— Как вы с ней общаться будете? Она говорить не может, а вы второсортный. — Хмурый мужик лет сорока, тоже в белом халате, не оглядываясь на меня, очень быстро идёт вверх по лестнице.

Излишним пиететом он не страдает, впрочем, доктора реанимации везде такие.

— У меня браслет от Ирфе. Создам экстренный чат на двоих и подключу её, — отвечаю в затылок.

— А-а-а, в интерфейсе. — Коллега резко утрачивает интерес к моей персоне. — У неё отдельная палата, состояние нормальное. Разрешение на ваше посещение она дала.

Он толкает одну из дверей коридора предварительно разблокировав электронный замок:

— Как закончите, красная кнопка справа возле двери. Без халата сами по этажу не ходите.

— Спасибо большое. — Благодарю его практически в спину и с десятка метров, настолько быстро он перемещается.

А через секунду я уже смотрю в серьёзные глаза Фроловой:

— Привет, мне разрешили с тобой пообщаться.

Под руководством железяки создаю виртуальную копию интерфейса и авторизую в ней сотрудницу полиции.

"Привет. Как тебя пустили?!".

— Сказал правильные слова, поделился деньгами на ресепшн. Как ты, не спрашиваю — уже всё прочёл отсюда, — киваю на голографический экран у кровати.

Сердца у Светланы по-прежнему нет, но вместо него есть чудо техники будущего — внешняя мембрана. Видимо, вон тот ящик на тумбочке.

Если верить показаниям её лечащего врача (точнее, ответам на них из здешней "восстановительной хирургии"), здоровым сердцем она обзаведётся в течение следующих суток.

— А у тебя всё не так плохо, — присвистываю, дочитав до конца. — Поздравляю.

"Спасибо, что помог. Без тебя я бы не выжила. Я оценила. Говори, что случилось и что требуется".

— Как поняла? — на мгновение затылок и спину простреливает неприятный холодок.

Неужели она видит меня глубже, чем планировалось? Или не сработала защита? Вроде ж только усилил вдобавок к родным талантам.

"Я следователь!