Орел и Ворон (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 6

— Упокойся с Богом!

Стряхнув ворога в сторону, я резво выпрямляюсь, вскинув саблю для нового удара! Но очередной противник не спешит под мой килич… А спустя всего пару ударов сердца, сквозь наконец-то рассеивающийся дым я различаю лишь спины отхлынувших назад запорожцев. Замираю, тревожно оглядываясь и ожидая подвоха — но тут же позади раздается отрывистая иноземная команда! Заполошно обернувшись, я различаю лес пик, возвышающихся над головами немецких наёмников — и их командира. Последний жестами приказывает нам расступиться и дать пикинерам дорогу...

Кажись, сегодня Господь меня миловал!

Глава 1

Очередное уведомление от банка пришло в тот самый миг, когда я уже наливал кипяток в наведенную «заварную» смесь из одной чайной ложечки кофе, трех сахара и небольшого количества молока. У каждого свой рецепт кофе — кто-то любит венский с медом, кто-то запаривается с молотыми зернами и варкой в турке, кто-то покупает себе кофейный аппарат. А люблю вот так, дешево и сердито — но именно этот рецепт возвращает меня в детство, отчего-то напоминая вкус какао… Недавно я варил его себе — так вот не понравилось мне само какао! И вкус совершенно другой, не тот, что отложился в памяти... А вот кофе — простой, растворимый, в большой банке по акции, заходит на «ура».

Почему так, загадка…

С удовлетворением хмыкнув — пришли отпускные — я провел пальцем по экрану смартфона, закрывая вкладку сообщений, и сел за стол. Ум-м-м, завтрак… Поесть я ой как люблю! Впрочем, как и готовить. Вот и сейчас не удержался, растопил целую сковороду нарезанного средней толщины пластинками почеревочного сала с мясными прожилками, обильно присыпав их солью, перцем и молотой паприкой. Следом кинул две головки нарезанного тоненькими полукольцами лука, размятого перед «загрузкой», добавил половинку уже мальца залежавшегося помидора, порезанного маленькими кусочками. А когда быстро зажарившийся, словно во фритюре лук стал совсем мягким, разбил в сковороду четыре яйца. М-м-м, красота! Королевский завтрак!

Потянувшись к холодильнику за сыром (люблю выдержанный, характерно соленый вприкуску с яичницей) я уже открыл его дверку, как вдруг…

— По лошадям — целься… ПАЛИ!!!

…Крик незнакомого мне человека (чей голос, однако, показался удивительно похожим на… мой собственный?!) застыл в ушах. И одновременно с тем перед глазами вдруг предстала картинка летящих во весь опор всадников с оголенными саблями. Стало реально страшно, будто в моей квартире взаправду может появиться всадник столетия из семнадцатого, желающий меня зарубить!

Аж мороз по коже пошел… Что за жесть?!

Я так и замер перед открытым холодильником, пока он не запищал. После чего отступил к столу и в бессилии рухнул на стул, даже не посмотрев в сторону аппетитно пахнущей еды.

Что это было?!

Алкоголем я не увлекаюсь, запрещенных веществ в жизни не пробовал — и не собираюсь, так что всякие там «приходы» или «белочки» банально исключены. Вчера, правда, пересматривал перед сном «1612. Хроники Смутного времени» — отличный, кстати, фильм, отчего-то не пришедшийся публике… Как, впрочем, и «Слуга государев». Но сейчас ведь речь не о кино…

Не спорю, просмотр подобных фильмов перед сном может привести к сновидениям по теме. Сновидениям, но не…

Тут сознание озарила ослепительная в своей простоте и очевидности догадка: сон!!! Ну конечно, это был просто фрагмент сна, который снился мне под влиянием просмотренного фильма! Вот только встал я, начисто позабыв все, что видел в сновидениях — лишь с чувством, что было там что-то безумно интересное и увлекательное… Мне ведь даже удалось вспомнить примерную тему сна — «Смутное время»! Но мысли тогда быстро переключились на кино, и плавно перешли в сторону кинотворчества и моего негодования на киноделов. Как же мало в последнее время снимают хороших исторических фильмов…

А теперь, собственно, я и вспомнил кусочек своих сновидений.

Однако же каким ярким он был! Куда уж там фильму!

