В поисках смысла (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич - Страница 7

А меня одолевает грусть-печаль. Я не самый умный тут. Не самый хитрый и продуманный. Даже наоборот, во многом не дотягиваю. Придется делать хорошую мину при плохой игре, как тут говорят. С другой стороны, пока никто не видит сейчас во мне врага. Весьма добро относятся. Может, стоит мне понять и принять? К чему эта вечная борьба?

Еще утром я отправил письмо Алене. Мне нужна поддержка. Но долго грустить мне не дали. Посыльный принес свернутое конвертом письмо. «Прошу быть сегодня в четыре недалеко от собора Воскресения Христова. Н.П.»

В четыре ровно прогуливаюсь по дорожке. Наметанный глаз отмечает кавалерийские патрули. Или охрана? Встали поодаль. Подъезжает карета, меня приглашают внутрь. Резво запрыгиваю.

Рядом с Николаем Павловичем сидит темноволосый мужчина средних лет. Черные бакенбарды оттеняют одухотворенное лицо.

— Позвольте представить, — улыбается Великий Князь, — тот самый оригинал, господин Зарайский. Андрей Георгиевич, прошу любить и жаловать, Сергей Семенович Уваров, президент Академии Наук. Он будет Вашей опорой и помощью во многих делах, про которые мы вели речь. Народность тоже с ним обсудите.

— Очень приятно. Как только вернусь из путешествия, обязательно поговорим.

— Очень кстати вспомнили, — подал голос Уваров, — сейчас в Бразилии с весьма пикантными поручениями находится экспедиция Григория Ивановича Лангсдорфа. Имеет схожие задачи. Немного Вы не успели со своими предложениями. Но сейчас там половина команды больна. Необходимо поддержать ее. Есть мнение направить в помощь корабль. Коцебу готовится в кругосветную экспедицию.

— Вынужден отказаться от столь высокой чести, — расставляю я все по своим местам, — я желал бы самостоятельно снарядить судно и использовать его исключительно в своих целях.

— Не забывайте, господин Зарайский, что я теперь ваш компаньон в сем мероприятии, — сказал Николай Павлович.

— Так я во благо и действую.

— И я тоже. Подготовить уже проверенный корабль с бывалой командой много легче, чем набирать новую. От этого существенно зависит успех дела. К тому же кое-кому нужна успешная экспедиция. И не только Вам.

— Могу попросить разъяснения?

Мне рассказали. Я читал о путешествии Беллинсгаузена и Лазарева. Открытие Антарктиды и прочие изыскания. Но ничего не слышал о кругосветной экспедиции Васильева и Шишмарева на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный», которая проводилась одновременно. Только задачи ей были поставлены в Северном полушарии. Искали проход в Атлантику за Аляской. Не нашли. Вернулись прошлым летом. Конечно, открыли несколько островов, сделали съемку побережий, но это все не то, что ожидалось.

— Но корабли износились, — рассуждаю я.

— Есть время для ремонта, — возражает Уваров, — пригоднее шлюп «Открытие». Его командир капитан-лейтенант Васильев сейчас в Крондштате. Но желающих, уверяю, будет много.

— А я? Капитан обязательно нужен, но цели должен определять я. И тактику их достижения тоже.

— И будете. Все указания капитан получит. И лучше иметь офицера с боевым опытом. А Ваши аппетиты такие, что желающие присоединиться к обеду могут найтись. На русское военное судно мало кто осмелится напасть, но все же настоятельно рекомендую не манкировать советами знающих людей.

— Хорошо. Мы идем на помощь нашим людям в Бразилии?

— И для изучения подводных течений с проверкой ваших скафандров. Сразу скажу, Карл Андреевич доложил мне свои соображения. Не буду их разглашать, но впредь употреблять вино в присутствиинепосвященных лиц запрещаю, — Великий Князь улыбнулся.

— Да вышло так. Что пьяные речи слушать?

— Не скромничайте. Знаете же пословицу: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И возьмите, — Николай Павлович бухнул мне на колени мой кошель с золотом, — считайте это моим взносом на постройку водолазного костюма вашей системы. За сим, прощайте.

Я вышел. Так, мою идею взяли и активно продвигают без меня. Да и ладно. Вот чего я сопротивляюсь? Чуйка подсказывает, что опасности нет, даже наоборот, именно этим предложением и нужно воспользоваться.

