Несовместимые (СИ) - Кострова Валентина - Страница 61

Пару раз я пыталась выяснить у Адама, где похоронен Соболь. Мне хотелось хоть один раз побывать возле могилы, посидеть на скамейке и мысленно попросить прощения. Но Тайсум на меня так выразительно смотрел, едва я начинала, что настаивать было бесполезно. Он твердо был намерен меня оградить от всего, что связано с Соболем. Просил перевернуть страницу, начать жить с чистого листа, не тащить за собой прошлое. Во имя благополучия ребенка. Это была самый веский и беспроигрышный аргумент. Когда самолет взял курс на Америку, я поставила точку.

— Не понимаю, почему в местных магазина продают темного цвета коляски. Жуть и мрак, — Диана листает в мобильном телефоне каталог детских товаров, а я доедаю салат.

Семейная чета Тайсум с детьми решили меня навестить. Хотя Адам никогда просто так никуда не летает. Вчера он прилетел из Нью-Йорка, встретившись с важными для себя людьми. Сейчас сий порядочный муж и счастливый отец гуляет со своими наследниками в парке. Кто бы мог подумать, что Адам будет настолько идеальным, аж сахар скрипит на зубах от этой идеальности.

— Когда тебе ставят дату родов? Я Марка немного переносила.

— По мнению врача, мне еще ходить две недели.

— Как же ты будешь одна? Может, матери позвонишь? — тут же виновато опускает глаза, как только я скептически приподнимаю бровь. — Извини.

— Тебе не за что извиняться, — действительно, Диана не виновата, что мои родители всего лишь формальные родители.

Я попыталась с ними помириться, осторожно сообщила о беременности. Папа посоветовал мне избавиться от бандитского ублюдка, которого я ношу в себе. И только после этого он меня простит и назовет своей дочкой. Его совета было достаточно, чтобы я ушла из дома, громко хлопнув дверью. Мама раз в месяц звонит, интересуется моими делами. Сообщаю, что жива и все у меня хорошо. Может быть, она и хотела помириться со мной, но в выборе, муж или дочь, побеждает муж.

— У меня достаточно возможностей, чтобы наслаждаться материнством и ни о чем не беспокоиться.

— Я сейчас не о деньгах. Бывают моменты, когда хочется отдать ребенка близкому человеку и спать несколько часов подряд.

— Я буду подстраиваться под жизнь малышки. Диан, — сжимаю ее руку. — Не беспокойся. Все будет замечательно. Ты не должна нервничать и переживать за меня, когда я чувствую себя вполне спокойно и уверенно.

— Ты стала другой. Новой. И знаешь, такая ты мне больше нравишься, потому что ты светишься вся изнутри. Материнство тебе к лицу.

Не успеваю ничего сказать, мы слышим, как хлопает входная дверь, как три голоса одновременно пытаюсь друг другу что-то внушить. Диана сразу же расплывается в улыбке и спешит к своим близким. Я обнимаю свой живот, дочка сразу же легонько пинается, напоминая мне о том, что скоро мы будет друг у друга. На кухне заходит Адам, от его цепкого взгляда не ускользает мой жест, хоть сразу я убираю руку. При нем мне хочется выглядеть более сдержанной в чувствах.

Он направляется к столу, берет графин и наливает в стакан воду. Делает глоток и подходит ко мне. Опирается об барную стойку, рассматривает мое лицо.

— Как самочувствие?

— Еще не родила.

— Какие планы на будущее?

— Тебе прям сейчас дать ответ? — кручу в руке ложку.

Вопросы Адам настораживают, более того, это не праздные вопросы, у него определенно есть для меня какое-то предложение.

— Марьяна, — присаживается на стул, который занимала Диана. — В Нью-Йорке я познакомился с одним человеком. Он ищет себе хозяйку на ранчо, — скрещиваемся взглядом, я предупреждающе качаю головой. — Выслушай меня.

— Я сразу говорю тебе нет. Мы с тобой это еще в России обсуждали, Адам. Ты сам знаешь, что мне нет нужды выходить замуж, чтобы получить гражданство и быть финансово защищенной.