Даже жалко, что позабыл все остальное…

Успокоившись и быстро позавтракав, я решил пойти прогуляться. Городишко у нас небольшой, провинциальный, но в тоже время какой-то уютный…

Особенно, когда гуляешь в вечернюю пору летом по историческому центру.

В эти мгновения, пропитанные теплым, едва ли не степным воздухом и залитые лучами закатного солнца, узкие улочки с домами еще дореволюционной, купеческой постройки и площади с величественными Храмами и дворянскими особняками, словно оживают историей. Здесь можно найти жилой дом, в столетней домовой книге которого имеется запись о проживании в нем Михаила Пришвина, в бытность его гимназистом. Или дом-музей Бунина (также проживающего в Ельце в период обучения в гимназии), композитора Тихона Хренникова… Елец дал России многих талантливых людей, а до революции и вовсе имел место быть «Елецкий интеллектуальный феномен» — в процентном соотношении по всем городам России, большинство студентов МГУ были из Ельца.

Впрочем, все это касается более поздней, мирной купеческой истории города… А вот появился он как маленькая крепость на Каменной горе, где ныне стоит отреставрированный Знаменский женский монастырь. И на протяжении пятисот лет Елец — это именно крепость в южном порубежье Руси.

Прикрывшее удобный брод на реке Быстрая Сосна (в месте впадения в нее реки Елец) укрепление стало опорной базой для уходящих в степь разъездов-«сторож». А его гарнизон был опасным противником для разбойничьих отрядов степняков, пытающихся нахватать на Руси полона и бежать! Но штурмы крупных отрядов кочевников малая крепостца (по сути острог всего с двумя башнями) выдержать, понятное дело, не могла. Еще до прихода Батый город трижды брали половцы — ну, а в период «ига» наши историки нашли в летописях упоминания о четырнадцати случаях полного разорения и гибели города, имевшего несчастье оказаться на маршруте «Муравского шляха».

Но каждый раз Елец отстраивался.

Во время противостояния Дмитрия Донского и Мамая наш город, кстати, сыграл весьма значительную роль: именно в Ельце были размещены московские «сторожи», уходящие в степь — и успевшие вовремя выявить приближение татар. А ведь город тогда стоял на стыке Великого княжества Литовского и Рязанского, тяготел к первому — но заключил с Москвой союз и стал базой для ее разведчиков. На поле Куликовом Елецкий князь Федор с дружиной дрался против татар: по одним данным в полке правой руки, по другим — в засадном.

А вот хан Тохтамыш во время похода на Москву двумя годами позже учел, что при движении с юга его орда будет замечена дозорами, базирующимися в Ельце — и двинул свою рать с востока, от Казани через земли Нижнего Новгорода…

Во время нашествия Тамерлана обреченный город продержался больше недели. Есть информация, что те черные дни из Москвы князю Федору передали пушки-тюфяки, позволившие ему выиграть для великого князя Василия Ивановича время — время собрать у бродов через Оку достаточно сильное войско. Но как бы то ни было, в конечном итоге Тимур стер Елец с лица земли… Однако, взяв порубежную крепость, «Железный Хромец» неожиданно развернул свои полчища на юг, отказавшись от похода на Москву. И кстати, именно в связи с этим событием празднуют Сретение Владимирской иконы Божьей Матери! А также имеется сказание, встречающееся не только в русских летописях и описаниях православного праздника, но и в мусульманских хрониках о явление Тамерлану Богородицы.

У нас есть даже своя икона Елецкой Божьей Матери — и храм, построенный в ее честь…

Но все-таки я уверен: мужество и стойкость обреченных защитников Ельца сыграли не последнюю роль в решение Тамерлана уйти из пределов русской земли!

А вот последний период боевой активности Елецкой крепости не сколько славен, сколько трагичен — как впрочем, и все Смутное время…

Крепость в очередной раз восстановили в конце шестнадцатого века, в рамках возведения Иваном Грозным «Большой засечной черты». Причем в этот раз Елец стал самым сильным и мощным во всем южном порубежье! В городе встал гарнизон из ста пятидесяти детей боярских (они и несли дозор в степи), приказ из двухсот стрельцов, полусотни пушкарей при двадцати двух пушках и шести сотен «городовых» казаков. Последние, правда, набирались из вчерашних крестьян, освобожденных от части налогов и получивших ряд льгот. Их немного учили ратному искусству, но в основном эти «казаки» занимались ремеслами — однако, в случае осады города получали оружие из городского арсенала и поднимались на стены.