Охота аристократов (на клонов и не только) (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 84

— У тебя в голове схема, — на правах хозяйки транспортного средства в салоне Мария уселась к мужику вплотную. — "Мужчина должен...", далее по списку. Но ты второсортный, сорян. Не по менталу, может, но явно по менталитету.

— И не разбираешься в отношениях между чистокровными, — подхватила Анька, расставляя точки над ё. — Саш, что мы, по-твоему, думаем о среднестатистическом соотечественнике-менталисте? Как женщины?

— Ух ты. — Барласов без разбега принялся шевелить извилинами за четверых.

По слабым отражениям его ментала Вика видела, что кофе стодвадцатьпятки действует как надо.

— Эгоистичный потребитель, думает о себе в первую очередь, к женщинам относится потребительски, пардон за тавтологию, — вздохнула сотрудница прокуратуры, присоединяясь к пояснению. — Вокруг масса второсортных классных тёлок, зачем нашим мужикам напрягаться? Потрахать всегда можно девок из ваших, те с удовольствием и наперегонки.

— А с вами нужно очень стараться, чтобы произвести впечатление, — рассеянно глядя сквозь обшивку, продолжил второсортный за неё.

— Автоматически, правом рождения, точно не выйдет, — подтвердила Мария. — Как на ваших. Твоя бывшая жена, кстати, очень хорошая иллюстрация.

— И ТЫ ТОЖЕ В КУРСЕ?

Метиска нейтрально пожала плечами, ничего не объясняя.

— Для выживания физиологически в эту эпоху мужики уже женщине не нужны, только детей завести, — Шурик ухватил эврику и теперь распутывал её из клубка с энтузиазмом муравья-трудоголика. — Во всём остальном свою гендерную роль они, получается, просрали... А у вас в голове схема: менталист равно эгоистичный и безответственный мудак, а второсортный есть второсортный. Тьху бл*, — Барласов выругался впервые за всё это время, откидываясь назад и утопая в мягкой спинке кресла. — Вот дебил. У вас нет в мой адрес подсознательного инстинктивного ожидания безопасности! Потому что вы привыкли всегда о себе заботится сами! Особенности менталитета. Соответственно, ревность купирована!

— Угу, — Вика снова сбросила сандалию и решительно вклинилась подушечкой ступни между коленями мужика. — Если бы мы были второсортными тоже, тогда ожидали бы от тебя какой-то дополнительной атрибутики, кроме сексапила. А так, — она красноречиво развела руками.

— У нас есть всё, кроме хороших эмоций, — подвела итог Ельцова. — А с тобой и они есть. А претензии обычно возникают или из-за завышенных ожиданий, или от заниженной самооценки. Среди присутствующих подобных персонажей нет, хотя не поручусь за ту девчонку из полиции.

— Я С НЕЙ НЕ СПАЛ! И кто из нас специалист по психике, — поёжился в кресле Шурик. — После этого.

— Не претендую, — мгновенно открестилась азиатка. — Просто возник момент — мы тебе пояснили. Аня, где садиться? У дома или где разметка?

*****

— Шурик, а хочешь, кое-что подскажу? — Федорцева сидит на бортике в одних стрингах и легкомысленно качает в воздухе ногой.

В усадьбе Ельцовых (или не знаю, как это назвать точно) переносными панелями можно огораживать сектора. После нашего прилёта сюда Анна распорядилась — и пара человек затянули её дом по периметру пластиковым двухметровым забором, заодно внутрь периметра попала и зона бассейна.

— Я вздрагиваю каждый раз, когда ты начинаешь приоткрывать завесы тайн, — отвечаю абсолютно честно.

— Я ж сотрудник прокуратуры, — пожимает плечами менталистка. — Мне по должности положено. Пока девки резвятся, давай скажу? А то вдруг у тебя от них секрет.

Анна и Мария на противоположном краю сражаются друг с другом за надувной матрас. Не буду лишний раз думать, как они одеты — у меня, что ни говори, до сих пор шок.

Где-то приятный, но тем не менее.

— Может, не надо? — предлагаю абсолютно серьёзно. — Может, ну его нахрен?

— Там же не только о тебе речь, — вздыхает она с таким видом, что меня моментально бросает в дрожь.

