Приворотная пилюля для шефа (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 25

— Будущим ужином, — с абсолютным спокойствием сообщил эмпат, курсируя уже на кухню.

Там он под моим обалдевшим взглядом вымыл руки и деловито принялся… разделывать рыбу.

Понимая, что ноги меня сейчас не удержат, я плюхнулась на ближайший стул. Как положено вести себя в ситуации, когда некто из вне буквально заполоняет собой твою личную территорию… вернее твой дом?

К счастью, все это время эмпат не предпринимал попыток подойти ко мне близко, чем бы в один момент развеял установившееся спокойствие. Мысли о поцелуе я гнала, движимая любопытством и надеждой, что у неадекватного поведения соседа найдутся вразумительные причины.

Вот он результат: столкновение с модификатами сделало меня куда как менее придирчивой. Если подумать, за один сегодняшний день я пережила столько прикосновений, сколько не случалось за всю прежнюю жизнь.

— Вы собираетесь готовить?

Не то, чтобы это не было очевидно, но именно эта данность настолько шокировала… я не понимала, как следует вести себя.

— Я хорошо готовлю, — немедленно отозвался сосед. — В моей семье все любят готовить. А в вашей?

— Не знаю… — растерялась я еще больше.

Но действительно, вопрос предпочтений в еде и способа ее получения никогда не возникал между мной и родителями.

— Вы часто разговариваете? — Шарт Рено и не думал уходить от темы.

— Я же уже выросла, мы больше не общаемся.

Рыба, разделенная на порционные кусочки, отправилась в печь. Я следила за движениями соседа, поражаясь с какой легкостью он освоился на моей кухне, словно по запаху находя нужное — от специй до встроенных агрегатов.

— Ясно, — мужчина бросил на меня долгий взгляд через плечо, продолжая виртуозно кромсать овощи.

Мысль отправить их в специализированный кухонный комбайн, кажется, даже не пришла ему в голову.

— А что с вами сейчас слу… — начала я произносить мучавший вопрос, когда была перебита эмпатом:

— Откуда у вас эти духи?

— Духи? — Я не сразу сообразила, о чем он спросил. Крайне неожиданный поворот в разговоре. — Это масло… на самом деле.

— Так откуда оно?

— Подарили.

— Кто? — Эмпат странно насупился и обернулся, теперь не скрывая изучающего взгляда.

— Коллега, — честно призналась, не понимая с чего такой интерес к явно просроченному маслу — оно вообще не пахло.

— Давно оно у вас?

Голос соседа стал ниже, взгляд тоже потяжелел, заставляя меня нервничать: что за придирки из-за сущей мелочи. При этом понимала — неимоверно настырный сосед способен прочувствовать весь спектр моих эмоций, но по какому-то необъяснимому наитию, ушла от ответа:

— Не помню.

Больше он ничего не спрашивал, ограничившись молчаливым наблюдением. Мне же объектом пристального внимания быть совершенно не понравилось — чувство комфорта исчезло даже дома в присутствии эмапата.

— У вас очень яркое освещение, — вдруг опять неожиданно сменил тему мой незваный гость. — Можно убавить?

В ответ только кивнула, соглашаясь:

— Да, я обычно ужинаю при свечах. Но удобно ли будет готовить в… потемках?

— Вполне.

Одновременно с ответом он, не спрашивая и не уточняя, ориентируясь на моей территории с поразительной уверенностью, шагнул к нужному шкафу, где я хранила весь набор свечей. Вытянув их, ловко расставил по кухне, зажег и… озвучил системе приказ погасить свет!

Комната немедленно погрузилась в чарующий полумрак, чуть развеянный пламенем свечей. На удивление эта атмосфера не пугала — вопреки здравому смыслу, сумерки принесли уют и необъяснимое тепло чужого присутствия. Словно бы сблизили…

Пока я вслушивалась в собственную реакцию, пытаясь осмыслить не менее странный вечер и странного соседа, поняла, что Шарт Рено продолжает невозмутимо заниматься ужином. Плохое освещение ему нисколько не мешало — наоборот, появилась ощущение, что эмпат полностью расслабился под уютными тенетами полумрака.

