В поисках смысла (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич - Страница 13

— Тогда поговорим подробней. Мне важно знать Ваши планы.

— Излишне Вам напоминать о секретности всего мероприятия. Мы пойдем к берегам Флориды и к островам Карибского бассейна, а потом уже в Бразилию. Или наоборот. Наша цель — испытание новейшего водолазного оборудования для подъема затонувших грузов. И поиск этих грузов. Подробные ориентиры будут сообщены в районе поиска.

— Вот, значит, как. И сколько времени могут занять поиски?

— По моим предположениям, мы отправимся в путь будущей весной и вернемся через год.

— Боюсь, весной не выйдет. Пассаты устанавливаются ближе к концу осени. На Карибы желательно прибыть к концу ноября. Тогда для морских работ самое спокойное время. А так на ураганы попадем. Они там шесть месяцев в году бушуют.

— Тогда вручаю Вам планирование с легким сердцем. Вы — капитан. А мне, действительно, только вспомоществование.

— Вы не переживайте. Дойдем и все, что нужно сделаем. Пойдемте обедать, там и договорим, — улыбнулся Васильев.

Вид у капитана весьма суровый. Невысокий, плотный, с тем выражением лица, которое легко может поменяться от улыбки до бешеной ярости. Густые черные брови и аккуратно постриженные бакенбарды, переходящие в усы, придавали шарм разбойника.

В общей зале нас усадили за отдельный стол. Блюда без изысков. Щи со сметаной, гречневая каша со свининой, жареное мясо с подливой, селедка-ратник с луком, красное вино, каша гурьевская на десерт.

— А чье будет найденное в ходе экспедиции? — вытер я рот салфеткой.

— Того ведомства, которое отрядит ее, — пожал плечами Васильев.

— Понятно.

— Вы хотели спросить про испытания водолазного костюма?

— Да. И это сейчас основное.

— «Открытие» в пригодном состоянии. В пределах Балтики можем пойти, куда пожелаем.

— Прекрасно. Показательные смотры пройдут, думаю, на Неве. Но мне хочется устроить полевой, точнее морской выход на реальное дело.

— С моей стороны все готово.

После беседы с капитаном первым порывом было бежать к Уварову и заявить, что мы и сами куда-нибудь сплаваем. Добычу я делить ни с кем не собирался. Но по дороге трезвый рассудок вернулся. Если жить в России, то портить отношения не надо. Выясним на берегу все расклады, а там посмотрим. А для этого надо грамотно сформулировать, что хочу сказать. Завтра подумаю.

Но все решилось раньше. Дома меня ожидал Викентий Иванович. Алена потчевала его чаем с плюшками. Присоединился и я.

— Соскучился по Вам, Викентий Иванович. Чего-то не хватает, такого надежного, умного.

— Этого добра всем не хватает, — усмехнулся Куратор, — должно быть, вы от Васильева?

— От него, голубчика. И нужно выяснить некоторые детали имущественного плана.

— А вот мы их сейчас разъясним, — улыбается тот, — но сначала давайте решим с Подводной компанией. Так я назвал?

— Так. Будущий концерн. Планирую разную деятельность.

— Ох уж Ваши американские словечки. Пока давайте компанию оформим.

— У Вас, поди, все готово?

— В некотором смысле, да. Знаете же, что я соблюдаю выгоду условий известных Вам личностей.

— И что же?

— Ваши тридцать процентов.

— Согласен. Но есть вопрос.

— Внимаю.

— Нам помогут заключать соглашения с ведомствами?

— Безусловно. Ответа тут не требовалось. Или сомнения возникли?

— Если мы находим груз и привозим, то надо его поделить.

— Ах вот что. Но это решаемо. Есть предложения?

— Тридцать процентов ведомству, семьдесят компании. За исключением особых случаев.

— Это каких же?

— Когда предмет невозможно оценить или поделить. Редкие книги, картины, украшения, единичные артефакты. Они будут моей личной собственностью с покрытием цены из доли компании или моей личной доли в компании. Это, как приоритет. Если возражения возникнут, то будет решаться на специальной комиссии.

— Такие моменты, думаю, решите и без комиссий. Никто насильно у Вас ничего не отберет. Зря беспокоитесь.

— Я не про моих компаньонов или партнеров говорю, а про интересантов других государств.

