Тафгай 6 (СИ) - Порошин Влад - Страница 31

— Что же вы творите парни?! — Покрикивал на скамейке запасных за нашими спинами генменеджер Томми Айвен. — Сдаём верную игру! И кому? Аутсайдеру!

— Где свежие нательники Иваныч?! — Отмахнулся я.

— Иди к чёрту! Где заброшенные шайбы?! Коммунист, — пробурчал он мне и заладил по новой. — Что же вы творите парни?

— Таф передохнул? — Спросил тренер Рэй и, не дождавшись моего «нет», скомандовал. — Первая тройка на лёд.

«Через смену гоняет, изверг», — подумал я, выкатываясь со Стасом и Балдой штурмовать бастионы «золотых морских котиков». Вбрасывание из-за положения вне игры, щепетильный и внимательный судья вынес в среднюю зону. «Как по рукам рубят не видит, а как вне игры, так здрасте пожалуйста», — подумал я и шлёпнул по брошенной вниз шайбе, после чего немного откатился ближе к своей синей линии. Хитрые гости, мало того, что внимательно и цепко играли в своей зоне, так встречали нас между центральной красной линией и своей синей, в очень плотном построении, напоминавшем чем-то «капкан» Лемера, который ещё будет тренировать «Нью-Джерси Девилз» в начале 90-х. Кстати сам Жак Лемер сейчас играет за «Монреаль Канадиенс», и пока о таком отдалённом будущем не думает.

— Балда не спи, пасуй! — Постучал я клюшкой об лёд.

Но Ванька Болдырев протиснувшись вдоль правого борта, попал в такой «ощип», что максимум, куда он мог дать — это пробросить вдоль борта в зону атаки, что он и сделал. И пофиг, что мне и Стасу Миките туда нужно было ещё бежать и бежать. «Б…ь», — выругался я про себя, полетев к воротам калифорнийцев, чтобы попытаться в прессинге вернуть шайбу себе и своей команде. Наверное, то же самое подумал и Микита, с которым мы вылетели в зону гостей параллельным курсом, я с разгону врезался в одного защитника, а Стас в другого.

— Ба-бах! — Затрещал борт, и народ на трибунах радостно засвистел и загомонил. — Блэкхокс! Блэкхокс!

Шайба заметалась в зоне калифорнийских «морских котиков» и очень вовремя к ней успел Болдырев. Однако перехватив шайбу, он попал под сокрушительный силовой приём и хряпнулся на лёд.

— Ууууу! — Загудели трибуны.

«Я же говорил, не спи Балда! — выругавшись про себя, ринулся я в борьбу. — Так что ж ты спишь, родной?». С такими мыслями с разгону я двинул плечом в плечо обидчика своего друга и посадил того на попу рядом с Болдыревым.

— Вставай, замёрзнешь! — Гаркнул я Ивану, добравшись до шайбы.

Но ни бросить по воротам, ни отдать пас мне не дали. Кто-то просто схватил меня руками со спины и попытался борцовским приёмом повалить.

— Отъе…сь сука! — Зарычал я по-русски и в последний момент перед падением коньком отбросил шайбу Стасу Миките.

И наш левый крайний не смотря на ветеранский возраст в 32 года, ловко кому-то врезал плечом, укрыл шайбу корпусом и шмальнул с кистей по воротам Жиля Мелоша. К сожалению, для нас реакция калифорнийского голкипера не подвела. Шайбу он поймал в ловушку намертво. Судья тут же свистнул вбрасывание в зоне гостей в левом круге. Зрители же на трибунах внезапно принялись выстукивать ладонями ритм, который наши советские футбольные болельщики обычно ассоциируют с московским «Спартаком», и дружно выкрикивать:

— Блэкхокс!

— Та, та, татата, тататата, Блекхокс!

Услышав же что-то знакомое и родное, я неожиданно для себя улыбнулся и почувствовал небольшой прилив сил и энергии. Поэтому вбрасывание выиграл на раз. Шлёп и шайба уже отлетела к защитнику Билли Уйату. Уайт, зная, что мне не нравится, когда он со всей дури щелкает по воротам, нежно и плавно кинул с кистей. Шайба, пролетев десять метров и поднявшись на высоту около метра пятидесяти, как будто бы ждала, что сейчас встретившись с моей клюшкой, резко нырнёт вниз.

— Бух! — Раздался глухой звук от соприкосновения крюка и шайбы и в доли мгновения она в два прыжка нырнула в нижний угол ворот, ни голкипер, ни защитники гостей даже не шелохнулись.