— Марьян, я беспокоюсь за тебя. Мои источники в определенных кругах передали, что кое-какие люди вновь о тебе вспомнили. Я не знаю почему, но мне было бы спокойнее, если ты вышла замуж. Кевин нормальный мужчина, — достает из кармана брюк мобильник, через секунду показывает фотографию симпатичного русоволосого мужчины. Обычный, сердце не замирает, дыхание в норме. Я пройду мимо такого мужчины и не оглянусь.

— Адам, скажи честно, — ехидно смотрю в карие глаза. — Ты решил свахой себя попробовать? Новый бизнес мутить собираешься? На всех одиноких женщин не хватит мужчин, учти это, когда будешь создавать банк потенциальных женихов и невест.

— Просто подумай, Марьян. Я не настаиваю.

— Мой ответ не изменится, — уверенно заявляю, так как знаю, что никакие силы и обстоятельства не заставят меня выйти замуж на первого встречного.

64 глава

Меня будит звук входящего сообщения. С закрытыми глазами нащупываю мобильник, часто моргаю, открываю сообщение.

«То,что есть у тебя, принадлежит нам»

Что? О чем это?

Номер не высвечивается, а страх змейкой проскальзывает внутрь меня. Я не хочу верить словам, но всем своим существом чувствую опасность от каждой буквы. Малышка начинает беспокойно ворочаться. Ей тесно, поэтому движения более плавные и медлительные.

«Его ребенок принадлежит нам»

Холодный пот выступает у меня на лбу, руки начинают дрожать, низ живота потягивает. Кто ты, анонимный собеседник? Откуда ты знаешь, что я ношу ребенка Соболя? Зачем тебе все это?

Сползаю с кровати. Сообщения похожи на бред безумца или сектанта. Меня трясет, на глазах появляются слезы. Господи, когда это закончится? Почему меня преследуют даже после смерти Германа? Зачем им моя малышка?

Всхлипываю, придерживая живот, встаю. Мне нужно успокоиться, выпить воды и подумать, что делать. Может, это шутка? Неудачная шутка. Я никому не отдам свою дочку. Чтобы ее забрать у меня, им придется сначала убить меня.

— Марьяна? — Адам сидит за барным столом, перед ним работающий ноутбук. Он еще не ложился спать, для него два часа ночи — это детское время.

Не знаю, что его встревожило. Может быть, мое выражение лица, может, он обладает телепатией и прочитал мои мысли, но сразу же оказывается рядом, подводит к дивану. Осторожно разжимает мои пальцы, забирает мобильник.

— Там... Там сообщения, — слова даются с трудом, хмурюсь, так как тренировочные схватки очень похожи на настоящие с небольшим интервалом.

Дышу часто и глубоко, смотрю на мрачного Адама. Он матерится себе под нос, вскакивает на ноги, резво возвращается к столу. Я слышу его тихий голос, но не могу сконцентрироваться на словах, все мое внимание уходит на малышку. Она перестает шевелиться, а боль расползается по всему телу. Терпимая боль, не требующая обезболивающее.

— Не переживай, это все решаемо. Сменим номер телефона, место жительства. Мы заметем следы, они опять потеряют тебя из виду.

— Мне всегда придется жить на чемоданах, быть готовой в любую минуту сорваться с места? — слезы катятся по щекам, Адам молчит, опускает глаза на мой мобильник. — Почему я? Он же умер.

— Я не знаю, Марьян, почему они вдруг о тебе вспомнили. Мне их игры непонятны, как и правила. Будем думать, как тебя дальше обезопасить хотя бы на полтора года, пока ребенок не подрастет.

Лихорадочно соображаю над вариантами. Их немного. Точнее, их вообще нет. Я не хочу постоянно жить в напряжении. Не хочу срываться с обжитого места, подвергать малышку постоянному стрессу из-за переездов, из-за расставаний с друзьями, школой, домом.

— Кевин... — Адам поджимает губы, морщусь от простреливающей боли. Выдохнув, смотрю на Тайсума. — Что за он человек?

— В каком смысле?

— В прямом. Что меня с ним ждет, если я выйду за него замуж?

— Он владелец туристического ранчо. Довольно популярного среди местного населения, там отдыхают от городской суеты. Находится оно в штате Вайоминг. Кевин три года назад овдовел. Ему шестьдесят.

— Тебе меня совсем не жалко, — цежу сквозь зубы.