— Далеко смотрите. Похвально. Я продумаю это в договорах. А сейчас будьте любезны вступить во владение компанией. И хочу сообщить, что испытания через пять дней. Будут все заинтересованные лица.

Я подписал бумаги. Впереди моей стояла подпись Николая Павловича, затем Шильдера.

Глава 5

Шильдер появился за три дня до назначенного времени испытаний. Мы обнялись. Я крикнул послать за обедом в трактир.

— Видел ли уже кого нужного? — Спросил я.

— Как раз заехал по пути к Соболевскому.

— И как он?

— Работает. Окрылен. Твои пятьсот рублей пришлись очень в пору. Действительно, сбережения его закончились. А идея подводного фонаря захватила. Мало того, говорит, что в неделю закончит. Только на счет паровика пока не ясно. Может, лучше помпу приспособить? Матросы дешевле обойдутся. Покачают, не развалятся.

— Давай помпу. Сумеешь найти?

— Постараюсь.

Отобедав, мы еще раз собрали и осмотрели два костюма, основной и запасной. Волнуемся оба. У меня ощущение, будто в Доме Пионеров клеил модель, а теперь ее надо предъявить на всесоюзных соревнованиях. Скафандры в полном комплекте. Водолазы мои сходиди в баню, постриглись, побрились и усы расчесали.

Шильдер ночевать не остался. По деловому обсудили еще раз порядок действий. И он ускакал готовить место проведения, которое определено на сороковой версте Шлиссельбургского тракта. Там граф Шереметьев сдал земли в аренду инженерному управлению, теперь устраивают лагеря и базу для саперов.

В определенный нам день мы выдвинулись утром. Карл Андреевич заехал ко мне очень рано. Все проверили и уложили к брички. Видно, как он волнуется, что не поспеем ко времени, но наши экипажи без препятствий трясутся по брусчатке. По грунтовке ехать спокойней, но лошади уже похрапывают от натуги.

Нас встретил блок-пост с двумя солдатами и унтер-офицером. Шильдер назвался. Военные встали во фрунт и отдали честь. Мы проехали на территорию лагерей.

Нева тут делает поворот и разливается раза в два против обычного. На берегу, за новыми рубленными одноэтажными зданиями нас ожидала комиссия. Это не пять-шесть человек, а пятьдесят-шестьдесят. Не считая чуть поодаль стоящих всадников и пеших охранения.

От такой массы богато сшитых мундиров, звезд, суровых глаз над пышными усами и бакенбардами я даже заробел. Мы успели вовремя, и даже с запасом. Поэтому внимание пока не нам. Как я понял, шел доклад начальства о строительстве лагеря и проведенных испытаниях понтонов. Принимающим доклад был сам Николай Павлович.

Мы дождались своей очереди и получили разрешение начать. Нас обступили со всех сторон. Мой проверенный водолаз с нашей помощью влез в костюм. «Эко ты раздобрел, братец» — ворчит Шильдер. По ходу Я поясняю все наши действия и устройство скафандра, не забыв при этом подчеркнуть выгодные стороны отличия от модели Зибе.

У берега стоит большой плот с лебедкой на воротах. Вот чем Карл Андреевич занимался два дня. Водолаза занесли на плот. Вслед за нами пошли и все остальные, но плот столько не выдержит. Великий Князь предложил воспользоваться лодками. Их больше десятка стоит у берега. Бравые генералы ринулись занимать места.

Вскоре вся процессия была на середине реки. Двое солдат качали воздух помпой. Водолаз показал большой палец. Мы перекрестились и начали спуск. По плану он должен пробыть на глубине десять метров тридцать минут. Глубина здесь одиннадцать метров и время ползет медленно. Но сигналов беды нет. Пузыри идут лавиной. Я несу всякую ерунду про морские глубины, прозрачность вод и морские течения. Через десять минут, очевидно, водолазу стало скучно, и пузырьки сместились в сторону, шланг пополз следом.

Чтоб тебя! Договорились же без самодеятельности обойтись! Но веревку не дергает, значит все в порядке. Через полчаса нам показали, что время вышло и разрешили подъем. С глубины до двенадцати метров можно без остановок поднимать, но я перестраховался и велел сделать пятиминутную остановку на середине пути. Пока комиссия ожидает, я соловьем заливаюсь про декомпрессионную болезнь и растворение газов в крови, которые будут пузыриками, если быстро поднять. Меня слушают, кивают с умным видом и вопросов не задают.