Тень Ирода - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 43

Они с Агаевым уже знают друг друга в лицо, и никаких осложнений возникнуть не может. Как только они встретятся, все станет на свои места. Можно будет получить наконец этот документ, из-за которого и погибли Славин с Ордовским.

Дронго понимал, как опасно иметь дело с другой стороной. После вчерашнего бегства Агаева, неудачной засады в Никитском переулке у них должны головы трещать от нагоняев тех людей, которые стояли за операцией «Возвращение Голиафа». Поэтому нужно быть максимально осторожными. Они вполне способны взять реванш и снова устроить засаду. Правда, в этот раз они не должны знать о готовящейся встрече. Потому что про нее знают только пять человек. Если и в этот раз будет засада, значит, кто-то из пяти определенно стал предателем. Или пособником полковника Мамонтова.

По здравом размышлении, это не мог быть ни один из пятерых. Но по абсолютной логике, которой всегда руководствовался Дронго, случайности в таком деле полностью не исключались. И поэтому, отправляясь на ВДНХ, не исключал опасности провала. Его волновала мысль о том, что он так и не узнал, кто был виноват в провале их встречи в Никитском переулке.

Пока они ехали в вагоне метро, он все время думал об этом.

Уже при подходе к ВДНХ поражало многообразие палаток и лотков, заполненных массой товара, в основном ширпотреба из Польши, Китая, Турции. Всюду торговали какими-то сомнительными алкогольными напитками непонятного розлива. Здесь же можно было купить любые товары самых известных компаний мира, от часов «Роллекс» до галстуков «Монсеньор Кристиан Диор», от костюмов от Кардена до японских калькуляторов. Правда, в большинстве своем товар был поддельный, и галстуки от Диора продавались на стамбульских рынках по доллару (!) за штуку, а часы «Роллекс» шли в Польше по десять долларов. Многие подозревали, что эти товары были изготовлены на Тайване и в Гонконге, в Сингапуре и Таиланде, в Турции и Польше и были всего-навсего дешевой подделкой. Но, видимо, есть в натуре человека нечто азартное. И поэтому, точно зная, что товары поддельные, новые и новые покупатели возникали у прилавков и отсчитывали деньги, полагая, что им повезет и подделка будет работать.

Одни покупали, не зная о подделке, многие из-за нехватки денег на действительно фирменную вещь, некоторых прельщала возможность такой азартной игры, когда заранее знаешь, что сидящий напротив тебя игрок – шулер. И, наконец, были и просто пассивные и давно на все махнувшие рукой, не ожидая ничего хорошего ни от этой жизни, ни от ярких товаров, выставленных в витринах палаток.

Дронго шел впереди, как они и договорились. Он постоянно чувствовал на себе взгляд Светловой, словно обжигающий его. Он не совсем понимал, почему она так нервничает. Может, так сказалась смерть Славина и Ордовского? Или она как профессионал тоже анализировала вчерашнюю неудачу и тоже мучилась вопросом – каким образом посторонние люди могли узнать о времени и месте их встречи?

Основания для волнения у нее были, вынужден был признать Дронго. Она ведь не знала, кому он звонит и зачем. Именно неизвестный и мог их выдать, подставив вчера в переулке под пули засады, ждавшей Виноградова и пришедших с ним на встречу людей. «Нужно ей больше доверять, – подумал Дронго. – Она права, нельзя держать ее постоянно в неведении. Это нервирует особенно сильно. И, кроме того, у меня просто нет другого выхода».

Не доходя до павильона, он вошел в одну из палаток, стоявших сплошными рядами по всему маршруту движения. Здесь продавали электротехнические товары. Он посмотрел направо. Отсюда ничего не видно. Выйдя из этой палатки, он перешел в следующую. Агаева и Виноградова нигде не было.

В свою очередь, Агаев также решил, что не стоит идти на встречу вместе с Виноградовым. Он сам решил идти на это опасное свидание, оставив Диму в другом павильоне, раньше называвшемся «Электроника в СССР» и теперь заполненном компьютерами и принтерами. Агаева тоже взволновали вчерашние события в Никитском переулке. Он, как и Дронго, не верил в совпадения и искал разумную причину случившегося.

