Тень Ирода - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 28

– Идентификация трупа проводилась? – хмуро спросил Славин.

– Да. Была экспертиза патологоанатомов, которые уверенно определили, что Халаев был убит из огнестрельного оружия несколько дней назад. Отпечатки пальцев совпали. Впрочем, его узнали сразу, по ранению. Подробный акт экспертизы обещали прислать после перерыва.

– Это уже лучше, – подполковник вздохнул. – Как мне не хочется говорить с Мамонтовым. Каждый раз, когда вижу его рыбьи глаза и змеиное лицо, думаю, что он более органичен для нашего ведомства, чем Инна или ты, Гамза.

Все заулыбались.

– Будем работать, – закончил совещание Славин. – Как только придет Ордовский, пусть зайдет ко мне. Я после разговора с Мамонтовым вернусь к себе в кабинет.

После того как все вышли, он еще минут десять сидел, молча постукивая костяшками пальцев по столу. Потом решительно встал, затянул галстук и вышел в коридор. Особая инспекция размещалась в другом крыле здания, и он неторопливо шел туда, стараясь не думать о предстоящем тяжелом разговоре. В кармане пиджака лежал включенный скеллер.

Он почти дошел до кабинета Мамонтова, когда увидел Рогожина. Тот, заметив его, сделал несчастное лицо и попытался спрятаться, но Славин уже позвал его.

– Матвей, как дела?

Рогожин нерешительно протянул руку. Он мялся, оглядываясь по сторонам.

– Что-нибудь случилось? – спросил подполковник.

– Тебе еще ничего не говорили? – осторожно уточнил Рогожин.

– Нет, а в чем дело?

– Они уже знают, что мы встречались, – еще раз оглянувшись, быстро прошептал Рогожин.

– Кто они?

Рогожин сделал круглые глаза и решил идти дальше, но Славин уже цепко схватил его за рукав.

– Ты сказал Мамонтову о том, что я знаю, кто именно встречался с бандитом?

– Пусти, – попытался вырваться несчастный Рогожин.

– Сказал или нет?

– Да, – простонал вконец запутавшийся Матвей. – Он уже знал, что ты ко мне ночью приходил. Так прямо и сказал: «Зачем это по ночам Славин к тебе бегает?»

Подполковник отпустил Рогожина, стиснул зубы.

– Ты рассказал ему о нашей беседе?

– Да, – почти неслышно ответил Рогожин, – но ему, похоже, и так все было известно.

– Когда это было? В котором часу?

– Утром. Как только я пришел на работу.

– В девять?

– Да. Около того.

– И какова была его реакция?

– Он рассмеялся и сказал, что я настоящий офицер. Потом пошел к заместителю директора.

– Откуда ты знаешь, где именно он был?

– У меня было важное дело, и я хотел пройти к нему, но помощник сказал, что у него сидит полковник Мамонтов.

– Когда это было?

– Уже в половине десятого.

«Значит, беседуя со мной, он уже обо всем знал, – ошеломленно подумал подполковник. – Значит, он все знал еще до того, как я вошел к нему в кабинет. Черт возьми! Кажется, я просто деревенский дурачок, очутившийся не на своем месте». Он повернулся и пошел обратно в свое крыло здания.

Ничего не понявший Рогожин испуганно и растерянно глядел ему вслед. Славин вошел в кабинет, сел за стол. Новая ситуация совершенно выбила его из колеи. И во всей этой истории самым важным было то обстоятельство, что ему нельзя было встречаться с чеченцами, а подполковнику Мамонтову разрешалось встречаться с находящимся в розыске рецидивистом. Или, может быть, действительно существуют какие-то высшие интересы, впервые подумал Славин.

Взглянул на часы. Он должен позвонить своему неизвестному другу в два часа дня. Славин уже понял, что этот тип из разведки. «Может, они тоже с ним играют, – нахмурившись, подумал подполковник. – И как разобрать – кто на чьей стороне и за кого играет? – Он снова посмотрел на часы. – Позвоню прямо сейчас», – решил, выходя в коридор. Спустился вниз по лестнице, подошел к дежурному.

– Можно от вас позвонить? – спросил он.

– Конечно, – удивился стоявший у дверей офицер. – У вас не работает телефон? Может, позвонить, вызвать монтера?

– Не нужно. Просто я вспомнил об одном срочном звонке. – Он подошел к телефону и, подняв трубку, набрал номер. Ему повезло. Дронго ответил почти сразу. В этом убежище у него был телефон.

