Канарейка (СИ) - Страйк Кира - Страница 9

Территория монастыря была довольно большой. Отдельным монументом высился храм для прихожан с окрестных деревень. Забегая вперёд, сразу скажу, что сюда народ съезжался по выходным дням. Для проведения служб имелся приходящий священник из находившейся неподалёку церкви.

Кроме огородного участка, который я видела из окна, имелся ещё садовый и пчелиный. А также своя квасоварня, башмачная мастерская и комната чеканщика. Ещё один храм, колокольня и строения, в которых, собственно, и жили воспитанницы и монахини.

У матушки Тейлы, естественно, отдельные покои с изолированными помещениями для сна и молитв, остальные в кельях по двое, а воспитанницы - в больших общих комнатах.

"Приёмная" настоятельницы находилась в пыльной библиотеке, куда и привела меня Эльвина.

Старуха, как за глаза величала её не только кухарка, и в самом деле оказалась довольно преклонных лет. Тучное, жабоподобное тело казалось вовсе необъятным из-за единого фасона одежд, принятых в обители. Разве только ткань, конечно же, отличалась лучшим качеством.

Маленькие, колючие, заплывшие глазки смотрели пристально и зло. Кажется, она никак не могла понять, каким образом мне удалось дожить до окончания "лечения" и не протянуть ноги.

Нудно прочитав длинную, полагающуюся случаю нотацию, жаба величественно махнула дланью, дозволяя, наконец, убраться из библиотеки. Я вышла на улицу и вдохнула запахи лета полной грудью. Чую, то ещё удовольствие предстоит пережить в этом месте, пока не смогу на законных основаниях его покинуть. А там ещё разбираться с роднёй и неизвестным кандидатом в мужья.

Однако, первое испытание подстерегло меня гораздо быстрее, чем можно было ожидать. На первом же занятии хора. А пока я, наслаждаясь относительной свободой, шла навстречу Поле, радостно махавшей руками с огорода.

9

- Ну, наконец-то! - подруга сердечно обняла меня за плечи, а в ухо шепнула, - Старуха сильно мурыжила?

Судя по тому, что вопрос не был задан публично, я поняла, что и отвечать нужно с осторожностью. Поэтому, просто поморщилась и неопределённо пожала плечами, мол, потом поговорим.

Девчонки, что находились в поле зрения, по очереди обратили на меня внимание. Все по-разному. Кто-то дружелюбно улыбался, кто-то почти равнодушно отметил появление бывшей узницы, как данность. А вот черноволосая яркая девица полыхнула в мою сторону такой яростью, что сразу стало понятно, кто здесь врагиня.

Пара барышень блёклой внешности, колупавших землю рядом с ней, опасливо и колко бросали взгляды то в сторону брюнетки, то на меня.

- Как ты себя чувствуешь? - к нам подошла девушка, явно самая старшая из присутствующих.

Высокая, с изумительного цвета пепельными волосами, отмеченная той неброской красотой, на которой обычно отдыхает глаз наблюдателя. А вот её большие глаза не выражали ничего, кроме обречённой усталости. И вся она была такая потухшая, что казалась собственной тенью. Аж озноб по коже.

И тут же стало понятно, что вопрос был задан вовсе не с целью проявить участие, а ради того, чтобы определиться, на какой фронт работ меня направить. Ну так, чтобы по силам оказалось.

- Нормально. - ответила я, - Сносно.

- Иди, что ли, полоскать помогай пока.

- А можно я... с Полей? - глянув на местами припорошенное землёй платье подруги и поняв, что она занята на другой деятельности, попросила я.

Знала бы, на что напрашиваюсь.

- На картошку? - равнодушное лицо старшей даже отразило намёк на удивление, - Как знаешь.

Что делать? Пошла. Впрочем, никакое из дел, которыми были заняты воспитанницы, нельзя было назвать лёгким.

Совершенно нерациональным казалось то, что труженицы не имели рабочего варианта одежды. Вот в чём пели, в том и пололи. Просто поддёргивали рукава и, сложив подол, хитро завязывали его за спиной на поясе, чтобы уменьшить длину. Понятно, почему у девчонок каждый день гора стирки, и почему цвет балахонов серенький - не так грязь заметна.

- Поможешь? - обратилась к Поле, даже близко не догадываясь, как правильно смотать конструкцию, - А то у меня руки назад ещё плохо заводятся.

