Возьму тебя навсегда - Стар Дана - Страница 7

– Протариваешь дорожку через постель преподавателей? – хмыкнул он и внезапно властно шмякнул здоровенную ладонь на мою попку, сжав ее до боли.

Глава 5

Я не знала, чему возмутиться больше – гадким словам парня или его действиям.

Его пальцы беззастенчиво сминали мой зад, поглаживали его, трогали.

Миг…

И его пальцы еще глубже и крепче впились в ягодицы, прожигая кожу, оставляя следы.

Боюсь, на моей попе останутся синяки от такой мощной, дерзкой хватки.

– Отпусти! – выдохнула я.

– Я намерен ответить “нет”.

– Отпусти, немедленно! Ты не имеешь права!

– На что?

Марк медленно приблизил свое лицо к моему, впился колючим взглядом.

– В глаза мне смотри, лгунья! – рыкнул он.

– Не буду я тебе в глаза смотреть! Мне… вообще на тебя смотреть не хочется! Никогда… ни за что! – задергалась я в его руках отчаянно.

Марк Абрамов хрипло рассмеялся, оглянулся назад.

В лекционном зале не было никого.

Только мы вдвоем.

Пусто.

Все хорошо слышно! Акустика такая, что даже малейший звук разлетался далеко-далеко!

Тогда этот безобразник разжал пальцы, но только для того, чтобы накрыть мой рот ладонью и толкнуть вперед.

Он почти опрокинул меня на стол и навалился сверху, толкнулся бедрами, которые чувствовались, как каменные колонны.

– Ну что… готова свою щелочку подставлять? Вижу, ты и препода заинтересовать успела! И с Шараповым по углам трешься? Предложение рождает спрос, блять. Как по науке!

Толчок.

Снова толчок.

– Всем даешь? Или как?!

Я задергалась под ним изо всех сил, с ужасом ощущая, что у этого зверя слетают границы и барьеры.

В его глазах отразился такой темный и пугающий вихрь эмоций, что я вздрогнула всем телом и застыла без движения. Впала в ступор, в онемение полнейшее, испугавшись.

– Ну! – прорычал Марк мне в лицо. – Ну же! Сделай хоть что-нибудь! Давай! – проорал.

Я не двигалась. Он рассмеялся хрипло, как сумасшедший, замер надо мной.

Его бешеные глаза впились в мои, потемнели. Они смотрелись как черные жуткие провалы, совершенно без капельки разума.

Там были только эмоции, они били как оголенные провода.

Бешеный накал!

Из глаз скатились горячие слезинки. Марк посмотрел мне в лицо, перевел взгляд на висок, там где катилась слезинка и наклонился.

Меня накрыло пряным ароматом его парфюма, мощный и свежий приток ворвался в легкие. Но за дорогим шлейфом я ощутила его персональный запах – запах мужчины. Внутри все заныло требовательно. Я могла бы узнать его ближе, глубже… В прошлом. И сделала бы себе только больнее. После таких, как он, в груди остаются только оплавленные черные дыры и пустота.

Его губы коснулись моего виска.

Меня пронзило как от укола. Казалось он пробовался мои слезы на вкус, чтобы понять – настоящие они или напоказ.

Не знаю, что он понял и понял ли вообще. Но Марк Абрамов резко отпрянул от меня, как от чумы, и засунул руки в карманы глубоко-глубоко. Я слезла со стола и пыталась привести в порядок растерзанную одежду. Вытирала слезы, ненавидя…

Ненавидя себя за такую слабость, за ранимое сердце.

Хотела бы я быть каменной стервой, сукой равнодушной, которое на такое плевать.

Но увы, меня воспитали иначе, вложили в голову и в сердце совершенно другие установки. Бабуля говорила, что доброта, искренность и хороший характер всегда победят, что нужно беречь светлое, но как беречь свет внутри, когда его вырывают из тебя с мясом, когда душу раздирают на кровавые ошметки!

– Уходи, – донесся до меня глухой голос Марка.

Я заправила кофточку, она сбилась в сторону. У меня вообще был вид такой, словно меня помяли дикие звери и таскали по лесу.

Все этот Абрамов невыносимый, дерзкий, грубый тип.

– Что ты сказал? – спросила я.

Вытерла ладонями слезы и пригладила растрепавшиеся волосы.

