Любовь, как оправдание (СИ) - Остин Аида - Страница 18

— Что с Алисой, она дома?

Злой смех в ответ и полный взгляд презрения.

— А нет Алисы, она ушла. А знаешь почему?

Сглотнув, Павел кивнул.

— Говори.

Чтобы она не решила, он не сможет ее отпустить.

— Ты, урод, заделал ей ребенка, понял? Только не беспокойся, тебя никто не будет разводить на бабки или настаивать на свадьбе. Зря пришел, она не хочет тебя и от твоего отпрыска предпочла избавиться. Алиса уехала в больницу. Ты понял для чего? Сука, это ты отправил восемнадцатилетнюю девчонку делать аборт. Ты! Что не радуешься, мразь?

Илья резко поднялся и с размаху ударил Громова в плечо. Еще бы добавил, но больше не хотел растрачивать силы на него, нужно найти Алису.

— Исчезни из ее жизни и больше не появляйся.

Илья ушел, сел в машину и уехал, Светлана поспешила на остановку, ее ждет Костя, они идут к нему в гости, а Павел остался стоять на месте. Раздавленный, растерянный и ненавидящий сам себя. Сжимая кулаки, он часто моргал и глотал слезы, все еще не веря в то, что услышал. Алиса не могла с ними так поступить, она не такая. Неужели, ненавидя его, она могла убить невинного? Разве она способно на подобное? Если это так, то и он будет ненавидеть ее больше всех на том и этом свете и пусть лучше не попадается ему на глаза. Не простит.

10. Часть 2.

Алиса.

В миллионный раз удивляет забывчивость некоторых людей. Вот, как можно руководить компанией и оставить важные документы в саду на качелях? О, легок на помине. С ехидной улыбкой отвечаю на звонок.

— Да, шеф.

— Я надеюсь, ты на месте?

— Обижаете. Конечно, лечу к тебе… О, извините. Это яне тебе… Простите.

Прижимя сотовый к уху, влетаю в открытые двери здания, чуть не сбив пару человек.

— Спасибо родная, чтобы я без тебя делал?

Смеюсь, на самом деле это я без него бы пропала.

— Не скромничай, ты бы выкрутился. Все, я поднимаюсь.

Киваю охране, секретарю на первом этаже и вбегаю в лифт, набитый офисными планктонами. Все такие деловые, что я на их фоне выгляжу довольной жизнью хиппи, сразу и не скажешь, что работаю здесь и частенько засиживаюсь в совете директоров. У меня, конечно, нет своего пакета акций, я так, только набираюсь опыта, да и просто помогаю, заодно выплачиваю долг Арсению Сомову. Шесть лет назад этот человек мне спас жизнь, взяв с собой. Вначале, он работал в Нью-Йорке, через год мы перебрались в Техас. Первое время после отъезда из дома, я долго не могла прийти в себя, спасали прогулки по городу, наблюдение за другими людьми, часто ходила в парк. Все чужое, но интересное. Помню, как встретила однажды женщину, сильно похожую на героиню из фильма «Один дома». Она приходила с самого утра и долго стояла на месте, глядя в одну точку. Затем, вытаскивала из большой сумки хлеб, разламывала его и кормила птиц. Женщина всегда выглядела печальной, но не в тот момент, когда к ней слетались пташки. Будто молодела, глаза светились, морщинистое лицо розовело и мне казалось, что в такие минуты нет на свете никого счастливее этой старухи. Я завидовала ей. Под своими проблемами не замечала ничего вокруг, полностью окунувшись в собственное горе и чья-то радость удивляла, я не понимала ее. За продажей моей квартиры следил Сомов, он же снял мне дом, часто приезжал на ужин. Перед тем как нам уехать, я снова пришла в парк, не знала, хочу ли попрощаться или еще раз понаблюдать за странной теткой, но в тот раз подошла ближе, достала из пакета купленный белый хлеб, свежий и еще теплый, стала крошить, а птицы не подлетали. Удивилась. Женщина рассмеялась и в тот день, она дала мне совет, смысл которого я по-настоящему поняла не сразу. Видимо, некоторым людям вроде меня, нужно пережить многое и одной или двух трагедий не всегда бывает достаточно.

«Наши страдания учат нас улыбаться и ценить самые крошечные моменты. Мне понадобилось почти вся жизнь, чтобы научиться радоваться и я, каждый день продолжаю учиться смеяться. Не повторяй моей ошибки, улыбайся и цени то, что имеешь. Ты счастливая, у тебя еще есть время изменить свою судьбу.»