Так кивнула и, развернув меня спиной, ловко управилась с задачей. Идти сразу стало ловчее, да и не так жарко. Солнце уже ощутимо пригревало чепчик - представляю, что будет днём.

- Ну всё, пошли. - шепнула напарница, направляя меня в заданную часть огорода, - Еле дождалась тебя, всё боялась, старуха передумает выпускать.

- Поль, а что она такая... - я ещё раз непроизвольно обернулась на старшую, уже взявшуюся за тяпку.

- Аврора? Точно! Так ты ж не знаешь. От неё родственники отказались.

- Как отказались? - опешила я.

- Да как водится. - подруга уже опустилась на колени, выискивая в сорняках молодые ростки картошки, - Пришло письмо, мол, разорились, не оставьте сироту и всё такое. Ей же совсем скоро восемнадцать. Тогда или на улицу, или в монахини. Приданного нет - кто замуж возьмёт? Э-эх, как уж она грымзу просила в работницах при монастыре оставить - так та ни в какую. Говорит, раз сестра Гелла преставилась, так теперь на её место замену надо. А помощниц и так хватает.

Голова пошла кругом. Одно дело отвлечённо почитать о чём-то подобном, отложить книжку и вернуться в свой защищённый быт, и совсем другое - вживую окунуться в подобное... блин, у меня даже слова подходящего сразу не нашлось. Остро кольнуло осознание, что обратной дороги - нет, выйти из этой реальности теперь можно только вперёд ногами.

Сидя в заточении, и то не чувствовала себя так тоскливо. Тогда всё ещё казалось приключением.

Подруга что-то бормотала рядом, а у меня перед глазами стояло безжизненное лицо Авроры, мешая разглядеть растительность и отличить сорную траву от полезной. Даже рукой перед лицом пришлось махнуть, чтобы отогнать наваждение. Собственная смелость сейчас тоже не казалась такой уж уверенной.

- Лирка, ты меня слушаешь? - напарница тронула за плечо, - Тебе там худо, чтоль? Передохни.

Я молча плюхнулась прям на землю, отряхнула руки и мелкие острые камешки, вдавившиеся в голые коленки.

Понимаете, обычно ведь как бывает, злость вызывает ответную злость, радость - улыбку, а вот такое... даже не отчаяние - безнадёжная апатия...

-Нет - нет - нет. Не поддаваться. Нельзя позволить себе лишиться жизненных сил и веры.- я даже головой тряхнула, -В конце концов, как там... не по силам крест не даётся? Да и полувековой накопленный "боевой опыт" - тоже вам не фунт изюма.

Поднялась и пошла к реке. Нужно было немедленно умыться, стереть отголоски упаднических настроений.

Ласковая вода, как всегда, помогла.

- Ну и коленки тогда уж мой. - рядом раздался встревоженный голос Поли, - Всё одно сейчас на трапезу пойдём.

Подтверждая её слова, грянул колокол, и подруга тоже полезла умываться.

- Ты знаешь, - я пододвинулась к ней поближе, окуная руки в воду и отирая ноги, - наверное, мне и в самом деле не так хорошо, как думалось. А ещё...

- Что? - та замерла, повернув ко мне белобрысую голову.

- Я, кажется, кое-что позабывала. - сделав максимально правдивое лицо, прошептала ей, - Ну, головой ударилась - оно и вылетело.

- Плохо дело. - сразу поверила соратница, - Ты и в самом деле какая-то... не такая. Не знаешь, что и думать. Ладно. От меня не отходи, да помалкивай - а там видно будет.

На том и потопали вслед за бредущими с полей девушками.

"Столовая" представляла собой... Ай, да как и всё здесь - каменные стены, длинный деревянный стол, по бокам - такие же длинные деревянные лавки и убогая кособокая посуда. Помощницы Марты и "наряд по кухне" из воспитанниц раскладывали еду из котелков, ловко двигая те по центру стола.

- Понятно. Щи, да каша - пища наша. -подумала я, оглядывая содержимое мисок.

Впрочем, каким бы ни было однообразным меню, на нём вполне можно было жить. Тем более, что Марта, как раз подмигнувшая мне, пробегая мимо, была действительно мастерицей своего дела. Если хлеб - то духмяный и вкусный, если каша - то не размазня какая, а нормальное блюдо.