Почти управляя телом (СИ) - Саулко Маша - Страница 21

— Я искал не тебя.

— А нашёл меня. Не могу сказать, что я ждала встречи с тобой всю жизнь.

— Зачем мы здесь? — повторил он свой вопрос.

— Ты достаточно грубо вломился в… меня, воспользовавшись слабостью. Я пытаюсь понять, с какой целью. И что мне с этим делать. Зачем ты пришёл ко мне?

— Да что ты заладила? Я никуда не приходил. Чем меня таким накачали, что меня так торкнуло? — пробормотал он.

Кира посмотрела на него, прищурившись. Рыжие волосы взъерошены, будто он только что встал с постели. Кира внимательнее присмотрелась к нему. То, что сначала показалось ей льняной рубашкой, таковой не являлось. Точнее… Слишком длинные рукава, странная шнуровка. Смирительная рубашка?

Кира начала понимать.

— Думаешь, у тебя галлюцинации?

— Да у меня всю жизнь галлюцинации, — ответил парень. — Поэтому папаша и решил меня «исправить», — он громко усмехнулся, — только я уверен, что мой мир «галлюцинаций» реальнее, чем его.

— Какие галлюцинации? Как сейчас? — спросила Кира.

— Нет, — он покачал головой, — такая в первый раз. Но это потому, что они накачали меня всякой дрянью, — настойчиво повторил он и прикрыл глаза.

Её мысли полетели вперёд со страшной скоростью.

Кира напилась накануне. Потом трахалась и приняла какую-то неизвестную дрянь. Всё это ослабило её сопротивление и защиту — чего она частично и добивалась, чтобы почувствовать себя нормальной. Как все. Без всех этих её, — Кира прогнала мысль. Сейчас надо думать о другом.

Парнишка — очевидно, стихийный ведун — находится на лечении. И таблетки сделали с ним то же, что алкоголь и наркотики с ней. За счёт этого их сознания смогли войти в контакт. Но это не продлится долго и вряд ли повторится. Если парня не вытащить, он действительно сойдёт с ума в той лечебнице, куда его запихнули встревоженные родственники.

А он очень силён — судя по тому, что сейчас они сидят целиком в его фантазии, а не в её. Разрушая себя, он может причинить немало вреда окружающим. В целом, это было бы не её дело, но… Он пришёл к ней. От такого не отмахнуться. Если проигнорировать, это может навредить и ей тоже. Когда подобные им приходят за помощью — отказывать очень опасно. Это может разрушить равновесие, в котором пребывает ведун и ввергнуть его в хаос своей вины и безысходности новичка.

— Послушай, — заговорила Кира, внимательно глядя на парня, — ты не сумасшедший. Ты такой же, как я. У тебя есть способности.

— Сказала одна часть его мозга другой, — хмыкнул он.

— Не думай, а чувствуй. Ты веришь в то, что всё происходящее — бред? И я — часть тебя? — Кира дала ему немного времени подумать, и когда он качнул головой, продолжила: — Я могу вытащить тебя и всему обучить. Но ты должен сказать мне, кто ты и где находишься.

Над ними закричала чайка, слишком долго и слишком пронзительно. Её крик превратился в звук какого-то звонка.

Парень вскочил и панически стал озираться по сторонам.

— Они идут! — закричал он и попытался убежать, но зацепился ногой за лежак и чуть не упал. Восстановил равновесие, и бросился прочь. — Они идут!

— Назови своё имя! — крикнула ему вслед Кира, перевернувшись на колени и схватившись за спинку лежака. Он стремительно удалялся по неизвестно откуда взявшемуся белому коридору, выложенному плиткой. — Как тебя зовут?

Но её крик потонул в темноте — мир рассыпался. Кира с шумом втянула воздух и отпрянула от кастрюли. Посмотрела на лист. Вокруг валялись карандаши, все до единого сломанные.

На листе было написано:

Йохан Гринберг, Мюнхен.

— Да! Да, да, да! — Кира вскинула руку в победоносном жесте и обратила внимание, что её рука — снова её рука. — Да! — Ещё один радостный крик.

Не утруждаясь наводить порядок, она бросилась к компьютеру и в тот же день купила билеты до Мюнхена.

Уже сидя в самолёте, она подумала, что не говорит по-немецки, и рассмеялась. Это должно быть забавно.

