Охота аристократов (на клонов и не только) (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 10

— Поясняйте, — решительно требует она.

— Вы сотрудница полиции, чистокровная, откровенно недолюбливаете нашего брата. Кто из второй категории в здравом уме вообще доверяет полиции? При этом я разделяю крайне неприятную для вас лично идеологию, за которой будущее и которая в перспективе угрожает вашему комфо... ЧЕГО?!

— Пха-ха-ха-ха-ха!

Хм. А она где-то ничего внешне, когда смеётся. Что надо мной, переживу.

— Барласов, я сейчас не зову медицину только потому, что мой датчик говорит, вы адекватны. Пха-ха-ха-ха-ха!..

Ну, аплодисменты зрителя — лучшая награда исполнителю. Тем более, в данном случае ставка повыше, чем стоимость билета на представление.

Конкретно этот смех — маятник. Местами компенсирует её же предыдущий эмоциональный негатив, уж не знаю, из-за чего возникший (предполагаю инфу из соседней комнаты). Второй момент: значит, я выглядел убедительно и ошибок не сделал.

— Иии-хи-хи-хи-хи... Вы продолжайте, продолжайте.

— Да я уже всё сказал. Ни один из более-менее обеспеченных граждан второй категории, если он не выжил из ума, сходу доверять полиции никогда не будет. НИКОГДА. Самый простой пример: что, если на записи будет информация, критичная для моего бизнеса и прибыли? Что-нибудь такое, что тем же конкурентам интересно?

— Что это может быть?

Не играет снова, выглядит абсолютно естественно. Переход на личную тему как индикатор согласия.

— Светлана, вы сейчас серьёзно? Вам ключи от сейфа не вручить, без описи и обязательств с вашей стороны? Неважно, что. Важно, если покажу вам частным порядком, вы со скоростью звука откатаете копию через свой жетон. Можете откатать, — поправляюсь. — Любая информация самого успешного бизнес-проекта отрасли очень легко конвертируется в деньги. — Только стопроцентная откровенность и чистая правда.

— А вы не умрёте от скромности, пха-ха-ха. Я лично не представляю подобного секрета. — Она теперь не спорит, а дискутирует. Эдакий толстый намёк действием. — Такого, чтобы в моих руках нанёс в конкретной ситуации вам ущерб, а я его при этом могла легко конвертировать в деньги. Хотя идея интересная.

Лёд тронулся, теперь только закрепить. К деньгам она неравнодушна, хотя и с массой оговорок. По-хорошему, ключей влияния лучше иметь больше одного, но не мне сейчас замахиваться.

— Простите за откровенность. Госпожа старший лейтенант, сколько миллионов или хотя бы сотен тысяч вы заработали за прошлый месяц? Но не на своей должности, а бизнесом, где наёмных работников четырёхзначное число, а фонд заработной платы равен двадцати процентам оборота?

— Не поспоришь.

А ещё у неё местами редкая критичная объективность. Не минус, но очень неудобный субъект для такого вот взаимодействия.

— Я упустила на мгновение, что вы в силу физиологии мою достоверность не проконтролируете, — поясняет она вроде как нейтрально.

Неправда. А тут неправда. И это очень хорошо.

— Но как скажете, — продолжает Фролова. — Значит, запись будет получена от вас по процедуре.

— В любое время! Только один момент, — доверительно наклоняюсь через стол. — Вы внимательно прочли мою лицензию?

Это тоже мелкий тест. Вижу по отклику невербалки, что читала. Получается, действительно настолько высокая скорость обработки информации и обращения к ней же.

Так быстро думают, что их мыслительные процессы можно условно считать параллельными. Если она — типичный представитель своего класса, а всё пока именно за это.

Есть над чем задуматься. Есть чего опасаться. Если у них пропорционально работает и память, то жену из чистокровных я, пожалуй, никогда не захочу.

— Настолько внимательно, насколько это сейчас целесообразно. Что я упустила?

— Может, и не упустили. Мой искин имеет сертифицированную вторую категорию. Для выемки вам потребуется верифицированное участие искина первой — на уровень выше двойки идёт единичка.

