«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи - Каттнер Генри - Страница 23

– Да, не такая. Иногда мы с Пифией ненадолго воссоединяемся, вновь становимся единым целым. Но я сохраняю мою силу. Я все равно главная, хотя и не во всем. И пока мы в одном теле, я не могу причинить ей вреда, не причинив вреда себе. Потом, разлучившись с ней, я на какое-то время впадаю в транс. Когда я прихожу в себя, она уже в Кераке и мне до нее не добраться.

Бойс кивнул:

– Значит, на Земле?..

– Мы были в одном теле. Я посетила многие миры – вместе с ней, поскольку она была мне нужна. Как я сказала, я не могу причинить ей вреда. И не потому, что Пифию защищает огненная клетка. Я не могу добраться до нее в Кераке.

– Ты хочешь ее убить?

Бойс заметил, что Ирата слегка побледнела.

– Нет. Она моя половина, даже когда мы в разных телах. То, что повредит ей, повредит и мне. Но… предположим, мы с ней воссоединимся навсегда? – Она подняла руку, не давая Бойсу сказать. – Нет! Я хочу остаться такой, какая я сейчас! Свободной! Делать все, что пожелаю! Открывать пути в другие вселенные, обладать властью, ни о чем не жалеть! Если мы с ней вновь сольемся, но я уже не буду главной… Если ее дурацкие чувства, ее пустая совесть не позволят мне жить по-своему… Нет! Здесь правлю я!

Я знаю, как навсегда заключить Пифию в темницу, где никто до нее не доберется и откуда она никогда не сможет мне помешать. До сих пор я не могла вызвать ее из Керака, если не считать периодов, когда мы были едины, – но тогда я не посмела бы хоть чем-то ей повредить.

– И она полностью подчинялась тебе. Понятно. Значит, это не тебя я знал на Земле…

– Ты знал нас обеих. В одном теле. Я обыскала множество миров, пытаясь найти ключ к Кераку, к Пифии. Мне нужно было попасть туда и выведать кое-что из ее тайн. Узнать, как Танкред защищает ее и насколько сильной она стала. Сама я туда пойти не могла, даже вселившись в разум того, кто готов был мне помочь. Ведь Пифия может читать чужой разум. – Фиолетовые глаза с лукавым торжеством смотрели на Бойса. – Но я нашла способ, даже два. Мне в голову однажды пришла самая простая мысль: найти человека, которого она полюбит. Она полюбила тебя, Уильям Бойс. Я это знаю. Ведь мы с ней находились в одном теле, пусть и были наши разумы разделены навсегда. О, я знаю, о чем она думала! Что-то в конце концов тронуло ее ледяное сердце. Я оставалась в твоем мире, пока не убедилась окончательно, что она пойдет на зов своего любимого… своего мужа. – Ирата холодно рассмеялась. – Я оставалась там, пока не поняла, что пробудила такое же пламя и в твоей душе. И пока не удостоверилась, что твой разум хранит знание о том, как попасть сюда. Но после… После, Уильям Бойс, все воспоминания пришлось стереть из верхних слоев твоей памяти. Ты понимаешь почему. Если бы ты отправился в Керак, зная то, что ты знаешь сейчас, Пифия поняла бы, какая опасность ей угрожает, и Танкред поступил бы с тобой так же, как и с моими прежними подсылами. Поэтому я призвала на помощь нелюдей. Знала, что одного их присутствия достаточно, чтобы загнать все воспоминания обо мне и о годе, проведенном нами, в недра твоего подсознания. Будь ты умнее, так и оставил бы их там! А теперь я добилась своей цели. Хотя Джамай обманул меня, и воспользовался кристаллом, который ты носишь, и проник в твой разум прежде меня, он все равно сделал за меня мою работу. Пифия слепо идет прямо ко мне в руки! Как же долго я этого ждала! – Ирата улыбнулась Бойсу и сменила тон на любезный. – Мне нужна твоя помощь. Я уже сказала, что время от времени мы с Пифией становимся единым целым. Раньше главной всегда бывала я, но она становится все сильнее. Возможно, когда-нибудь найдет способ меня победить, навсегда подчинить себе, оставив в одном теле с ней. Этого не должно случиться. Ты поможешь заточить ее в темнице, а взамен…

Под ее пристальным взглядом Бойс оперся на меч, с бесстрастным видом ожидая продолжения.