– Уходи! – повторил Абрамов чуть громче, по-прежнему не смотря на меня.

Меня вдруг проняло болью, а после нее накрыло злостью: да что он о себе возомнил?! Почему считает, что имел право растоптать мою любовь, а потом вести себя так, словно ничего не произошло!

– Не тебе мне указывать. Что ты вообще делаешь на парах для второкурсников?

– А я тут типа смотрящего, – вытолкнул он небрежно. – В курсе? Теперь я президент универа, президент студсовета. Участник новой системы интеграции студентов в учебный процесс. Новая программа, тестовая. Может быть приживется? Я могу выборочно ходить на ЛЮБЫЕ пары и смотреть, как идет учебный процесс. Полная свобода. Непредвзятый взгляд.

Он усмехнулся, мазнув взглядом по моему лицу, и снова начал рассматривать лекционный зал, потом перевел взгляд на свои кроссовки, словно они были интереснее всего на свете.

– Зачем ты вообще вернулся? – с отчаянием выкрикнула я. – Говорили, что папочка устроил тебе звездную практику за рубежом.

Он вскинулся быстро, как гепард и подскочил ко мне, сжав кулаки.

– Что ты сказала?

– Что слышал. То, что ты и сам знаешь. Разве это не так? Зачем! Ты! Вернулся! – выпалила я, осмелившись ткнуть его в грудь пальцем.

Он удивленно откатился назад, на пятках, посмотрел мне в лицо.

– Уходи, новенькая!

– Не тебе мне указывать! Я здесь потому что заслужила это место, и… и я не уйду из университета! Ни за что! Вот так тебе! Понял?! – завопила я и выбежала из лекционного зала, громко хлопнув дверью.

Я бежала так быстро, слезы выбивало из уголков глаз. Легкие кололи остро-остро, в них словно было тысячи острых иголок и булавок. Добежала до туалета, склонилась над раковиной и запустила пальцы под ледяную воду, погрузила их по самые кисти, позволив воде бежать по дрожащим пальцам.

В туалет вошла одна девица и начала подкрашивать губы. Она скосила на меня взгляд и фыркнула:

– Здесь вообще руки ополаскивают, а не моют по самые локти! Дикая какая-то!

Я метнула в ее сторону сердитый взгляд. Девица вздрогнула, ее палец соскользнул и помада вышла криво на пухлых губах. Студентка ахнула, быстро вытерла салфеткой свой рот и выбежала, стуча каблучками. Словно привидение увидела!

Я бросила взгляд на свое отражение и поняла, что именно так я и выглядела: бледная-бледная, осунувшаяся и потерявшая блеск в глазах!

Вот что со мной делали чувства к Абрамову – просто вытягивали все жизненные соки, лишали радости к жизни…

Я долго-долго стояла так, пока ледяные потоки полностью не выбили все тепло из тела и стало совсем холодно.

Но зато эмоции тоже схлынули, просто сошли на нет, и на их месте возникло опустошение, какого не было никогда ранее.

Я умылась прохладной водой, немного пощипала свои щеки, чтобы они выглядели румяными, и вышла.

Поняла, что прогуляла одну пару, судорожно вспомнила, какое это было занятие: семинар по микроэкономике. Вздохнула с облегчением, у меня были хорошие отношения с преподавателем, думаю, смогу объясниться.

Сверилась с часами: оставалось немного времени до конца занятия. Я вышла на свежий воздух.

Словно в насмешку над моим хмурым настроением, на улице ярко светило солнышко, ласкало горячими лучами кожу. Я прогулялась по территории, просто бродила, была погружена в свои мысли. Когда из корпуса высыпали студенты, я поняла, что занятие закончилось, началась переменка.

Решила не толкаться среди этих выскочек, пошла обратно, не обращая внимания на взгляды. Кое-кто ухмылялся, я даже услышала, как обсуждали происшествие перед занятиями, когда меня окружили толпой и хотели поиздеваться. Но открыто никто приблизиться не решался. Вряд ли они испугались моего отрешенного вида… Скорее, они просто заняли позицию наблюдателей и решили посмотреть, понаблюдать, как будет вести себя Марк, Его Высочество Мудак, Абрамов.

Пусть так!

Я не собиралась сдаваться и уезжать, просто потому что Он вернулся.

– Маша, Машенька, постой!

Голос знакомый!

Через секунду меня догнал Паша и приобнял за плечи.