В конторе я позвал Михаила на разговор.

— Во сколько обойдется работа по устройству того костюма? В золоте?

— Золото нынче на ассигнации поменяют. Прикинуть надо. Как выполнят все, так и будет ясно. Только Вы, Андрей Георгиевич, не извольте беспокоиться.

— Отчего же? Ты хоть знаешь, что я тебе заказал и для чего?

— Очень даже знаю. Понимаем лучшим образом.

— И что понимаете?

— Да так уж, не лаптем щи хлебаем, — улыбнулся Веретенников-младший, — под водой лазать пригодное приспособление. А для кого, и так понятно. Золото привезли для компаньона высокого, долю. А теперь с ним обратно вернулись. Стало быть, вложился он в ваше мероприятие. А раз такие люди Вам верят, что с нас спрашивать? Скажите только, что надо, и выполним.

— А ведь у тебя дальний прицел, Михаил Ильич. Кроме тебя, в случае удачи, никому и не поручишь производство.

— А никому и не надо. Раз Господь свел, так и не людям разводить, — купец размашисто перекрестился.

Глава 3

Каучуковые мастерские Веретенникова справились быстрее всех. Я несколько раз надевал рубаху скафандра под присмотром Игната и Михаила. Даже один раз в прорубь залез по плечи. Ничего не течет.

Ботинки нескольких размеров, самого простого исполнения заказаны шустрому сапожнику. «Это за какие грехи такие вериги?» — ужаснулся он, услыхав про крепление тридцати фунтовых подошв. «За непослушание ходить будут, — усмехнулся я, — делай, не бойся. Во зло не употребим».

Со шлемами и манишками быстро не получилось. Их делали из отожженного медного листа и армировали прутами. Нас с Шильдером позвали для согласования деталей и доделок.

А по возвращении ожидала меня неприятная новость. Письмо принесли Михаилу, что Веретенников-старший находится при смерти. Михаил Ильич дождался меня и умолял ехать с ним. Отказать нельзя. Полковник заверил, что проследит за выполнением заказа и заберет себе. Быстро собрались и не жалея денег, помчались домой на почтовых.

Вечером второго дня я стоял у мертвого тела. Мы не успели. Со слов родных, удар сделался. Еле языком ворочал, но был в сознании. Промучился неделю да и преставился.

На похоронах весь Сулич был. Даже губернатор Баумгартен приехал. Увиделись и с Гурским.

— Так вот, Андрей Георгиевич, — в сторонке от крестов он заговорил со мной, — живешь, да в какой момент предстанешь пред Господа, то и не ведаешь.

— Все там будем, — кивнул я, — вопрос, с чем?

— Спаси Господь нас всех.

— Как там наш общий знакомый поживает, господин Тростянский?

— Хорошо поживает. Истребовал разрешение на лечение за границей, да и уехал. Сначала в Италию. А теперь вроде как в Англии. Имением интересуетесь? Он через меня очень желает продать его казне. Ну, это дело еще не ясное. Наслышан я, что занялись морскими вопросами? — Перевел он разговор на нужную тему.

— Есть такое. Неужели вы курируете и это?

— Ну что Вы. У меня свои дела, про которые лучше и не знать.

— А мы вновь на Вы перешли?

— Перестань, видишь же, что я стеснен разговором, но другого удобного места может не статься.

— Тогда не тяни.

— Очень заинтересовались твоими исследованиями англичане.

— Как, уже?!

— Так, в Англию товар попал. Теперь желают патент на производство.

— А, ты про это, — я выдохнул, — одни уже заходили через местных. Пока удалось просчитать.

— Молодцы. А ты что-то уже другое придумал? То-то встрепенулся.

— Придумал. За мной наблюдение установлено?

— А как же.

— И кто по мне работает?

— Никто еще не работает. Ты встречался с Великим Князем Николаем Павловичем. Негласный надсмотр в целях безопасности Наследника. Так положено.

— Ты же не только это мне хотел сказать?

— К сожалению, не только это. Прошли слухи о возможной экспедиции на помощь в Бразилию. Теперь иностранные дипломаты предполагают разное. Либо людям Лангсдорфа истинно нужна помощь по причине болезней и прочих невзгод, либо они нашли что-то такое, чего сами вывезти не могут. И как понимаешь, в последнее поверят охотнее.