Обычно Виктория не настолько драматична, да и сам намёк изрядно толст.

— Ладно, повеселились и будя, теперь серьёзно. — Она поднимается и буквально за руку тащит меня в беседку.

— У тебя внешний вид диссонирует с заявленной серьёзностью, — кошусь на известную часть анатомии.

— Нормальными сиськами дело не испортишь, — абсолютно не шутит Федорцева. — Погнали. Первое. Шурик, тебе известен механизм легализации дикого?

— А он существует?!

— Пф-ф-ф. В открытом доступе не найдёшь, непопулярная тема, но кое-какой есть.

— Говори.

— Ваш брат дикий периодически бунтует. Да, техникой организованные выступления сегодня по большей части блокируются, но регулярно кое-что прорывается то там, то здесь.

— Я искал, в сети ни слова. Я умею профессионально определять потенциальную социальную напряженность, если она в обществе в наличии.

Каждый раз, когда здесь думаешь, что карты вскрыты, оказывается, что всё ещё впереди.

По Вике видно, что она чуть ли не впервые говорит на все сто серьёзно.

— Клоны после трёх очень непростых восстаний имеют право поступать на факультет ментала в Медицинский Университет Бухары, — менталистка сверлит взглядом мою переносицу. — Да, у чёрта на куличках, если отсюда; Эмират, до которого пилить и пилить; НО.

— ?

— Тот диплом является автоматической индульгенцией и абсолютно легитимно выводит любого менталиста из второсортных из-под юрисдикции ЛЮБЫХ правоохранительных органов, ЛЮБОЙ юрисдикции. Хоть за океаном. Тьху, опять тавтология...

— Почему об этом нет ничего в сети?

— Искать надо уметь. Из поисковых систем удалены ключевые слова, и только. А если залезешь на сайт самого универа, то вполне себе прочтёшь даже по-русски.

— Ух ты. — Мозг автоматически начинает крутить варианты.

А ведь это в корне меняет всё.

— Да. Там, правда, учиться непросто, очень сложная программа, но потенциальный результат того стоит, — продолжает напирать серьёзная девушка, выглядящая несерьёзно. — Я тебе абсолютно официально говорю, как государственный служащий.

— А в чём прикол? Должна же быть какая-то логика в этом исключении?

— Психические расстройства, потери памяти, всё такое. В нашем обществе в наше время все трут память всем, — она набирает воздух, чтобы продолжить.

— Но со временем погрешность накапливается, — перебиваю. — После рецидивов начинает сбоить гиппокамп, а годам к шестидесяти — очень яркая перспектива на деменцию и овощ.

— Угу. Почему-то так исторически сложилось, что нормально лечат только выпускники этого университета из второсортных, ну еще его филиала в Самарканде. — Её лицо разглаживается, как если бы она меня убедила в чём-то, к чему очень стремилась.

— Меня не пугает учёба медицине где угодно, — на всякий случай подвожу промежуточную черту в разговоре, поскольку собеседница волнуется сильнее меня.

С большой вероятностью, многое в том универе я прямо сейчас сдам как минимум неплохо, но вслух о таком не скажешь.

— Бабки у тебя есть, — кивает Вика, — основное количество второсортных отсеивается именно на этом этапе.

— А конкурс?

— Ваших берут не более десяти человек в год, отовсюду, со всего мира. Но Маха вроде имеет там свои концы — у неё маман родом оттуда, непростая семья. Именно тебе за конкурс можно не переживать.

— Когда вы об этом с ней поговорить успели?

— И сейчас продолжаем разговаривать, — снова ведёт плечами менталистка. — По служебной сетке. Она знаешь где работает?

— Нет, не спросил. Не счёл важным — знакомство личного характера, она женщина, профессия неважна.

— Бюро по защите конституции.

В следующую секунду я давлюсь апельсиновым соком и минут пять не могу откашляться.

— Эй, Шурик, не помирай! Она поможет, она с нами! Просила тебе поделикатнее сказать, сама специально с Анькой на ту сторону уплыла. Из тактичности. Там правда языковой барьер в Бухаре, но...

— Я понимаю тот язык.

— Откуда?! — здесь собеседница изумляется сильнее, чем за всё предыдущее время в сумме.