– Мне нужно с вами увидеться, – вместо приветствия сказал Славин.

– Это так серьезно? – понял Дронго.

– Вы можете со мной встретиться?

– Прямо сейчас?

– Да.

– Откуда вы говорите?

– С работы.

– Из кабинета?

– Нет, – он понял, почему Дронго задал этот вопрос. Но и Дронго знал, что его вопрос нес в себе определенную информацию.

– Куда мне подъехать? – спросил он.

Славин задумался. Нужно было действовать быстро, но не слишком опрометчиво.

– Памятник Марксу, напротив Большого.

– Буду через тридцать минут, – Дронго закончил разговор в стиле блица и отключился.

Подполковник посмотрел на часы. Положил трубку, поблагодарил дежурного и поспешил к себе. Нужно будет серьезно поговорить с этим «другом». Больше нельзя все оставлять в таком подвешенном состоянии. Если он из разведки, а Дима Виноградов говорил, что только через их кодированные сигналы можно было выйти на сеть ФСБ, пусть объяснит, что нужно офицеру СВР в их ведомстве. А если не объяснит, пусть тогда приедет в ФСБ и сам объясняется с руководством. «Если он не захочет приезжать, я привезу его силой, – с неожиданной злостью подумал подполковник. – Надоели все эти „тайны мадридского двора“ и прыжки по стенам».

Он уже вошел в кабинет, когда следом за ним в комнату вбежал Виноградов. Что-то такое было в его лице, от чего Славину стало не по себе.

– Что произошло? – спросил он, холодея от предчувствия внезапной беды.

– Ордовского убили, – выдохнул из себя Виноградов.

20

Эта ошеломляющая весть была правдой. Майор Ордовский все утро провел в МУРе, пытаясь найти следы члена преступной банды Игоря Адашева – Семена Исаева. И наконец ему повезло. Он получил от одного из инспекторов два адреса, по которым мог скрываться Исаев. Собственно, за ним не было особенно громких преступлений, его просто считали придурком и «шестеркой» Лысого. Агентурные сведения позволили одному из инспекторов МУРа уточнить адреса, где мог находиться этот тип.

Решив никого не брать с собой, Ордовский, приехавший в МУР на старенькой «Ауди» Агаева, поехал по указанным адресам. В первом случае ему не повезло. Дом предназначался на снос, и он потратил полчаса, чтобы убедиться в полном отсутствии в этом полуразвалившемся строении людей.

Второй адрес был ближе к центру. Это была квартира сестры Исаева, проживавшей с ребенком после развода с мужем в этой однокомнатной квартире. По данным агентуры МУРа, сестра часто уезжала в подмосковную деревню, а ключи от квартиры оставляла своему непутевому брату. Именно туда и приехал Ордовский. Он поднялся на восьмой этаж пешком. Лифт не работал.

Он попытался позвонить, но выяснилось, что в этой квартире не работал и звонок. Тогда он постучал. Сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Вышедшая на его стук из соседней квартиры соседка, существо неопределенного вида и возраста с растрепанными волосами и в старом халате, лениво заметила, что Исаевы куда-то уехали. Но Ордовский продолжал стучать. Наконец за дверью послышалось какое-то шипение, кряхтенье, и кто-то подошел к дверям.

– Кто там? – спросил не очень трезвый голос.

– Мне нужен Семен Исаев, – громко сказал Ордовский.

– Из милиции, что ли? – спросили из-за двери.

– Нет, – чуть подумав, ответил Ордовский, – я из жэка.

Дверь приоткрылась, и тогда он, решительно толкнув ее плечом, вошел внутрь. В коридоре стоял человек лет сорока с бессмысленным выражением мутных глаз, в рваных финках и в помятой майке.

– Что нужно? – прохрипел этот тип, морща красно-синий нос.

– Вы Семен Исаев? – спросил Ордовский.

– Я, – икнул человек. – Говори, чего нужно, и проваливай отсель.

Ордовский закрыл дверь и прошел в комнату. Поражали обстановка неустроенности и запустения в этой квартире. Стоял терпкий запах чего-то очень противного, то ли гнилых носков, то ли недоеденных консервов, точно разобрать было трудно. Ордовский огляделся и, найдя стул, смахнул с него газеты и кусок сыра, уселся напротив хозяина.