Граф Булгаков. Том 2: Золотая Жила (СИ) - "Архимаг" - Страница 32

Филипп демонстративно закатил глаза.

— Что-то я сомневаюсь, что хоть кто-то из нас мечтал о таком бесценном опыте, — сказал пан, — Тебе напомнить, как мы били друг другу морды?

— Ну согласись — посмотреть на тебя в таких модных шмотках любо дорого стоит, — хмыкнул Гриша.

— Еще одно слово и пойдешь пешком!

Филипп все ещё носил модную одежду морячка. Только фуражку где-то потерял. Особых альтернатив не было, а голым разгуливать пану не хотелось.

Когда они завернули за очередной поворот, Филипп заметил впереди мерцающий свет.

— Кажется, впереди что-то есть. Может быть, выход, — сказал он.

Гриша прищурился, пытаясь разобрать, что это такое. Но из-за сотрясения зрение подводило его. У княжича постоянно темнело в глазах от резких движений.

— Или это может быть очередной тупик, — сказал он, — Но это ничего, мы же практически на экскурсии? Осмотрим достопримечательности. Главное, чтобы этот педобир, о котором ты говорил, снова не появился…

Филипп хмыкнул. Он бы сам себе не признался, но с неунывающим Омутовым по этим жутким коридорам ходить было как-то… не так уныло, как в одиночестве. Они продолжали идти к свету. Неровный потрескавшийся пол и груды обломков сильно замедляли их передвижение.

— Знаешь, еще в академии я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Да ещё и с тобой. Хуже был бы только Булгаков, — сказал Филипп, не выдержав молчания. Двигаться в тишине в такой мрачной обстановке было выше его сил.

Гриша усмехнулся, и тут же поморщился. каждое резкое движение доставляло ему сильную боль.

— Правда? Я всегда думал, что из нас получится отличная команда. Прямо как из наших отцов.

Филипп насмешливо хмыкнул.

— Зная наши отношения, команда из нас вышла бы в лучшем случае расстрельная…

Гриша засмеялся, потом снова поморщился.

— Ай, не смеши меня, мне больно. Но да, это ты точно подметил.

Когда они приблизились к источнику света, то увидели, что это был дверной проем, частично заваленный обломками. Над проемом мерцала надпись «Выход».

— Ура, похоже, мы нашли выход, — объявил Филипп с облегчением, — Давай расчистим это дерьмо и свалим отсюда.

— Света, Сашка и Валентин Петрович всё ещё где-то здесь, — лицо Гриши потемнело, — Они могут быть ещё живы.

— Ты сдурел, княжич? — покосился на него Филипп, — Героем себя возомнил? Посмотри на себя, на тебе живого места нет. Свои жопы надо спасать, а не о других думать. Пусть этой Аномалией профессиональные истребители занимаются. Надеюсь, их кто-нибудь уже вызвал. Этот орешек явно не курсантского калибра.

Гриша ничего баронетту не ответил.

— А Петрович ещё ответит за то, что затащил нас сюда, — злобно пропыхтел пан, — За то, что поставил жизни наследников под угрозу… Уж я за этим прослежу.

— Замолчи, — одернул его Гриша, — Петрович ни в чем не виноват. Он не мог знать, что за обычной Аномалией уровня Дух скрывается что-то подобное.

Филипп лишь неопределенно хмыкнул.

Совместными усилиями им удалось сдвинуть большие куски бетона и арматуры, открыв узкий проход. Гриша прислонился к стене, его лицо стало ещё бледнее. По лбу градом катился пот.

— Ты иди первым, Филипп. Я сразу за тобой.

Филипп колебался, с сомнением глядя на княжича.

— Ты уверен? Что-то рожа твоя сбледнула, — сказал он, — Я не хочу тебя здесь оставлять.

Гриша слабо улыбнулся. Всем своим видом он старался дать понять, что сдюжит.

— Со мной все будет хорошо, поверь мне. Просто иди, а я проползу следом, как только отдышусь. Щель все равно слишком узкая, чтобы соваться в неё вдвоем.

Филипп кивнул, в его глазах читалось сомнение. Он ободряюще сжал плечо Гриши на прощение. После чего встал на четвереньки и пополз в узкую щель.

Когда он скрылся из виду, Гриша глубоко вздохнул. Морально он уже был готов к боли, которая придет, стоит лишь ему пошевелиться.

