холле было тихо и пусто. На сей раз Мадлен не спешила встретить его на ступенях лестницы. Слуги наверно уже спали. Он поднялся на второй этаж и сразу отправился в свой кабинет, стаскивая с плеч бархатный плащ. Он скомкал его на ходу с намерением запустить в тёмный угол и тем самым сорвать злость за то, что слуги ленивы, а на душе мрак.

В его кабинете на столе горела свеча, и кто-то, склонившись над столом, перебирал стопки бумаг.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросил он, и Мадлен подняла голову.

Она была полностью одета, в свете свечи её лицо казалось бледным, а глаза лихорадочно блестели, хотя, может, это ему только показалось.

— Я ищу сургуч, — пояснила она, поправив сдвинутую стопку писем. — Я решила дождаться тебя, а пока написать письмо, но у меня не оказалось сургуча.

— И кому ж ты собиралась писать? — спросил он, всё же швырнув плащ в сторону и подходя к столу.

— Сестре, — ответила она, озабоченно окинув стол взглядом.

— А у тебя есть сестра? — уточнил он. — Ты же говорила, что у тебя нет семьи, ты одна на этом свете. Или это не так?

— Ну, ты понимаешь… — смутилась она. — Это сложно объяснить.

— Может, попытаешься? — раздражаясь, предложил он. — Расскажешь мне, как так получилось, что твоя семья здравствует, как ни в чём ни бывало, а малютка Мадлен покоится в семейном склепе на сельском кладбище?

Она испуганно взглянула на него, прижав кулачок к груди, а он наклонился к ней, опершись руками на стол и заглядывая в её глаза.

— И ещё объясни мне, почему смотритель крепостных стен де Тур умер вдовцом, а ты — его жена умудрилась при этом пережить его. К тому же, говорят, что он был очень стар и упал со стены оттого, что у него закружилась голова. Почему ты молчишь, Мадлен? Или ты не Мадлен? Кто ты такая? Ты специально подстроила год назад нашу встречу, подкараулив меня со своими сообщниками недалеко от дома Монтре и разыграв весь этот спектакль с ограблением? Ты ведь уже знала, кто я, иначе, почему обратилась ко мне «ваша светлость» до того, как я представился?

— Так обращался к тебе стражник, — пробормотала она.

— Возможно. А почему тогда через три дня грабители спокойно вышли на свободу, ведь ты не подала жалобу, как тебе велели?

— Я не смогла. Я была занята.

— Конечно, — он выпрямился. — Ты была занята. Чем же? Выдумывала, как через меня подобраться ближе к королю?

— О чём ты? — пролепетала она.

— Для начала скажи мне, кто ты такая! — прорычал он, не сдерживая ярость. — Ты не Мадлен де Вильфор и твой муж не смотритель де Тур? Кто ты такая? Зачем ты вышла за меня замуж, нагородив столько лжи?

— Я не просила тебя жениться на мне! — воскликнула она и в её глазах блеснули слёзы. — Я не хотела этого! Я говорила тебе, что это не приведёт к добру! Я говорила, что тебе нужно жениться на молодой девице из богатой семьи, а я буду с тобой столько, сколько захочешь…

— Как трогательно! Из тебя получилась бы хорошая актриса. Выходит, это я во всём виноват? Я силой притащил тебя под венец и заточил в своём доме. Чтоб ты следила за мной и рылась в моих бумагах?

— Я!.. — она задохнулась от возмущения. — Как ты смеешь обвинять меня в таком?

— Я только что застал тебя за этим занятием! — напомнил Марк.

— Вот как ты обо мне думаешь… — прошептала она. — Тогда я ухожу!

Она вышла из-за стола и направилась к дверям, но он схватил её за руку и процедил:

— Ты никуда не пойдёшь, пока не ответишь на мои вопросы!

— Отпусти, ты делаешь мне больно! — крикнула она, пытаясь вырваться, и вдруг замерла, глядя куда-то за его спину.

Он обернулся и увидел Валентина. Мальчик стоял на пороге комнаты в своей длинной рубашке с оборочкой и прижимал к груди потрёпанную куклу, сшитую из старых юбок. Его личико было заплаканным, но сейчас в огромных глазах застыл ужас. Марк невольно разжал пальцы и Мадлен, высвободившись, подбежала к сыну и схватила его на руки.

— Мы уходим! Мы сейчас же уходим! — бормотала она на ходу.

