Попутчики (СИ) - Страйк Кира - Страница 21

20

-Сволочи... -  слёзы тонкими ручейками покатились из глаз, застывая на морозе и обжигая кожу.

Я больше шагу не могла ступить. Волоча по снегу тяжеленную цепь, обмотанную вокруг шеи безо всякого ошейника, в свете луны и снега, отражавшего бледное сияние небесного фонаря, перед нами медленно вырос призрак ночи. Простите за пафосное сравнение, но для меня этим образом навсегда теперь останется Арт.

Чёрный, высокий, когда-то красивый и могучий, а теперь жалкий, драный, всклокоченный он стоял, уперев лапы в стылую землю и ожесточённо щерил клыки, рассматривая нас, оценивая степень опасности. Не помню, сколько это продолжалось, но яростный огонь в глазах зверя потух и сменился обречённым равнодушием, когда он развернулся и побрёл к своему столбу.

- Арт! - снова позвал Алекс и пошёл вслед за ним.

- Ненормальный. - тихо прошептала я, пытаясь разодрать склеенные льдом ресницы.

Пёс остановился, слегка повернув лобастую голову в его сторону. Саша дошёл до границы, которой достигала удавка волкодава, на миг задержался, ступил дальше.

- Пойдёшь со мной? - остановившись на пиететном расстоянии и присев на одно колено, просто спросил он.

Пёс развернулся всем корпусом, помедлил и, не отрывая от Алекса сторожкого взгляда, шагнул навстречу. Ещё шаг... ещё... Я не шевелилась и перестала даже дышать, отчётливо чувствуя, как волосы на затылке поднимаются "против шерсти".

Опасный, всё ещё сильный зверь и человек молча смотрели друг другу в глаза. И, кажется, прошла целая вечность, прежде чем человек медленно протянул руку к сковывавшей пса цепи. Тот продолжал стоять чёрным изваянием, не издавая ни звука и не двинув мордой ни на миллиметр.

Саша, осмелев, уже обеими руками искал место крепления, с трудом разгибая вмиг околевшие без варежек пальцы. Наконец, цепь, глухо звякнув мёрзлыми звеньями, упала в снег. Пёс подался назад, вперёд и, тяжело оттолкнувшись от земли, послал тело в могучий прыжок, за раз вполовину сокращая расстояние между мной и им.

Я, отшатнувшись, рухнула в сугроб, расширенными глазами наблюдая за его приближением. Тяжело сипя, зверь промчался мимо, совсем рядом, лишь на мгновение задержав на мне своё дыхание. Через пару секунд чёрная молния исчезла из виду.

- Ты в порядке?! -  Саша бросился ко мне, поднимая и отряхивая от налипшего белого холода.

- Чуть концы не отдала. - онемевшим ртом едва выговорила я. Сердце не просто застряло в горле, оно колотилось так, что грозило выбить зубы.

- Значит, в порядке. Всё закончилось. Домой, пока совсем не задубели.

- Ну что, доволен попыткой? - ворчнула я, плохо справляясь с последствиями пережитого испуга, - Хорошо, что хоть башку не откусил. На том спасибо.

На самом деле это была просто реакция нервов. В душе же искренне радовалась, что мы его освободили. Ну как мы... Саша. Такой пёс и сам себя прокормит - не пропадёт, а вот на удавке - точно загнулся бы. И дело даже не в скудности подачек, изредка оставляемых для него селянами посердобольнее. Такую собаку в принципе нельзя держать на цепи. Что же за люди-то такие?! Уж лучше бы в самом деле пристрелили - не мучили.

- Сволочи. - уже вслух тихо выругалась я.

В голове, в такт шагам, одна за другой всплывали строки из прошлого...

На обочине дорожнойВ пропылившейся травеНеухожен, насторожен,Жизнью бит не раз, похоже,Пёс глядел вдогонку мне.Полон грусти неподложной,Что хлестала, словно стек,Взгляд его - что ток под кожей...Что ж ты, добрый человек,Хлеба мне не дашь краюхиИз родных до боли рук,Даже за лохматым ухомНе потреплешь, старый друг?Я стоял заворожённыйИ пристыженно молчал,Озарением сражённый,Что с трудом, но пса узнал...Не о вероломстве повесть.Жаль, поймут меня не все:То сидела наша совесть,Тихо умереть готовясь,У обочины шоссе. *

Глаза снова намокли, мешая видеть тропу. Хорошо, что Саша топал рядом.

