Дом №65 по улице Железнодорожников (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 23

Газета описывала любовника Люси как местного жителя, по имени Ливингстон Руссо, имевшего смешанную французскую и негритянскую кровь. Его описывали как привлекательного молодого мулата, который, как известно, ухаживал за белыми женщинами и был обвинен в сводничестве и проституции. Считается, что Люси познакомилась с ним в одном из борделей, которые она часто посещала. Несколько местных домов с дурной репутацией обслуживали белых, которые предпочитали темное или слегка загорелое мясо. Сообщалось, что Ливингстон переехал в дом Пирсонов после того, как муж Люси был настолько недееспособен из-за повторного отравления, что не мог протестовать. Они держали мужа Люси запертым в комнате на чердаке, оставив его там умирать, пока они свободно блудодействовали в доме мужчины, запятнав грехом супружеское ложе. Мистер Пирсон, должно быть, сбежал из своей тюрьмы на чердаке и застал их за этим занятием, тогда он впал в убийственную ярость и разорвал мужчину на части.

Аррианна вздрогнула. Люси - имя женщины, построившей дом, и Люси - имя, которое пришло ей в голову, когда она пыталась придумать имя для щенка. Люси была нимфоманкой, вступала в блуд с бомжами и бродягами, как и женщины с сайтов, которые постоянно всплывали на ее компьютере. В последней статье о Люси Пирсон рассказывалось о суде над ней и последующем смертном приговоре, а затем упоминалось, что приговор был отменен по апелляции, ее признали "невиновной по причине сумасшествия" и поместили в психушку. После двух десятилетий заточения, ее признали выздоровевшей и выпустили на свободу. После того, как ее отпустили, она вернулась в дом, где убила своего мужа. Там она покончила с собой. Журналисты были нехарактерно туманны в деталях, но, очевидно, это был какой-то сексуальный акт.

Аррианна пролистала еще несколько газетных сообщений о Люси и Гарольде Пирсоне, прежде чем наткнулась на то, что привлекло ее внимание. Кто-то продавал на аукционе дневник Люси Пирсон. Аррианна должна была заполучить его. Это могло бы помочь объяснить, что - или "кто" - вселился в нее, поскольку она начала подозревать, что Люси Пирсон еще не закончила получать удовольствие и использовала для этого тело Аррианны. Аррианна перешла на сайт аукциона и сделала ставку. Она наблюдала за аукционом почти весь день, увеличивая ставку каждый раз, когда кто-то делал ставку против нее. Ставка достигла 300 долларов, когда она наконец выиграла. Она надеялась, что это того стоило, но была готова поставить и тысячу, если понадобится.

К тому времени, как Аррианна закончила торги за дневник, Дикки и Люси сидели рядом с ней, хныча и скуля. Они были голодны и, вероятно, им снова нужно было идти гулять. Аррианна была рада выйти из дома. Что-то в этом доме ужасно пахло. Кроме того, ей нужно было купить корм для собак, и она не хотела оставаться дома, когда Чак вернется с работы. Она не доверяла себе рядом с ним. Не было времени на повторение вчерашнего вечера. Получение этого дневника стало ее самой неотложной задачей. Она сказала владельцу, что заберет его сама. Он жил в соседнем округе, в часе езды, a почта должна была идти два дня. Она не могла ждать так долго. Поездка на машине могла бы даже помочь ей проветрить голову. Или так она надеялась.

Рэт Джеймс Уайт и Райан Хардинг

Глава 12

Аррианне понадобилось меньше часа, чтобы добраться до дома Уолли Окса. Дом Уолли представлял собой двухэтажный трейлер, который выглядел так, будто едва пережил последствия торнадо, пронесшегося над городом. Крыша была сорвана и заменена несколькими листами гофрированного металла. Колес не было. Он стоял прямо на земле, погруженный в грязь на несколько дюймов.

Забор окружал трейлер, а между ним и домом Уолли был целый лабиринт того, что можно было назвать хламом: сломанные Барби, детские куклы и побитые непогодой, выцветшие на солнце плюшевые медведи; ржавые велосипеды и автомобильные запчасти; сломанная мебель и шкафы; всевозможная техника, включая старые стиральные и посудомоечные машины, газовые плиты, телевизоры, стереоаппаратура и старые компьютеры, захламляли двор Уолли.