Здешний нюанс. У человека-менталиста первый ранг — самый низкий, десятый — самый высокий. У искусственных интеллектов наоборот: первый — самое крутое, что можно вообразить. Два, три — легковушка в сравнении с грузовиком.

Искином первого ранга негосударственным конторам владеть запрещено, а на государственном уровне он типа редкость. Скажем, есть не во всех городах (дорого) и к иному члену правительства на приём попасть проще. Будучи бомжом.

— Это барьер, — без паузы констатирует она. — И выстроили вы его скорее всего неслучайно.

— Могу ответить грубо: "Зачем вы сейчас на меня вешаете свои проблемы? Есть закон, давайте соблюдать".

— М-м-м? — она вопросительно изгибает бровь.

— Могу, но не буду. По-человечески: не планировал вообще никаких барьеров. Я ж не вчера строил здание, даже не в этом месяце! И это не барьер, а политика безопасности компании. Вы просто не понимаете в этом бизнесе.

— Да ну? На какую тему я не сильна?

— Вы в курсе, что на своей территории мы разрешаем только лицензионные стимуляторы?

— Предполагала. Приняла к сведению только что. В принципе, так и думала, с учётом вашего размаха и формата. Просто часто клубы декларируют одно, а по факту.

— Не в нашем случае, — качаю головой. — Проконтролировать нелегал на территории любого подобного заведения — это вопрос не внутренней политики. Поверьте, торчки среди клиентов никому не нужны.

— "Вопрос не внутренней политики". А чего тогда это вопрос?

— Технической возможности. Желающие выйти за рамки никогда не переведутся. Если собрались десять человек молодёжи, неважно, вашей или нашей категории — пара из них с вероятностью семьдесят процентов попробуют выпендриться перед другими за счёт употребления вы поняли, чего.

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли дальше.

— Искин высокого уровня — единственный по-настоящему эффективный инструмент, чтобы контролировать молодёжь из ваших. — Память предшественника на эту тему в наличии, на удивление до мелких нюансов. — Мы-то своими силами не справимся, если что. Уж вы-то понимаете. А закон чтём свято. Других инструментов контролировать вашего брата эффективно лично я пока не знаю.

Обменные процессы мозга здесь подстёгивают нанодобавками, которые глотают в виде пилюль, капсул. Последние бывают как легальными, так и не очень.

Нелегальные по факту наркота и на менталистов некоторые сочетания действует сильнее, чем на таких, как я.

— Чистокровный уже четвёртого ранга, задвинувшись каким-нибудь комбинированным усилителем с модулятором, способен натворить такого, что и полиция не расхлебает, не то что частная охрана частного же клуба. В таких ситуациях, любой полицейский офицер это знает лучше меня, счёт идёт на секунды.

Фролова молчит.

— Я же не могу видеть, какую часть памяти вы изымете, — заканчиваю пояснение. — Искин — не файлы видеорегистратора, границу по времени не отчеркнёшь. А ваши физиологические возможности для меня запредельны, я даже входить в систему при вас не буду, извините. До соблюдения вами моих законных прав, как гражданина и налогоплательщика. Светлана, давайте по-простому. Мне что, надо уговаривать вас СОБЛЮДАТЬ ЗАКОН?

— Участие искина первой категории, чтобы обеспечить выемку у вас, практически нереально. Такое впечатление, что вы очень старательно сформировали своё игровое поле. Чтоб никому кроме вас на нём не было места.

— Ага, — очень быстро соглашаюсь. — И этих пятерых притащил насильно в пять утра, чтобы они меня овощем сделали. Полное амнезирование и превращение в больного альцгеймером в расцвете сил — моё любимое развлечение.

— Превращение в кого?

— Вырвалось. Атрофия мозга. Тоже растение вместо человека в итоге, но чуть иная механика, чем при воздействии менталиста.

— А как действует ваш искин в описанном случае? Допустим, кто-то в туалете решил дёрнуть дозу, что будет дальше?

— На дверях туалетов стоит рамка, — откидываюсь на спинку кресла.

Эту лекцию предшественник любил рассказывать везде при каждом удобном случае, делал это с удовольствием и в памяти она абсолютно не пострадала (вот что значит здоровый дофамин в связи с личной вовлечённостью, к-хм).