– Вместо белой статуи ты получишь кое-что получше. Настоящую Ирату, целостную личность, женщину, подобной которой нет ни в одном мире. А с этим ледяным изваянием ты бы замерз насмерть. – Ее веселый смех эхом отлетал от колонн. – В моих объятиях, Уильям Бойс, ты не будешь думать про лед!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она приблизилась еще на шаг. Он продолжал стоять, опираясь на меч и вновь испытывая влечение к ней, воспринимая эротический зов стройного трепещущего тела.

– Джамай уже пытался, да? – тихо спросил он.

Ее губы дрогнули, в глазах мелькнул дьявольский огонь.

– Да, пытался, – ответила она. – Он любил нас обеих, когда мы были в одном теле, еще до того, как мой отец стал заниматься магией вместе с нелюдями. Было бы намного лучше, если бы я стерла память Джамая так же, как стерла твою, ибо Джамай помнил меня прежней и продолжал меня любить, несмотря ни на что. А я… Кто я, Уильям Бойс?

Рукоять меча холодила его ладонь.

– Не знаю, – хрипло сказал Бойс. – Но я знаю, что подобные тебе не должны существовать. Человек… женщина несет в себе смесь добра и зла, если можно так выразиться. Наверное, крестоносцы были не столь уж суеверны, когда писали о ламиях, демонах-женщинах. Никто не смог бы полюбить тебя, Ирата, не сойдя при этом с ума. Если Пифия – лед, то ты – пламя, уничтожающее все, чего коснется.

– Значит, Джамай безумец, – кивнула она. – Возможно, его разум раздвоился, так же как мои тело и душа. Возможно, он пытался создать два своих «я», как это сделали со мной колдуны. Но лишь они обладают такой властью. Если разум раздваивается подобным образом, то это безумие. Иногда Джамай – Джамай, и он ненавидит меня, ненавидит Пифию и желает уничтожить нас обеих. Иногда он Охотник, и мы ему почти безразличны. Но он любил меня, прежде чем колдуны наложили свое заклятие, и он все еще привязан ко мне – к Ирате. Поэтому он должен умереть. Я не могу доверять безумцу. Она протянула руку и коснулась меча Бойса. – Ты мне поможешь. Разве я для тебя не желанна? Взгляни на свою ледяную возлюбленную – и реши.

Она вскинула руку. Взгляд Бойса проследовал за ее жестом.

Между длинными рядами колонн медленно шла к трону Пифия из Керака. Руки были сложены на груди, глаза закрыты, мраморные волосы спадали на мраморные плечи. Она шагала спокойно и уверенно, словно ведомая мысленным взором, заменявшим ей зрение.

Теперь он видел, что эти две женщины – на самом деле одна. Пламя и лед, добро и зло – и даже более того. Они воплощали в себе все положительное и все отрицательное, и добро выглядело куда более неземным, чем зло.

Пифия подошла к Бойсу и остановилась. И он впервые увидел, как дрогнули ее ресницы и поднялись белые веки. Глаза оказались голубыми, словно лед в толще айсберга. Но во взгляде был не только лед.

Бойс увидел разум, заключенный внутри ее, так же как ее тело было заключено в огненную клетку, пока он не позвал ее сюда, повинуясь воле Джамая. И этот разум помнил.

Бойс был потрясен до глубины души. Он любил эту женщину, когда она была целостным существом. Теперь женщин было две. И он вдруг с изумлением осознал, что его влекут обе, но настолько по-разному, что кажется, будто он сам разделился на две половины.

Черный сад зла, полный ярких цветов… И эти цветы источают ядовитый аромат, сулящий исполнение невысказанных желаний, безумный экстаз, какого не знал еще ни один мужчина…

Богиня – сияющий кристалл, чистая и далекая, как звезды… Свет ее голубых глаз намекает на скрытую под ледяной оболочкой любовь…

Ты мой муж. Ты мой возлюбленный. Ты сочетался со мной браком, так же как и с этой ледяной богиней. Мы отправимся в путь по мирам, полным огней, красок и звуков, по морям безымянных планет, через врата пространства и времени. Смерть и безумие над нами невластны. Мы обретем беспредельное могущество и будем править мирами.

А искорки, тлевшие в ледяных глазах Пифии, ничего не обещали. И ни о чем не просили.

Они говорили: «Я тебя люблю». И ничего больше.

Ирата увидела, как изменилось лицо Бойса. Он шагнул к ней, загораживая собой Пифию.

Ее губы исказила недобрая, горькая улыбка.