Аррианна засомневалась, правильно ли она выбрала место. Худой, морщинистый, покрытый пятнами мужчина лет сорока, с косичкой длиной до плеч, в обрезанных джинсах, потертых на концах, шлепанцах и женской кофте с пятнами горчицы, вышел из трейлера и встретил ее у машины. С заднего сиденья Дикки зарычал, когда мужчина приблизился.

- Все в порядке, парень. Все в порядке, - Аррианна потрепала Дикки по голове и позволила ему лизнуть ее лицо, прежде чем открыть дверь и выйти.

- Уолли. Уолли Окс. Ты Арьяна?

- Аррианна.

- Разве я не так сказал? Арьяна?

- Пусть будет, Арьяна. Достаточно близко. Слушай, не сочти за грубость, но я немного тороплюсь. Можно мне дневник, пожалуйста?

Уолли сплюнул струйку коричневого табака и слюны на старый испачканный мочой диван и протянул руку. Аррианна улыбнулась и отвернулась, словно ища что-то позади себя, пытаясь вежливо проигнорировать его протянутую руку, боясь подцепить на нее что-то, что не смогли бы удалить мыло и вода.

- Если хочешь быть грубой, тогда ладно. Куда ты спешишь? Не терпится вернуться домой и помериться силами с мужем?

Аррианна не знала, что значит "помериться силой", да и не нужно было. Уолли подкрепил это утверждение несколькими толчками таза, чтобы проиллюстрировать красочный разговорный оборот. Он открыто смотрел на нее, уставившись на ее груди, словно ожидая, что она выхватит одну из них и предложит ему. В последнее время ей казалось, что все, кого она встречала, хотели либо трахнуть ее, либо причинить ей боль, либо и то, и другое. Она и раньше слышала, как женщины говорят об этом, но никогда не чувствовала этого до недавнего времени. Теперь это пробудило весь ее феминистский гнев, и ей стоило большого труда сдерживать его. Ей приходилось напоминать себе, что она находится в глуши с незнакомым мужчиной, и что Чак или кто-либо другой не имеет ни малейшего представления о том, где она находится. Если что-то пойдет не так, она останется одна и надолго.

- Дневник у тебя?

- Он у меня, но ты мне еще не заплатила. Я принимаю только наличные... если только у тебя нет ничего, что ты хочешь предложить на обмен? - его взгляд ползал по каждому сантиметру ее кожи, как ванна, полная пиявок.

Аррианна быстро полезла в сумочку и достала кошелек. Она сняла ровно $300 в банкомате перед отъездом из города.

- Я принесла наличку.

Он потянулся за деньгами, но она засунула их обратно в сумочку.

- Дневник, если ты не возражаешь.

Уолли улыбнулся, его зубы выглядели так, будто он последние десять лет питался одними конфетами и метамфетамином, что, вероятно, было недалеко от истины. Его зубы были вырваны. Те несколько зубов, которые остались, упрямо цепляясь за кровоточащие десны, имели чернеющие дыры, размером с пулевые раны.

Аррианна задалась вопросом, был ли это тот тип мужчины, ради которого Люси раздвинула бы ноги. От этой мысли ее желудок угрожающе взбунтовался.

Уолли снова сжал губы, к счастью, скрывая ортодонтический некрополь, который он называл ртом.

- Я принесу твой дневник. Oставайся здесь, хорошо?

- Я проделала весь этот путь не для того, чтоб уйти.

Слова прозвучали резче, чем она намеревалась. Уолли уставился на нее, сузив глаза, явно не привыкший к тому, что женщины ему хамили. Он выглядел так, словно хотел ударить ее, что, скорее всего, привело бы к гораздо худшему. Иногда привлекательность для женщины была серьезным недостатком. Аррианна попыталась незаметно найти в сумочке перцовый баллончик. В бардачке лежал пистолет, но он был на расстоянии мили, а Дикки, каким бы храбрым он ни был, старый пес поможет ей, если Уолли начнет резвиться.

Уолли посмотрел мимо нее в машину, видимо, чтобы оценить степень угрозы. Он усмехнулся, увидев старую собаку с поврежденной конечностью и маленького щенка, который вилял хвостом и возбужденно тявкал. Затем Уолли посмотрел на деньги, зажатые в руке Аррианны, и это, казалось, убедило его оставить комментарий без внимания.