Ровно без десяти минут час Дронго и Агаев начали движение к павильону. Они подолгу останавливались у разных киосков, заходили в палатки, смотрели различные товары. Дронго успел заметить однажды Светлову, стоявшую в трехстах метрах от него и внимательно за ним следившую. Расстояние между ними сокращалось. Пока не было ничего подозрительного.

И в этот момент Агаев заметил Дронго. Но одновременно он заметил еще нескольких человек, с разных сторон смотревших на него. Сейчас он подойдет, и все кончится, понял Агаев. Они только и ждут, когда он подойдет ближе, чтоб арестовать обоих. Или эту засаду привел сам Дронго? Но тогда у них не осталось вообще никаких шансов. А Дима Виноградов выйдет из соседнего павильона через несколько секунд и тоже попадет в руки людей Мамонтова.

Он резко повернулся спиной к Дронго, словно собираясь уходить, и сразу заметил метнувшихся к нему людей.

«Вот и все, – неожиданно спокойно подумал он, – они все равно вытащат из меня, где находится Дима. Все равно это узнают. Заставят меня сказать».

Он достал пистолет. От него шарахнулись прохожие. Кто-то громко закричал. Агаев увидел, как Дронго остановился. Замерли и люди, собравшиеся броситься к нему. Они только было начали делать свои круги, постоянно переглядываясь друг с другом. Их было слишком много. Десять-двенадцать человек. На этот раз ему не уйти. Дронго сделал вид, что смотрит детские игрушки, и начал отходить. «Значит, все правильно, – подумал с улыбкой Агаев. – Все верно. И Дронго не предатель. Как это важно».

Он стоял с пистолетом в руках и улыбался. К нему уже бежали дежурные милиционеры, что-то кричал оказавшийся неподалеку военный. Он увидел метнувшихся к нему людей. Обернулся и заметил вышедшего из павильона Диму. И тогда он быстро, сознавая, что пистолет могут отнять в любой момент, приставил оружие к сердцу и выстрелил. В последнюю секунду он даже пожалел детей, которых было много вокруг. «Незачем им видеть, как у меня вылетают мозги, – была мгновенная мысль. – Лучше выстрел в сердце, это как в кино – театрально и не очень страшно». К нему подбежали люди. Заметив среди столпившихся над ним полковника Мамонтова, улыбнулся, словно сознавая, что победил в последний раз, и умер.

Дронго держал в руках детскую игрушку, не замечая, как сжимает ее все сильнее и сильнее. Их встреча снова окончилась неудачей. И капитан Агаев погиб у него на глазах.

31

– Этого не может быть! – твердила всю дорогу Светлова, пока они ехали домой. Они оба были настолько потрясены неожиданной смертью капитана Агаева, что, не сговариваясь, прошли не к метро, а к остановке такси и взяли машину.

Она не плакала. Просто время от времени говорила одну и ту же фразу: «Этого не может быть». А Дронго сидел мрачный и злой. Ему казалось, что сегодня он видел не просто самоубийство. Да это и не было самоубийством. Это было самое настоящее убийство, когда загнанный в угол волк бросается в порыве отчаянной смелости на ружья охотников и получает порцию свинца в сердце. И сознание того, что он лично был причастен к этому убийству, делало его еще более мрачным.

Теперь на встречу с Виноградовым вообще не оставалось никаких шансов. Дима никогда не позвонит Ковровой. Он ей просто не поверит после всего, что случилось на ВДНХ. Возможно, он был даже где-то рядом и видел случившееся. Но больше всего угнетало Дронго сознание собственной вины. И непонимание того, что с ними происходит.

«Все-таки придется съездить в Санкт-Петербург», – вспомнил Дронго. Узнать каким-то образом название монастыря было невозможно. А послезавтра должен произойти первый взрыв во Внукове. Даже название монастыря ничего не давало обоим, так как Виноградов наверняка тоже был на этой встрече и видел самоубийство Агаева. Собственно, Дронго не сомневался, что капитан принял это решение, исходя из реальной ситуации. Очевидно, он ясно представлял себе, какими методами его заставят заговорить. «Испанские сапоги» и средневековые пытки давно канули в Лету. На смену этим зачастую бесполезным и неэффективным действиям пришла совершенная медицина, избавлявшая человека от телесных мук и увечий.