Путь чести (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 29

— Ты прав, Себастьян, прав… Но совет офицеров я соберу уже завтра. Расскажешь людям все, что сказал мне — а сегодня отдохните с товарищами в тишине и спокойствии, расскажите наемникам о своих победах и звонкой монете, что Скопин-Шуйский обещает нам всем!

Я согласно склонил голову.

— Благодарю, мой генерал. Надеюсь, уже завтра корпус выступит в поход!

— Посмотрим… — швед хитро улыбнулся мне в след.

К полудню следующего дня Делагадри собрал офицерский совет. Белый, пусть уже и изрядно запачканный, его походный шатер наполнили командиры подразделений. Не сказать, что я особо боюсь того, что решения шведа будет кто-то оспаривать, но видимость равноправия льстит вожакам наемников!

— Господа! Присаживаться нам не на что, так что разомнем ноги — а заодно и обсудим один немаловажный вопрос. Стоит ли корпусу вновь присоединиться к войску Скопина-Шуйского? — прогремел швед.

Неплохое начало. А самое главное, своевременное. Люди отдохнули, грабить командир не давал, безделье надоедало, особенно когда стоишь лагерем в чистом поле! Момент для предложения подобран идеально.

Офицеры пикинеров в едином порыве подались вперед, с энтузиазмом воскликнув:

— Конечно, герр Делагарди! Мы в деле.

Я мысленно ухмыльнулся: еще бы они не были в деле! У наших ландскнехтов появилась отличная возможность присоединиться к явному фавориту войны, Скопину-Шуйскому. И отличная возможность пограбить польские обозы! Ведь не грабящий наемник — это как... Как ананас, выросший в Антарктиде! От берегов Атлантического океана и теперь уже до сердца Московской Руси маршируют шеренги «зольдатов», готовых поживиться за чужой счет. Жалование — это конечно прекрасно, но грех не использовать возможность пограбить всех и вся! И лучше, конечно, тех, кто просто не имеет пики или меча противостоять тебе…

Швед повернулся влево, где замерли командиры мушкетеров, артиллеристов и рейтар:

— А что скажете вы, господа? Что вам больше по душе: остаться здесь — или идти на соединение с князем Михаилом? Золото и славы будет предостаточно!

Якоб Понтуссон воистину мастер дипломатии. Объединил любителей наживы и тех, кому собственное тщеславие и шлейф побед порой важнее золота! Но в ответ на слова генерала как-то странно ухмыльнулись командиры финских рейтар. Интересно, что у них на уме?

Вчера Тапани рассказал, что его доводы земляки приняли скептически и обещали подумать. «Степан» был заметно расстроен, что не удалось уговорить товарищей сразу — но я абсолютно уверен, что сегодня финны присоединяться к большинству.

— Мы с вами. — вышел вперед командир немецких рейтар. — И чем раньше мы выдвинемся, тем лучше. Люди устали от безделья и неопределенности!

Ответ земляка Себастьяна вызвал у меня скупую улыбку — но неожиданно слово взял угрюмый чернобородый капитан мушкетеров:

— А мы бы остались. Еды и питья предостаточно. А поляки, ходят слухи, собирают большую силу.

— Так если ляхи разобьют Скопина-Шуйского, как ты думаешь, на кого после они обратят свое внимание? — я посмотрел прямо в глаза капитану, но тот взгляда не отвел:

— Сил у нас достаточно. Поляки если и решаться нас атаковать, то у нас есть все возможности склонить их к переговорам.

— Да, он прав. — выступил вперед один из финнов. — Мы останемся при своем, если не пойдем к Скопину-Шуйскому!

— А если поедем, то сможем разжиться золотом. — из-за моей спины вышел Шарль Легран — Или ты решился состариться в этом лагере?!

Отлично!

— Смерть стоит богатства? — не унимается чернобородый мушкетер.

Француз громогласно расхохотался.

— Ты наемник или крестьянин? Что за вопросы, Фридрих? Мы все здесь идем на смерть ради денег — а ты вдруг решил задуматься о жизни?

За спиной мушкетера прозвучали явные смешки — и тот все-таки смутился, замолчал. Чаща весов все больше склоняется в нашу пользу!