Он слышал, как стучали по ступеням её каблучки, и понимал, что нужно её догнать, иначе она скроется, и он больше никогда её не увидит. Но перед его внутренним взором всё ещё стояли испуганные глаза Валентина, и он понимал, что не посмеет напугать его ещё больше.

Внизу хлопнула входная дверь, и он бросился на галерею.

— Что-то случилось? — услышал он позади встревоженный голос Эдама.

— Беги за ней, за баронессой, сейчас же! — приказал Марк, входя в кабинет.

— Только надену камзол, — кивнул оруженосец, но барон поднял с пола свой плащ и бросил ему.

— Накинь и не медли. Если потеряешь её, я тебя выгоню.

— Что угрожать-то сразу… — проворчал юноша. — Не потеряю я никого!

И на бегу расправляя плащ и накидывая его на плечи, поспешил вниз. Марк стоял посреди кабинета, а потом заметил возле дверей что-то светлое. Это была тряпичная кукла, оброненная Валентином.

— Вот и всё… — проговорил он и прошёл к своему столу.

Ему казалось, что этой ночью он уже не сможет уснуть. Если б у него была возможность напиться до бесчувствия, он так бы и сделал, но он знал, что скоро наступит тёмное утро, и ему снова придётся идти по следу заговорщиков, задумавших сорвать мирные переговоры с алкорцами.

Он какое-то время сидел за столом, а потом растопил камин и сел в кресло, глядя в огонь, в котором сгорали его мечты и надежды, его тихое семейное счастье и его любовь, которая выглядела такой светлой, но на деле оказаласьбезответной и горькой. Он словно стоял на пепелище, в которое превратился его сказочный замок, и его прекрасная принцесса обернулась чёрной птицей, вырвала его сердце и улетела в багровые небеса.

Он всё-таки уснул. Пусть его сны были тяжкими и безрадостными, но ему удалось забыться до утра, и он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.

— Ваша светлость, просыпайтесь! — услышал он голос Шарля и открыл глаза.

Оруженосец был встревожен, и Марк сразу же понял — что-то случилось, и постарался стряхнуть остатки сна. Он вспомнил о том, что произошло ночью, и что Мадлен ушла и забрала Валентина, но тут же усилием воли отогнал от себя это воспоминание и поднялся.

— Что случилось?

— Там пришёл Гаспар. У него есть новости.

Великан-сыщик стоял в нижнем холле и разглядывал висевший на стене старинный гобелен с батальной сценой. Увидев спускающегося по лестнице барона, он поклонился и сообщил:

— Ночью кто-то пытался проникнуть на склад рядом с мастерской. Там дежурили наши парни.

— Они узнали, кто это был?

— Нет, он опрокинул лампу на тюк с отпечатанными брошюрами и, пока они тушили огонь, скрылся. Неподалёку мы нашли тележку, запряжённую осликом, сейчас пытаемся выяснить, чья она.

— Они всё-таки пытались забрать свой заказ, — удовлетворённо кивнул Марк. — Что ещё?

— Господин Тома велел передать вам, что его люди рано утром ходили в ратушу и в храм святого Христофора, но там никто не видел книжника из Магдебурга по имени Кляйн.

— Неужели это всё-таки он?

— Но мы ничего о нём не знаем, — напомнил Гаспар с сожалением.

— Будем искать, нам больше ничего не остаётся. Шарль, коней!

— Может, позавтракаете сначала? — забеспокоился юноша.

— Нужно было разбудить раньше! — проворчал Марк. — Я итак проспал полдня.

— Ну, не полдня… — расстроено пробормотал тот. — Вы итак почти не спите, вон какие круги под глазами.

У Марка было большое желание осадить этого наглого мальчишку, но он знал, что Шарль искренне заботится о нём, потому заставил себя промолчать, а тот отправился наверх за его оружием и плащом.

В нижнем зале Серой башни его уже ждал Тома, который был тоже расстроен неудачными поисками и тем, что тот, кто ночью явился за брошюрами и листовками, сбежал, и никто даже не мог сказать, как он выглядел.

— Стражники вспомнили приметы того книжника? — без особой надежды спросил Марк, посмотрев на понурившегося старшего сыщика.

— Через ворота каждый день проходят сотни людей, всех нужно опросить, записать имена и цель прибытия, взять въездную пошлину. Они не в состоянии запомнить каждого, а он, скорее всего, был ничем не примечателен.