— Еще чуть-чуть… соберись, княжич, — прошептал он едва слышно, и на его лице заиграла решительная улыбка. Прямо как у отца, — Ты сможешь…

Собравшись с силами, Гриша оттолкнулся от стены и опустился на четвереньки. Он последовал за Филиппом в расщелину, стиснув зубы от ноющей боли по всему телу. Узкий проход напоминал каменную кишку, но был довольно коротким. Гриша сразу понял, что он ведет в более просторное и открытое помещение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У выхода из кишки стоял Филипп и дожидался его.

— Красава, Григорий. Ты молодец, — он помог княжичу встать на ногу, — Твой отец бы тобой гордился.

Гриша кивнул, его лицо исказилось от боли. Но глаза по-прежнему сияли решимостью.

— Спасибо, Филипп. Думаю, Якуб так же гордился бы тобой. К слову, куда это мы попали?

Помещение, куда они проползли, представляло собой просторный пустой зал, освещенный зеленым жутковатым светом. В центре возвышался массивный каменный столб, покрытый загадочными светящимися рунами. Его основание выглядело оплавленным и как будто являлось одним целым с полом.

Филипп поднял бровь, заинтригованный этим зрелищем.

— Хм… неожиданно, — сказал он, — Этот столб выглядит так, как будто его здесь не установили… а он сам вырос из бетона.

— Поливали, наверное, хорошо и удобряли… Ничего удивительно, с учетом того, где мы находимся. Но должен признать, у этой Аномалии с чувством стиля и красоты все в порядке, — Гриша, несмотря на боль, не мог не восхититься зрелищем, — Красиво… Знать бы, что это.

Филипп осторожно подошел к столбу, изучая руны.

— Я не уверен, но оно выглядит древним, как говно мамонта. Может, это подсказка или послание?

Гриша прислонился к стене, пытаясь отдышаться.

— Может, это предупреждение, — предположил он, — Типа что-то о древнем зле, запертом в этих стенах.

— Сомневаюсь, что Аномалия будет кого-то предупреждать о себе… Ей, наоборот, нужно, чтобы жертвы шли потоком в гости.

Вместе они рассматривали руны, пытаясь расшифровать их значение. Но шансы на успех были невысоки. Ни тот, ни другой в древних языках ничего не понимали.

— Черт знает что, — не выдержал Филипп, — Не знаю, что это за язык.

В какой-то момент они вдруг услышали слабые звуки, похожие на стоны, доносящиеся из дальнего угла помещения. Кадеты обменялись напряженными взглядами.

Осторожными шагами они двинулись к источнику звука. Их взгляды скользили по темным углам в поисках потенциальной опасности.

Вскоре они заметили лежащую на земле фигуру, частично скрытую обломками. Они сразу узнали Валентина Петровича. Судя по измятой форме и подсохшим пятнам крови на полу, ветеран был ранен.

Рядом с ним в пыли угадывались большие следы с отпечатками когтей.

Лицо ветерана было бледным и покрыто потом, дыхание было поверхностным и затрудненным. Однако он оставался в сознании. Несмотря на раны, он слабо улыбнулся, увидев княжича и баронетта.

— Филипп… Гриша… — прошептал он, с трудом выговаривая слова, — Живые… Слава Богу…

Гриша, несмотря на свои раны, опустился на колени рядом с Валентином Петровичем и ободряюще улыбнулся.

— Ну, нас так просто не взять, — пошутил он, — Мы такие же упрямые, как и наши отцы.

Филипп, звеня сосульками на усах, кивнул.

— Мы слишком много пережили, чтобы сдаваться, Валентин Петрович. Мы найдем выход из этой дыры.

— Эм-м-м… — полевой преподаватель удивленно посмотрел на пана, — А почему… ты так одет, Филипп?

Пан снова помрачнел.

— Давайте не будем об этом…

Они помогли Валентину Петровичу сесть. Тот поморщился от боли, зажимая рваную рану на боку.

— На меня напала довольно жуткая тварь, — объяснил он, его голос был едва слышен, — Похожая на плюшевого медведя-переростка. И притащила сюда. Я лишь чудом богу душу не отдал.

Филипп и Григорий переглянулись.

— Мы уже с ней сталкивались, — сказал пан, — Видимо, это и есть главная тварь, Аномалия.

— В таком состоянии нам с ней не справиться… — прошептал преподаватель, — Надо уходить.

— Здесь где-то должен быть выход, — сказал Гриша, — По крайней мере если табличка не наврала.