Испытание смертью (СИ) - "Серый Кукловод" - Страница 91

На лице расцвела торжествующая улыбка.

— «Ты был прав, отец! Если они не будут уважать меня, то будут бояться. Страх — будет их покорностью».

Именно в этот момент окончательно сформировалась философия Нерона, где лишь обладающей силой является истинным человеком. А остальные — низшие существа, ничтожества, которые должно удовлетворять любые желания истинных людей; ими можно пренебрегать и использовать как вздумается, но даже здесь было одно исключение…

Свист рассекающего ветра отвлёк Нерона, буквально на одних инстинктах он развернулся и вертикальным взмахом разрезал надвое летящий в него камень. Недалеко от него стоял парень, примерно четырнадцати лет с кудрявыми волосами цвета пшена. Одет он был в белоснежную одежду и был на редкость красив.

Он уверенно смотрел на Нерона, держа в правой руке ещё один камень. В его взгляде не было страха, что сильно не понравилось юному повелителю Эфира.

— «Это ненадолго», — зловеще пообещал себе Нерон, медленно приближаясь к наглецу.

Встав лицом к лицу, Нерон с недовольством заметил, что тот был на голову выше него. Он ткнул остриём своего кинжала в грудь незнакомца — в месте соприкосновения потекла крохотная струйка крови.

— На колени, — приказал Нерон. Но незнакомец молчал. — Не хочешь? Тогда, я сломаю тебе ноги, и ты всё равно подчинишься.

Но наглый незнакомец продолжал молчать, чем вывел повелителя Эфира из себя. Он быстрым движением полоснул его по лицу, сделав порез на щеке, а тот даже не моргнул и глазом, чем удивил Нерона.

— И это всё? — холодно спросил юноша, вгоняя Нерона в ещё больший ступор.

— Ещё чего! — он сделал вертикальный порез через всю грудь блондина, а тот даже не вздрогнул. — Почему ты молчишь?! Почему ты не боишься?! — Ответом ему было лишь молчание.

Нерон в ярости начал кромсать тело парня: его ноги, живот, руки, грудь — всё было в глубоких порезах из которых текла кровь, окрашивая в алую его белоснежную одежду.

Нерон выдохся — Эфирный клинок рассеялся, а сам он тяжело дышал. Незнакомец всё так же безразлично смотрел на него, словно, не ощущая многочисленные порезы.

— Да кто ты…

Внезапный удар в челюсть повалил его на землю. Щеку больно садило, а на глазах образовались слезы. Нерон схватился за горящую щеку, шокировано смотря на возвышающегося над ним парня.

— И это всё? — холодно спросил тот. В тот момент сердце Нерона пропустило удар, неизвестное чувство овладело им, разгадать которое он не смог до сих пор.

Незнакомец занёс руку для удара — Нерон зажмурил глаза и закрыл голову руками, готовясь принять удар, но боли не последовала. Неуверенно приоткрыв один глаз, он увидел перед собой протянутую руку и лицо улыбающегося незнакомца.

— А ты довольно сильный, — эти слова поразили саму душу Нерона — впервые кто-то признал его. Он неуверенно принял его руку и в момент соприкосновения глаза закатились, и он обессилено упал рядом с Нероном, потеряв сознание.

В этот момент воспоминание застыло. Взрослый Нерон приблизился к своей юной копии и копии своего лучшего друга. Присев рядом с ними, он нежно провёл по щеке Ружа.

— Мой рыцарь, — именно так зародилась их дружба.

Но это был лишь один из моментов, определивших последующую судьбу Нерона и Ружа.

Все было разрушено, когда ему исполнилось пятнадцать.

Устроенная бойня не прошла незаметно. Вечером того же дня после всех событий к их дому подошли разъярённые жители. Руж лежал на втором этаже — всё его тело было покрыта бинтами, а дыхание размеренно. Мать Нерона смогла позаботиться о нём, а отец заставил рассказать о произошедшем.

Нерон опасался, что отец не поймёт его, но тот лишь нечитаемым взглядом посмотрел на сына — закрывшись в своей комнате. Мать Нерона — рыжеволосая женщина средних лет, не особо красивая с сильными мозолистыми руками и оттопыренными ушами.