Больше я ее не видела. Приезжала несколько раз, но так и не встретила. Жаль, я бы хотела ей сказать спасибо.

Двери лифта открылись на последнем этаже, как же, начальство должно быть выше всех.

— Доброе утро, Диана.

— Доброе утро, Эллис. Вы с документами?

— Да.

Показываю драгоценную папку и отдаю ей.

— Замечательно.

— Как обстановка?

Девушка встает и спешит к дверям, прижимая бумаги к груди, на ходу отвечая.

— Накаляется.

Открывает дверь, на секунду я слышу мужские голоса и вновь тишина.

— Фуф.

Нужно бы забежать к себе, перебрать кое-что из документов, взять домой, не хочу все выходные загружать проверкой договоров. Диана выходит, но дверь не закрывает.

— Вас просили зайти.

— Что? Но…

— Прямо сейчас.

Что ж, я торопилась, поэтому приехала в том, в чем собиралась ехать по магазинам. Синие джинсы, как вторая кожа, белая рубашк с закатанными рукавами, это я так люблю ходить, мне удобно и ботинки. Еще шляпа есть, но лучше оставлю ее тут. Окей, здесь большая половина населения так ходит, чем я могу удивить австрийцев? Вхожу.

— Здравствуйте.

С самой лучшей из своих улыбок вплываю в кабинет, укладываю на плечо длинные волосы, последние пять лет не постригалась и мне они нравятся, из-под ресниц слежу за реакцией австрийцев. В ответ шесть пар глаз смотрят на меня, ничего особенного, я привыкла, но скоро, они поменяют первое мнение обо мне. Дайте лишь присесть и вникнуть в суть беседы, а потом я найду к чему придраться. Бедняжки еще будут сидеть и оправдываться. Не хвастаюсь, но многие во мне видят врага, за то, что я рушу их хитрые планы. На самом деле все куда проще, Сомов, прежде чем начинать с кем-то заключать сделки, вводит меня в курс дела, назначает встречу, ведет задушевные беседы, а потом появляюсь я. Это как метод «плохого и хорошего полицейского», ничего нового. Остается правильно себя поставить, а остальное дело техники.

Сорок минут спустя Диана несет кофе в опустевший кабинет, поздравляет с очередной победой и оставляет нас одних.

— Такими темпами скоро меня из кресла выселишь.

Улыбаюсь.

— Могу, но не буду этого делать, мне больше нравится работать с тобой в команде.

— Спасибо, успокоила. Вот, смотрю на тебя и удивляюсь, откуда в такой очаровательной, милой девушке столько агрессии?

— Что?!

Широко распахиваю глаза и демонстрирую все свое напускное возмущение.

— Ты меня прекрасно слышала. Неужели все дело в недоверии?

— От части.

— К мужчинам?

Разговор принимает серьезный оборот, пора сворачивать.

— Тебе я доверяю. Пойдем обедать?

Арсений понимающе кивает, но сверлить глазами не перестает. Сколько можно, каждый раз одно и тоже. Мы с ним сотню раз говорили о доверии и я ясно дала понять, что лишь несколько человек могут не опасаться за свою жизнь, так как я их люблю и уважаю, а остальным же придется потрудиться, если хотят стать моими друзьями.

— Обязательно. Как Джена?

— Как всегда, рвет и мечет. Бедный Джек с ног сбился, носиться вокруг нее, чем еще больше раздражает.

Мы говорим о моей семье, о людям, чье внимание и забота согревают мою жизнь, я благодарна небу за их любовь ко мне.

— Ясно. Скажи, что в эти выходные я не смогу приехать.

— Почему?

Арсений вздохнул и потянулся, разминая затекшие плечи. Я поставила чашку и подошла к его креслу, просто помогу.

— Потому, что у меня важные дела.

— Какие?

— О, ты бесподобна. Да. Еще здесь…Я сказал важные, не суй свой очаровательный носик, пока тебя не попросят. М-м…спасибо, хорошо.

Его стоны и слова любого собьют с толка, ха. Но есть некоторые дамочки, которые так просто не сдаются. Шерри. Не утруждая себя стуком в дверь, высокая красотка с короткой стрижкой каштановых волос, входит в кабинет и упирает руки в стройные бедра. Кстати, на ней сегодня короткая юбка, значит не из конторы и настроена мирно.