— Друзья, о чем мы вообще спорим? — Легран возвысил голос. — Сейчас перед нами официальные посланцы Скопина-Шуйского, и они говорят, что наши копья, мечи и мушкеты будут оплачены чин по чину! У вас есть здесь какие-то другие дела? Может кто-то уже построил мельницу и начал получать с нее доход? Или открыл трактир?! Тогда почему я об этом еще не знаю и вынужден давиться простой водой?!

Собравшиеся грянули хохотом — а я мысленно похлопал себя по плечу за удачный выбор союзника.

-А вы на чьей стороне, командир? Рассудите нас. — повернулся Шарль к Делагарди. — Отдайте приказ и дело с концом!

Но генерал красноречиво промолчал, выразительно посмотрев в мою сторону — и я тут же взял слово:

— Князь Михаил щедро заплатит за нашу службу, господа, а московиты будут чтить нас своими героями! Обозы противника также достанутся победителям — то есть нам! Но решить вы должны прямо сейчас.

Моя речь произвела должное впечатление. Сомневающиеся и противники похода отошли к своим — но их всего горстка, четверо против одиннадцати офицеров. И к слову, финны в итоге оказались в нашем «лагере»...

Якоб Понтуссон, довольно усмехнулся в густые соломенные усы:

— Вы хотели услышать мое слово, господа? Так вот, если бы я хотел просиживать штаны, то никого бы не стал собирать на совет! Мы заключили соглашение — и московиты, несмотря на всех их объективные сложности с оплатой, раздобыли золото! А значит — наш долг помочь князю Михаилу!

Собравшиеся поддержали генерала одобрительным гулом, и даже противники похода согласно закивали, услышав слова Делагарди. Стараясь закрепить успех, я тотчас воскликнул:

— Господа! Вы не пожалеете о своем решении.

Генерал согласно кивнул — и поднял руку, словно подавая сигнал к атаке:

— Итак, завтра с утра мы выдвигаемся на соединение с ратью Скопина-Шуйского. Предупредите людей, подготовьтесь, как следует, к походу — и да поможет нам Бог!

Вот и отлично... А на марше можно будет наведаться и в лагерь воров, оставшихся без пороха!

Глава 14

Зябко…

И сыро.

И вообще, сидеть в камышах у реки пусть и ранней осенью — затея с точки зрения подготовки засады пусть и выигрышная, но вот с точки зрения удобства…

Очень зябко и очень сыро!

Но порох на закрытых полках кавалерийских карабинов с колесцовыми замками не отсыреет, это уж точно.

А ведь сколько усилий и нервов потребовалось, чтобы бывшие стрельцы моей сотни выучились ими владеть! Сколько времени пришлось в буквальном смысле мучить ветеранов отряда, заставляя их освоить новое для себя оружие! Зато новики сотни, только-только освоившие фитильные замки старых пищалей, к удивлению остальных, разобрались с новым для себя оружие быстрее прочих… Что на самом деле естественно. Но именно нежелание «стариков» полуэскадрона уступать вчерашним «лапотным» крестьянам в освоение трофейных кавалерийских карабинов, заставило последних, скрипя зубами, освоить заряжение оружия с колесцовым замком — став, таким образом, полноценными драгунами!

…Первая победа над Сапегой не дала Михаилу Васильевичу необходимого преимущества — разве что моральное. Да, гетман был сильно ослаблен под Калязином — но учитывая, что большая часть его войска состояла из конницы, и что преследовать врага отправился сравнительно небольшой отряд наших всадников… Все это позволило тушинцам ретироваться без невосполнимых для себя потерь. И пусть наёмники-пикинеры с мушкетёрами и крылатые гусары понесли самые большие потери, и уцелевшие германские ландскнехты разорвали контракт с гетманом — Ян Сапега и служащие второму Лжедмитрию польские военачальники по-прежнему очень опасны. В Ростове с ядром своего летучего отряда встал Александр Лисовский, крупным отрядом гусарии располагает тушинский «гетман» Роман Ружинский. Да еще один вожак ляхов, пан Стравинский занял Суздаль с сильным войском, включающим в себя черкасов и панцирную литовскую кавалерию… Их бы разбить всех по одиночке! Особенно выродка Лисовского, вот кого бы я точно не пощадил…