Иногда, смотря на свою семью, Нерон задавался вопросом: «почему они так сильно отличаются от него?» И единственный ответ, который он нашёл — Эфир. Белоснежная энергия изменила его, придав ангельский облик и белоснежные волосы. Этим он и оправдывал такие различия между ними.

В тот момент, когда разъярённые жители приблизились к их дому из своего «затворничества», вернулся отец.

— Оставайся здесь, — холодно бросил он, направляясь прямо к окружению мстительно настроенных людей.

Несколько минут Нерон покорно повиновался — в это время он слышал обрывки фраз, исходящих с улицы:

— Монстр!

— Ублюдок!

— Он покалечил моего сына!

Их слова лились словно яд, а позже они перешли на оскорбление его родителей. Один из камней прилетел отцу в лоб, рассекая бровь — струйка крови скатилась до подбородка, окрашивая траву в алый.

Это стало последней каплей. Нерон рванул в их сторону, буквально сметая дверь с петель. В его руке красовались да энергетических клинка — он встал перед отцом, вытянув оружие в сторону горожан.

— Ещё одно слово и…

— Покалечишь нас, как и наших детей!

— Щенок, пора тебе и твоей ублюдошной семье узнать… — один из них двинулся в сторону Нерона, держа в руках железную лопату.

Стоило мужчине замахнуться, как ему тут же прилетела удар в челюсть. Удар был быстрым и точном, не используя Эфир, Нерон бы даже не увидел ударившего. Его отец стоял перед ним, грозно смотря на валяющегося без сазанина мужчину.

— Если кто-то из вас посмеет тронуть мальчика, — он поднял небольшой камень с земли и сжал его в руке. Из его кулака посыпался порошок. — Я убью каждого из вас.

В этот момент многие непроизвольно сделали шаг назад — впервые они видели такую сторону давно знакомого мужчины. Никогда ранее он не демонстрировал такую силу.

Тут Нерон заметил, как за спинами родителей трусливо тряслись его недавние обидчики. Заметив на себе его взгляд они ещё сильнее затряслись, опустив голову вниз.

Медленно, люди начали расходиться — несколько парней уволокли мужика с лопатой. В тот самый момент Нерон вновь убедился сколь много даёт страх. Отец стал для него идеалом — стойкий, решительный, непоколебимый и внушающий ужас. А главное — непобедимым.

Спустя неделю все уже забыли о недавнем инциденте, а Нерон занял главенствующие положение в иерархии подростков. Они были готовы выполнить любое его желание, любую прихоть. Даже братья-свины с удовольствием исполняли его приказы, принеся извинения за неуважение.

Так прошло три года.

Нерон рос в условиях вседозволенности, развивая свою силу. А люди… Они настолько его боялись, что начали обожать. Единственными, кто удостоился «чести» быть на ровне с Нероном — его отец и Руж. Даже к своей матери он стал относиться с брезгливостью и презрением.

Поэтому у них с Ружем даже однажды случился спор.

— Она — твоя мать! Ты не можешь так пренебрежительно к ней относится! — не унимался блондин.

— Могу и ещё как. Не трясись, — бросил Нерон уставшему парню. Сейчас юный повелитель Эфира сидел на импровизированном деревянном троне, а его вытянутые ноги покоились на спине одного из прихвостней.

— Неужели твой отец допускает это?

— Ему всё равно, он как никто другой понимает разницу в нашем положении.

Руж тяжело вздохнул.

— Похоже, ты не исправим, — он несколько печально посмотрел на своего лучшего друга.

— Я такой каким и должен быть король… истинный король.

— Ладно, скоро должен начаться фестиваль, — Руж посмотрел на заходящие солнце. — К нам приехал караван, слышал там много интересного.

— В таком случае, они будут рады дать мне самое ценное, что у них есть, — Нерон покровительственно улыбнулся своему другу.

Вместе они направились на редкий фестиваль. За ними по пятам следовала «прислуга» — как окрестил Нерон ребят, что исполняли каждую их прихоть. Несколько часов прошли незаметно, но повелителю Эфира стало скучно — он рванул к небесам, наслаждаясь холодным ночным ветрам.

Приземлившись обратно к нему тут же подскочила красивая девушка, на вид которой было лет восемнадцать. Обладательница хороших форм, длинных чёрных волос и ярких-зелёных глаз сразу же понравилась юному Нерону.