Приворотная пилюля для шефа (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 29

Еще пару недель назад я бы сомневалась в ответе, но сейчас:

— Нет, — произнесла абсолютно уверенно.

— Почему?

Вопрос был логичным, но ответ дался мне с трудом.

— Прежде я не сталкивалась со смешанными парами, но за последние дни поняла, что мне брак, который подразумевает подобную близость, не подходит. Я же человек.

Произнося вслух это признание, я для себя приняла: это и условный ответ Шарту Рено — совместные ужины и купание в ванне с реальным мужчиной — кем бы он не был — не для меня.

— Как я понимаю, вы уже определились с кандидатом в мужья, поэтому так уверенно отвергаете возможность.

Эти слова меня озадачили…

— Определилась?

— Я про отношения с прежним главным судьей.

Див? Див Элекс и я? Дар речи буквально покинул: в полнейшей оторопи уставившись на Ринко Хайгаля, я пыталась уразуметь каким образом он пришел к последнему выводу.

— О чем вы говорите?

— Это вы мне скажите, — инквизиторский взгляд практически буравил. — Практически все сотрудники уверены в ваших отношениях. Но вы же понимаете — это нарушение корпоративных правил.

— Нет, — замотала я головой. — Нет. Не представляю почему… Ерунда какая-то! Мы с бывшим главным судьей были связаны исключительно работой. У нас были хорошие рабочие взаимоотношения и ничего больше. Как кто-то мог подумать иначе?

У меня в голове не укладывалось откуда и — главное — зачем кто-то насочинял настолько нелепых небылиц.

— Интересно… — модификат в самом деле выглядел заинтересованным. — Хотите сказать, что не общались с ним после перевода? И не встречались?

— Нет, — ошеломленная логикой замотала я головой. — А разве он не в Талсе? Как бы я с ним могла увидеться?

Губы следователя по внутренним делам ведомства слегка поджались, но он ничего не ответил. Во взгляде мужчины я заметила сомнение.

— У вас есть дистанционные отношения с кем-то? С человеком?

— Почему вы спрашиваете о подобном? — В самом деле, моя личная жизнь никак не могла касаться следователя по внутренним делам судебного ведомства. — Или меня тоже планируют переводить?

— А вы бы согласились? На перевод в Талсу?

Вот это поворот!

— Думаю, да, — ответ тоже был искренним. — Я даже подумывала о смене работы. Наверное, хочется перемен.

Модификат хмыкнул, выдав кривоватую улыбку.

— Что ж… тогда перемены не заставят себя ждать.

С этим Ринко Хайгаль попрощался, сообщив, что у него еще запланирована сегодня важная беседа, а нашу мы продолжим позже. Я же осталась сидеть в совещательной комнате, невидящим взором упираясь в стену. Впечатления от разговора было очень странным.

Я осознавала, что нарушила инструкции, допустив ликвидацию улики, понимала свою ответственность, но… словно бы именно это беспокоило только меня. Остальных же — а именно новое руководство — интересовало во мне совершенно другое. Что? Интуитивно меня это настораживало, последние слова модификата и вовсе показались зловещими, но разобраться в причине тревоги я никак не могла.

По сути, состоявшаяся беседа совершенно не укладывалась в мои ожидания — она не была посвящена моей профессиональной деятельности, чего я вполне резонно ожидала. Но нет, мы говорили по факту — о моей личной жизни. Почему?

И — что особенно поразило меня — так это подозрения на счет взаимоотношений с бывшим главным судьей. Не считая неожиданного визита, мы по сути никогда даже не оставались вдвоем!

Мысленно встряхнувшись, скользнула взглядом по теплым с оттенком дерева отделочным панелям на стене и напомнила себе, что работу никто не отменял. Отсутствие душевного равновесия — вероятно следствие множества одновременно нахлынувших изменений, это не повод отлынивать от обязанностей. Тем более, мой новый начальник так строг и суров!