- Ну и взгляд у него, у-ух... - поёжилась я, вспоминая миг, когда зверь пролетал мимо. Сердце снова отозвалось глухим уханьем.

Саша угрюмо шёл молча, углубившись в свои размышления.

- Жаль. - наконец, мрачно отозвался он.

Мы уже почти подошли к дому.

- Что ушёл?.. - спросила я, осекаясь на середине фразы.

На ступенях у самой двери нас ждал Арт.

- У Томасины, таки, будет личный инфаркт. - нервно хохотнула я.

Саша рванул, было, к собаке, тут же одёрнул себя, умерил шаг, спокойно подошёл и толкнул дверь:

- Заходи домой.

Я протопала в тепло следом за ними.

- Надо бы тебе вольер и тёплую будку. - разговаривал с новым жильцом Алекс, стягивая с себя заснеженный тулуп.

- Не надо ему вольер. - отозвалась я, - По крайней мере здесь. На новом месте и построишь.

- Логично. - согласился сосед, - Тогда постели ему в углу - видишь, он уже и место себе выбрал.

Арт и в самом деле притулил свою тушу в углу прихожей, выжидательно на нас поглядывая.

Честно сказать, он находился в таком плачевном состоянии, что хотелось обнять собаку, успокоить, пожулькать, почесать за ухом, чтобы он почувствовал себя родным и нужным. Однако, здравый смысл останавливал от подобного панибратства. Может и было это ему необходимо, но пёс явно отвык от человеческой ласки. Да и слишком мало мы пока были знакомы. Опять же, грозный вид Арта, честно сказать, внушал уважение и располагал к соблюдению некоторой... не знаю, как выразиться... Субординации, что ли?.

В тёплом освещении дома, пёс вполовину утратил производимое им устрашающее впечатление, но всё равно - не болонка какая, не болонка...

Перед глазами встало воспоминание о первой встрече с ним. Ночь, промозглый холод, хлещущий землю снег и огромная собака с горящими отчаянием и яростью глазами, готовая в любой момент умереть в последней битве.

- Как же ты выжил, миленький... - тихо шепнула я, подавляя подкатившую к горлу сырость.

В ответ Арт громыхнул костями, укладываясь прямо на голый пол.

- Нет, погоди, не сюда... Сперва к божьей ладони. Ничего, я потом приберу, помою, не переживай... - я засуетилась, ища глазами, что бы постелить нашему новому хранителю на пол перед пышущей жаром печкой.

Саша удивлённо улыбался, молча наблюдая за моей суетой.

- Что? - заметив этот взгляд, отреагировала я, - Ему согреться надо, просохнуть хорошенько. Глянь, как промёрз, бедняга.

- Такие собаки в жаре не любят находиться. - засомневался в моих действиях сосед.

- Это потом, когда просохнет, мёрзнуть перестанет - вот и будешь определять его куда хочешь. А сейчас - к тёплой печке. Слушай, а пусть он сам решит, где ему сейчас лучше. Вот, видишь? - я победоносно воззрилась на Сашу, когда Арт всё-таки протопал на коврик, спешно сдёрнутый из пустующей комнаты и постеленный мною рядом с матрасом соседа.

Тот примирительно поднял руки вверх.

- А почему божья ладонь?

- Не знаю, само вырвалось. Так в старину на Руси печь называли - она источник жизни для всей семьи. И бабуля моя называла... Ну всё, мужики, сейчас вас кормить буду. - встрепенулась я, вспомнив, что у хорошей хозяйки - масса обязанностей, кроме как указания раздавать, - Саш, а чем его кормить?

- Тащи, что есть. А завтра разберёмся.

- Упс, мы ж с тобой только налопались... Вот же, перед самым забегом. - об этом напомнили тарелки, оставленные на столе, - А я что-то опять проголодалась.

- Да я тоже, прямо скажем, аппетит нагулял. Давай ужинать поновой. Наши фигуры от ночного дожора ещё долго страдать не начнут. - усмехнулся он.

Перевернув вверх дном кухню и кладовку, выгребли почти всё, что годно было к немедленному употреблению. Поставили перед Артом тазики с угощением, водой и уселись за стол.

- Завтра на охоту пойдём. - пережёвывая вяленое мясо из похлёбки, заявил Алекс.