Кира мысленно подгоняла самолёт, умоляя его лететь быстрее. В итоге, когда они приземлились в аэропорту Мюнхена на десять минут раньше запланированного времени, она была совершенно вымотана. Ускорять самолёты — это вам не шутки.

До отеля она добиралась на такси. Был уже поздний вечер, и, конечно, ни в какую психиатрическую лечебницу её бы не пустили. Но просто сидеть и ждать утра она не могла.

Слишком хорошо Кира помнила свой страх, когда в своё время осознала, что с ней действительно что-то очень сильно не так. Что весь мир не такой, каким ей рисовали в школе.

А потом в её жизни появилась Мастер, и всё сразу встало на свои места. Кире пришлось долго учиться, познавать себя и окружающее заново. Но самое главное, ни с чем не сравнимое чувство, которое она испытала, — это облегчение от осознания, что она не сошла с ума.

Сейчас этот несчастный Йохан сидит взаперти, сомневаясь в себе и не понимая, где бред, а где реальность. Нет, она просто не могла лечь спать.

В Мюнхене было несколько государственных и частных лечебниц. На третьей Кира поняла, что наконец-то пришла по адресу. Отчаяние и страх Йохана она почувствовала ещё за два квартала. Казалось, даже воздух стал холоднее.

Госпиталь был расположен в узком пятиэтажном здании, зажатом между двумя другими домами. Кира сразу поняла, какое окно — нужное. Она замерла, глядя на него, и буквально через пару секунд в окне появился бледный силуэт.

«Силён», — подумала Кира, и в неё первый раз закралось сомнение — а справится ли она? Не стоило ли позвать Мастера с собой?

Нет, не стоило. Он пришёл к ней — значит, это её ответственность и её задача. В таких вещах невозможно ошибиться.

— Завтра я заберу тебя, — прошептала Кира, зная, что он слышит и понимает.

— Поспеши, — отозвался он.

Некоторое время они смотрели друг на друга, больше ни говоря не слова. Потом Кира развернулась на каблуках и пошла прочь, чувствуя его взгляд и тоску.

За ночь Кира придумала план. Она пришла в клинику к самому открытию, и её сразу же узнали.

— Доброе утро, фрау Гринберг, — поздоровались с ней.

— Не очень. Я хочу видеть лечащего врача своего сына! — Она сама удивилась тому, каким визгливым может быть человеческий голос.

Врач почти мгновенно возник перед ней.

— Фрау…

— Я забираю своего сына! Немедленно!

— Но…

— Как я могла его поместить в такое место?!

— Фрау Гринберг, это лучшая клиника в Германии, смею вас заверить, что…

— Да? А вот в газетах так не считают! — И она швырнула в него какую-то спортивную газету, подобранную на ближайшей автобусной остановке. Он изумлённо уставился на заголовок: «Случаи суицида среди персонала клиники…» — Где мой сын? Немедленно подготовьте вещи и приведите его сюда. — Она уселась на стул и отвернулась от врача. Увидев, что тот не пошевелился, она достала телефон и принялась набирать номер.

— Куда вы звоните?

— Своему адвокату. А потом в полицию.

Доктор вздохнул.

— В этом нет необходимости. Вы — законный опекун Йохана. Мы не можем удерживать его против вашей воли. Но я должен сказать, что ваш сын очень болен.

— Сначала наведите порядок со своим персоналом, а потом уже пытайтесь лечить моего сына, — отрезала Кира.

Доктор кивнул, подозвал медсестру и что-то ей сказал. Кира не поняла, что именно. Она достаточно грубо манипулировала их эмоциями, и, кажется, у неё получалось. Но то, что она говорила, могло не совпадать с тем, что слышали все вокруг. До тех пор, пока достигался нужный эффект, её это устраивало.

Вывели Йохана. Парень удивлённо посмотрел на неё. Она покачала головой.

— Мой бедный мальчик.

— Что происходит? — Конечно, он не понял ни слова. На него её морок не действовал.

— Я подам на вас в суд! — продолжала кричать Кира, волоча его за руку к двери и игнорируя его вопросы. Он не сопротивлялся, но смотрел на неё во все глаза. А потом вдруг начал хохотать. Ей пришлось ткнуть его локтём под рёбра — хорошее настроение Йохана казалось крайне заразительным, но пока было рано терять концентрацию.