Я как раз наблюдала за бликами огоньков свечей на его лице, когда печь пискнула сигналом готовности — рыба запеклась. Салат и вовсе красовался идеальной горкой на широком блюде в центре сервированного на двоих стола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Приступим? — Окончательно развеял мою задумчивую негу модификат, указывая на стол в гостиной. — Как лучше сесть?

Он подхватил две тарелки с уложенными на них кусочками рыбы и встал позади стула, что стоял рядом с тем, на котором я обычно сидела. Вот откуда он знает? Ощущение тревоги, даже неправильности происходящего пронзило молнией. Я заозиралась, так и не понимая: почему позволяю происходить всему этому, позволяю чужаку находиться в самом сердце моего дома.

Но еда пахла так прекрасно, что на время все прочие намерения отошли на второй план — чувство голода заслонило любые страхи. Сглотнув, почувствовала урчание в животе. Нет, будь что будет, лишь бы уже поесть!

Но сидеть так близко… Я немедленно заволновалась:

— Нет, нет!

— Тогда так? — Он отступил, указал на стул сбоку. — Или лучше устроюсь напротив?

Глаза в глаза? А если мы случайно соприкоснемся коленями — я даже вздрогнула, представив такую возможность — слишком некомфортно и пугающе.

— Там! — Рука уверенно вытянулась в направлении самого дальнего от меня стула.

— Хорошо, — проявил неописуемую покладистость модификат, приземляясь на указанное место.

Предварительно он придвинул ко мне тарелку с рыбой. А я, только усевшись и предвкушая вкус еды, сообразила, что фактически дала ему право на совместную трапезу.

Что за изворотливый мужчина! Даже разозлиться толком не вышло — отложив себе салат, я насадила на вилку кусочек рыбки и положила его в рот…

Вкус оказался божественным. Веки невольно опустились, скрывая накативший восторг. Как же вкусно! Никогда прежде я ни с кем не ела дома. И никогда еще я не ела настолько вкусного ужина. Что там: разница в наших способностях приготовить еду стала мне очевидной, это оказалось не пропастью, а бездной.

— Мм… безумно вкусно.

Я практически простонала свой вердикт, упиваясь каждым крошечным оттенком вкуса. Восторг заслонил любые сожаления: в этот миг я простила Шарту все вопиющие странности сегодняшнего вечера — от поцелуя в холле до вероятной вины за обрушение моего тельца в воду. Накормить голодную женщину — самый верный путь к ее умиротворению.

— Мне приятно, — эмпат улыбался настолько искренней и довольной улыбкой, что сомнений в его искренности не было.

В свете свечей она смягчалась, делая его непохожим на самого себя.

Мужчина не ел. Подперев руками голову, он с умилением наблюдал за мной. Это вызвало ощущение робости… Так странно — диковинно и в чем-то ненормально — наслаждаться едой в обществе другого в своем доме.

Это же опасно… угроза от всех, угроза от всего — это поколение за поколением укоренялось в человеческом сознании, переживавшем одну эпидемию за другой. Собственно, одним из ответов на подобные риски для цивилизации и стали опыты с геномом людей, так человечество и пришло к идее модифицировать человека.

Сейчас страх перед запретным и потребность познать неведомое боролись в моей душе. Настолько новые для меня ощущения и эмоции, что я никак не могла охватить их полностью, буксуя то на страхе упустить какой-то значимый миг, то от ощущения накатившей волны вкусового удовольствия.

— Так… правильно кушать с вами вместе, — он удивил меня собственным выводом, озвучив то, в чем я бы не решилась признаться. — В одиночестве мне кусок в горло не лез.

Бросив на мужчину удивленный взгляд украдкой, в очередной раз отметила насколько мы разные: если бы не голод и безумная усталость, я бы сейчас точно давилась от его присутствия. Слишком близко, слишком!

— Знаете… — спешно проглотив последний кусочек ужина, я поняла, что пора как-то разбираться в обстановке. Чувство сытости крайне благоприятствовало здравомыслию. — Спасибо за вкусную еду. Надеюсь, вам тоже стало лучше, но сейчас… я бы хотела предупредить, что прошу не рассчитывать на мою помощь. Простите, я обнадежила вас напрасно — не смогу… — я запнулась под невозмутимым взглядом эмпата, — поддерживать вас своим присутствием по вечерам.