— Скоооор! — Подпрыгнули болельщики на трибунах.

— В союзе нет ещё пока, команды лучше «Спартака»! — Засмеялся я, принимая поздравления всей пятёрки.

— А как же ЦэСэКа? — Удивился Болдырев.

— Тоже хорошие ребята! — Хохотнул я, приобняв скопом всю пятёрку нападения, и в эти секунды на табло высветился уже более приемлемый счёт — 3 : 3.

* * *

Сразу по окончанию матча, который мы взяли у неуступчивых «золотых морских котиков» со счётом 4 : 3, меня, Ваню Болдырева и автора победной шайбы Стаса Микиту потащили на пресс-конференцию. В раздевалку забежал шебутной генменджер Иваныч и затарахтел:

— Быстрей, парни! Быстрей! Мы после сегодняшней победы вышли в лидеры всей лиги! Скажите этим сраным писакам пару хороших слов!

— Про нательники говорить? — Хмыкнул я, под гогот всей команды.

— А с тобой коммунист, я даже разговаривать не хочу! — Отмахнулся Томми Айвен. — Читай своего Маркса и не мешай мне зарабатывать деньги! Быстрей парни! Быстрей!

«Ну, скупердяй, зря ты про Маркса заикнулся», — мстительно подумал я, натягивая галстук и пиджак, который по контракту обязаны были носить все члены команды в день игры.

* * *

В специально оборудованной на спортивной арене аудитории для прессы, кроме наших чикагских журналистов присутствовали работники пера и микрофона и из других уголков Северной Америки. Например, зачем-то сюда притащился журналист из Филадельфии, где нам через четыре дня предстоял матч с их «лётчиками и бандитами с большой дороги». Именно так многие в лиге называли «Филадельфию Флайерз» за агрессивный и грязный стиль игры. Кстати, именно гость из Филадельфии первым и задал вопрос:

— Что вы ожидаете от встречи с «лётчиками»?

— Пока мы готовимся к игре с «островитянами» из Нью-Йорка, — ответил Стэн Микита. — Они у нас будут в гостях 8-го числа. А к 9-ому ноября для ваших ребят, будьте спокойны, мы уже что-нибудь да придумаем.

— А не боится ли Большой Таф встречи с Дэйвом Шульцем по прозвищу «Кувалда»?

— Мне как хоккеисту из Советского союза, на гербе которого изображён серп и молот, то есть та же кувалда, встреча с Дэйвом будет только в радость. — Ухмыльнулся я. — И потом хоккей не драка, это спорт отважных и так далее.

Далее нашей тройке нападения задал вопрос корреспондент из нью-йоркского издания:

— Почти вся лига играет без хоккейных шлемов, ваша тройка единственная, которая не пренебрегает этой защитой для головы. Вы это делаете из знака протеста или из страха получить синяк или шишку?

— Почему я играю в шлеме? — Удивился Микита. — Просто я хочу проводить лето, подстригая траву, вместо того чтобы покоиться под травой. Ха-ха. — Хохотнул Стас и журналисты одобрительно захихикали.

— Что касается меня? — Я придвинул микрофон чуть ближе. — То я думаю о всей лиге в целом. Недалёк тот час, когда хоккеисты-пенсионеры, страдающие потерей памяти, головными болями, бессонницей, деменцией и другими опасными заболеваниями из-за полученных сотрясений мозга, массово понесут иски в суд на НХЛ. И сумма исковых заявлений превысит 5 миллионов долларов.

— Давайте последний вопрос, — недовольно пробурчал наш генменджер Томми Айвен, услышав про 5 миллионов баксов.

— За счёт чего ваши «Черные ястребы» после первых 14-ти матчей чемпионата возглавили турнирную таблицу? — Выкрикнула пишущая братия сразу с нескольких мест.

— Это всё благодаря нашему менеджеру Томми Айвену, который собрал нашу тройку нападения, — высказался первым Ваня Болдырев, довольный тем, что его перед началом сезона перетащили из аутсайдеров калифорнийских «золотых морских котиков» в команду способную бороться за самый главный приз, Кубок Стэнли.

— Согласен, — поддержал я своего товарища. — Иваныч, как мы любовно зовём Томми, очень много сделал для команды. Например, никто в лиге не меняет нательное бельё в перерыве, а мы меняем. Во-вторых, у нас на спортивной арене со следующей игры будет отведён целый сектор для детей инвалидов, которые попадут на матч по льготным билетам. А какая у нас красивая, я замечу единственная в НХЛ, группа поддержки. Спасибо, Иваныч, за наше счастливое хоккейное настоящее.