По неизменному знакомому до мельчайшей щербинки на стене коридору я дошла до отдела первичного приема заявок, куда являлась за ними ежедневно. Всегда соблюдала неизменную дистанцию, была вежлива и избегала пристального внимания, не желая поставить кого-то из коллег в некомфортные условия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сейчас же, как я не старалась, но все виделось мне иным. Как если бы с моих глаз исчезла пелена или я избавилась от линз, что вместо улучшения делали мой взгляд мутным, притупляя внимание.

Отдел включал двенадцать сотрудников, все они начали работать уже при мне, пусть большинство я и не знала лично. Никогда прежде я не присматривалась к ним — это вообще было не принято в обществе Сермира, словно неведомый тумблер в сознании заставлял отводить взгляд, переключая внимание, стоило ему заостриться на чьей-то персоне. Это считалось невежливым и докучливым поведением среди людей.

Молодые лица, сдержанное поведение и такое понятное мне стремление быть в одиночестве — вне виртуального любое дружеское сближение могло нести опасность, это мы усваиваем с самого детства. Каждое рабочее место на расстоянии не менее четырех метров от другого, ограждено полностью скрывающими сотрудника перегородками, проходы — широчайшие, чтобы можно было разойтись, не вызвав дискомфорта — собственно, все это обычные правила социального бытия в Сермире. Прежде я полагала, что так и везде…

Подхватив листы с заявлениями на следующий день, испытала грандиозное облегчение — опять только одна пара. Кажется, теперь дни, когда не будет заявление от желающих оформить развод — станут моими любимыми.

Обострившаяся внимательность не отпускала, двигаясь к выходу я скользила взглядам по экранам работавших в отделе коллег и вдруг поняла — вижу там фактически одно и тоже. Собственно, это мало отличалось от того что делала и я, совершая ежедневные дополнения в общую базу.

Так много сотрудников в брачном ведомстве, но так ли много задач для нас? Бывали дни, когда могли поступить заявления сразу и от трех пар, как накануне, но чаще… были дни, когда в принципе никто не разводился. И, собственно, все что требовалось от брачных судей и сотрудников ведомства — удостовериться в твердости намерений супругов и зафиксировать факт развода. Почему эта мысль не приходила мне в голову прежде: для данной задачи хватило бы двух-трех сотрудников, включая собственно брачного судью. А у нас имелась целая брачная корпорация… И так было всегда, задолго до появления Михала Шлейзу, что, определенно, имеет свои взгляды на бракоразводный процесс и еще добавил нам всем работы.

Глава 9

Спасительный вариант для «перегруженного» мозга — заняться рутинным, отработанным до автоматизма делом. Поймала себя на мысли, что именно этим сейчас занимают — листаю на рабочем экране столбцы с данными, не вдумываясь в смысл действий.

Сегодняшний рабочий день протекал на удивление размеренно, после явно двусмысленной беседы с Ринко Хайгалем меня никто не дергал, больше того — я не видела ни одного их модификатов. Даже Эрин не вышла, пригласить на совместный обед, ограничившись сообщением в личном чате о том, что обед сегодня пропустит.

Мне тоже кусок в горло не лез — аппетита совсем не было. Я даже не позавтракала — побоялась заглянуть с утра на кухню, сразу вспоминала совместный ужин с эмпатом.

Невообразимо! Очередной совершенно невероятный пункт моих жизненных вероятностей, который я с фактической легкостью отмела… Переступила через страх и сделала невозможное. Теперь мне предстоит набраться силы духа и признаться себе: многое из того что запрещено — вполне возможно. И меня не сразила на месте молния, я не умерла в итоге в жутких страданиях. При этом была настолько близко к другому мужчине, что немногим не обнимала его, больше того — он поцеловал меня, опрокинул в воду, а затем… приготовил ужин, который мы съели вместе!

Аааа…

И это я еще вынесла за скобки, пока не способная анализировать, такой домашний и уютный вид эмпата в моем халате и его совершенно невероятное предложение о браке!

Стон вырвался непроизвольно, я обхватила голову руками и в отчаянии упала лицом вниз. День ото дня моя жизнь катится по наклонной самых невообразимых перемен. Теперь еще и необъяснимый интерес к личности ночного «пожирателя» кекса и дикие слухи о моем романе с бывшим шефом.